Глаз бури - Питер Рэтклифф
Как только закончилась заупокойная месса, церемониальная группа во главе со священником медленно вышла из главной двери церкви. С торжественным достоинством, идеальным медленным шагом, безупречно одетые носильщики несли гробы на своих плечах, сопровождаемые почетным караулом с их винтовками M16. За каждой группой следовала семья погибшего, возглавляемая старшим военнослужащим Полка. Я шел сразу за третьим гробом — сержанта Винса Филипса. Рядом со мной мной шли его вдова и две маленькие дочери. Дети рыдали. Было невыносимо слышать, как они душераздирающе повторяли снова и снова: «Мне нужен мой папа… Мне нужен мой папа».
Как объяснить детям, что их отец погиб? Как вы можете помочь им? Я хотел взять их на руки и утешить, но не смог. Я также не смог показать, как сильно меня тронули рыдания этих маленьких девочек и слезы семей, потерявших своих мужчин.
На отведенном для САС участке кладбища, расположенном за старой церковью из пожелтевшего песчаника, рядом с отрытыми могилами процессия остановилась. Священник произнес заключительные слова, и в землю были опущены два гроба. Караул произвел залпы, каждый из которых слился в один сплошной выстрел. И когда прозвучал последний, заунывный сигнал горна, мы похоронили наших мертвых товарищей, которых некоторые из нас знали много лет, попрощавшись с ними навсегда.
Затем мы отправились в «Палудрин Клаб», как мы иронично называли солдатское кафе в лагере, на монументальные поминки. Было бы большим преуменьшением сказать, что в тот пятничный день на борт САС было принято много крепких напитков. Время лечит, но алкоголь иногда помогает времени идти немного быстрее. Все говорили, что именно этого и хотели бы погибшие. Возможно, они были правы, хотя я не мог отделаться от ощущения, что больше всего они хотели бы быть среди нас.
*****
Как всем известно, несколько бывших солдат САС, взяв псевдонимы, написали мемуары о службе в Полку, и в частности воспоминания о своих подвигах во время войны в Персидском заливе. Ни один военнослужащий Полка не может или не желает рассказать всю правду о своей службе, хотя бы из соображений оперативной безопасности, но некоторые из этих книг о войне в Заливе настолько вымышлены, что почти не обладают никакой ценностью. Насколько я понимаю, правда и так достаточно сенсационна без необходимости приукрашивать ее вымышленными событиями, или героикой, включающей отчаянные перестрелки с полчищами врагов, или безумные подвиги с мифическими «боевыми ножами». Эти фантазеры скрыли свои настоящие имена от общественности, но парни в Полку точно знают, кто они, и говорят о них либо с презрением, либо с насмешкой, либо и с тем, и другим одновременно.
Поскольку некоторые из этих историй касаются непосредственно меня, я полагаю, что имею право прокомментировать ряд самых невообразимых неточностей, преувеличений или искажений, которые в них содержатся, причем часть из них ни что иное, как самая настоящая ложь. В частности, воображение общественности поразили две книги: «Браво два ноль» «Энди Макнаба»[111] и «Тот, кто смог уйти» «Криса Райана», опубликованные в 1993 и 1995 годах соответственно. Эти книги продавались огромными тиражами, оба автора сделали новую успешную карьеру в качестве писателей как публицистической литературы, так и художественных романов. Я не собираюсь оспаривать их успех; однако, что я хочу поставить под сомнение, так это восприятие обществом Специальной Авиадесантной Службы и отдельных военнослужащих Полка, которое сложилось в результате этих и подобных им книг.
«Райан» стал единственным выжившим военнослужащим патруля «Браво Два Ноль» из восьми человек, который не попал в плен к иракцам. Когда после войны вместе с ним проводили разбор операции в присутствии всего личного состава Полка, все парни восхищались его мастерством, мужеством и выносливостью, которые он проявил, пройдя самостоятельно семь ночей и восемь дней, преодолев ошеломляющие 186 миль до сирийской границы и оказавшись, в конечном итоге, в безопасности. Однако во время официального «разбора полетов», который записывался на видео, «Райан» ни разу не упомянул о встрече во время своего эпического похода к свободе с вражескими войсками, хотя в его книге есть несколько рассказов о контактах с противником и даже описывается случай, когда он был вынужден убить иракского часового ножом. Если эти случаи и в самом деле имели место, то мне лично трудно поверить, что они могли вылететь у него из головы во время официального разбора боевых действий патруля.
На мой взгляд, его история выживания и так была достаточно примечательной, чтобы заслужить отдельного описания, но меня огорчает то, что он — или его издатели, или другие советчики — посчитали необходимым добавить материал, подчеркивающий героический характер его побега. Сравнивая видеозаписи разбора операции с текстом книги становится ясно, что многие эпизоды, описанные в последней, являются, в лучшем случае, преувеличениями, а тот факт, что телекомпания ITV поверила в них настолько, что сочла нужным заказать и продемонстрировать в эфире киноверсию этого изложения, на мой взгляд, является дополнительным оскорблением для людей, погибших во время этой операции.
«Макнаб», командир патруля «Браво Два Ноль», оказался в руках иракцев и вместе со своими тремя товарищами из патруля выдержал несколько недель лишений и пыток так, как может выдержать только солдат САС. Как уже было сказано, еще в Персидском заливе мы узнали, что оставшиеся в живых бойцы «Браво-20» либо попали в плен, либо, как в случае с «Райаном», смогли уйти в безопасное место. Когда война закончилась, четверых пленных передали Красному Кресту и в конце концов они вернулись в Херефорд, где, как и все остальные участники боевых действий, прошли в установленном порядке через этап разбора операции и подведения итогов. Сидя через всем личным составом Полка, каждый из них рассказал о том, что происходило в пустыне, а затем в иракских тюрьмах. Присутствуя на официальных разборах всех пяти выживших военнослужащих патруля и несколько раз просматривая видеозаписи, сделанные в то время, я был несколько ошеломлен многими баснями «Макнаба», рассказанными им в книге «Браво Два Ноль». Более всего меня удивило то, что в книге он
