Самые слики. Хроники «Формулы-1» - Виталий Юрьевич Хрошин
Признайтесь честно, в который раз за время нашего повествования вам в голову приходит мысль, что у наших современных кумиров в жизни не было и сотой части таких историй?
В апреле 1938-го на тренировке перед Гран-при французского городка По автомобиль нашего героя вновь окутали языки пламени. Тацио выпрыгнул на обочину – у него были обожжены руки, но еще сильнее подгорало в другом месте. «Никогда, слышите, никогда больше вы не увидите меня в Alfa: достали ваши красные ведра – идите вы…» – прокричал он в сердцах и потерял сознание. На следующий день на базу команды пришла телеграмма: «Глубоко потрясенный тяжелой аварией я решил оставить гонки».
Впрочем, в самом коллективе этим словам особо не поверили. Скромный по меркам Нуволари пожар вряд ли мог потрясти гонщика настолько, чтобы у него возникло желание повесить шапочку и очки на гвоздь.
Так и вышло – уже в июне наш ветеран заявился на Гран-при Германии в составе главного конкурента Alfa Romeo, немецкого Auto Union. В своем желтом свитерке с черепашкой он весьма странно смотрелся в окружении педантичных бюргеров, одетых в командную форму со свастикой. Правда, на то, чтобы освоиться за рулем заднемоторных монстров, потребовалось время. На «Нюрбургринге» он не удержал машину и разбил подвеску, однако добрался до боксов, пересел в кокпит товарища по команде Германа Мюллера и сумел финишировать четвертым. Более того, Маэстро догнал и прошел опережавшего его на круг Караччолу на Mercedes. Все лето итальянец наматывал километры по «Нордшляйфе», перестраивая стиль пилотирования.
Как итог, триумф на родине, в Монце, только на немецкой машине. Позже была и победа в Донингтоне, где на тренировках Тацио сбил оленя. Еще одна легенда о Нуволари родилась мгновенно.
Именно наш герой поставил жирную точку в истории зари автоспорта, которую сегодня принято называть «довоенной эпохой». 3 сентября 1939 года легендарный гонщик в борьбе за победу на Гран-при Белграда преследовал Манфреда фон Браухича. В какой-то момент немца занесло, и, чтобы развернуться, ему нужно было выехать на трассу в слепом повороте. Туда же на полном ходу летел и Маэстро.
Помните миф про заправку и проскакивание в игольное ушко между бензоколонками? Если бы Нуволари не успел среагировать, скорее всего, история обоих пилотов на этом бы и закончилась. Тацио проскочил между стеной и Mercedes в последний момент, после чего выиграл гонку. В те же самые минуты Германия объявила войну Франции – свое мрачное лицо явила планете Вторая мировая война.
1946–1953. ВЫЖИВШИЙ
Две войны в карьере гонщика – это слишком. Нуволари уже не помышлял о гонках, но… 22 апреля 1946 года умер его второй сын. 18-летний Альберто, как и Джорджо, не дожил до 19. Маэстро снова окунулся в омут ревущих моторов и смертельной опасности, сражался с молодыми пилотами, побеждал, проигрывал, но никогда не сдавался.
12 мая 1946-го, спустя три недели после смерти сына, он уже штурмовал Гран-при Марселя, пока на его машине не сломался двигатель. В Турине, на Кубке Брецци, Нуволари лидировал, но в какой-то момент проехал мимо боксов, размахивая оторвавшимся рулем. Заезд в Мантуе был проигран из-за системы гандикапов, причем Тацио являлся президентом местного автоклуба, который и организовал гонку, более того – она проводилась в честь сыновей Нуволари. Столь важная гонка… и поражение. За год Маэстро провел 19 заездов и одержал три победы.
Лебединой песней Тацио Нуволари можно считать «Милле Милью» 1948-го. Энцо Феррари, находившийся после войны в кризисе, смог снова договориться с давним другом и предоставил ему свою 166-ю. Машинка оказалась резвой, и Тацио возглавил гонку. Во Флоренции он выигрывал у идущего вторым Биондетти полтора часа. Об агрессивном стиле вождения Нуволари знали все: он никогда не щадил ни технику, ни себя. Ferrari 166 оказалась просто не готовой к такому напористому наезднику – она банально начала разваливаться на части. Сначала отвалился капот, потом крыло. Когда очередь дошла до сиденья, Таци остановился, выкинул его из кокпита, нашел где-то на обочине у незадачливого торговца мешок с апельсинами, установил этот цитрусовый ложемент в Ferrari, уселся и поехал дальше. На финишном отрезке от Болоньи к Брешии он выигрывал у ближайшего преследователя полчаса. За 20 километров до финиша на красной машине отказали тормоза. Для Энцо Феррари это стало началом долгого легендарного пути, для Нуволари, – скорее, его завершением.
Физическое состояние нашего героя все ухудшалось: слабели сердце, бронхи и легкие, выхлопные газы вызывали рвоту, приходилось надевать специальную маску, а во время остановок в боксах пить лекарства. Зрители тех лет позже вспоминали, как на финише тряпочная маска, через которую Тацио дышал, краснела от крови.
Последней попыткой выступить в гонке стал Международный приз для серийных автомобилей в Сильверстоуне. Нуволари получил приглашение от Jaguar, причем команда пошла на неслыханный по тем временам шаг – выкрасила британскую машину в красный. В четверг на тренировке итальянец показал довольно слабое время и в пятницу было объявлено, что в гонке он не стартует.
Лето 1953 года запомнилось убийственной жарой. Сердце легендарного гонщика работало с перебоями, дышать становилось все труднее. В июле он перестал выходить из дома, а в августе слег. На рассвете 11 августа Тацио Нуволари открыл глаза и обвел взглядом комнату. Над дверью красовалась голова оленя – его единственный охотничий трофей. Тот самый олень, который бросился под колеса в Донингтоне в 1938-м. На комоде рядом с кроватью стояло фото старого друга д’Аннунцио, того самого писателя, подарившего талисман-черепашку, но умершего 15 лет назад. В предрассветных сумерках было почти невозможно прочесть надпись на фото, но он помнил ее наизусть: «Тацио Нуволари, в котором, как и во всяком настоящем итальянце, сочетаются поистине эпическое мужество, страстная любовь к технике и способность пройти по тонкой грани между жизнью и смертью на пути к победе».
30 лет между жизнью и смертью: вокруг гибли настоящие легенды, страстно влюбленные в скорость, потом коллеги и друзья, как например Варци, который трагически погиб в 1948-м в Швейцарии. Тацио выжил, став живым памятником самому себе. Живым напоминанием о том, что на пути к победе никогда нельзя сдаваться.
В то утро Летающий Мантуанец, лежа в постели, улыбнулся. Новое утро, ночь позади, еще один день – это еще одна победа. Маэстро умер около шести утра в четверг, 11 августа 1953 года. Фердинанд Порше тогда сказал: «Нуволари
