Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

• Неумение Ельцина работать в условиях политического плюрализма и концепции разделения властей, когда парламент обладает значительными полномочиями, включая контрольные функции над деятельностью высшей исполнительной власти. За десятилетия работы в профессиональных партийных комитетах, причем на руководящих должностях, Ельцин привык не просто к игнорированию Закона, а к полному пренебрежению им. Для него Закон — это указание, и даже настроение «начальства». Эти традиционные свойства парт-чиновника особенно рельефно стали выделяться в действиях Ельцина немедленно после разгрома нами ГКЧП — он чуть ли не открыто стал претендовать на то, что именно его слово — это и есть Закон. Но стиль поведения сформированного Ельциным правительства, чиновников его администрации полностью соответствовал его притязаниям на мелкого диктатора-самодура; они, боясь его, бесконечно пресмыкались перед ним, создавая иллюзию его некоего величия.

• Обнаружившаяся неспособность Ельцина подбирать умных и толковых людей для сложнейших реформаторских процессов. Не будучи способным к такой деятельности, правительство использовало привлечение целой армии иностранных специалистов-консультантов, совершенно не представляющих себе российские реалии. Отсюда — их ущербные рекомендации. Действия по выполнению этих принципиально непригодных средств по реформированию экономики буквально привели в рекордно короткое время все народное хозяйство в полный коллапс, с соответствующими производственными, финансовыми и социальными эффектами.

• Как опытный партаппаратчик, Ельцин начал искать виновных в своих провалах — он очень боялся гнева народа и потери власти, которую, кстати, получил не благодаря своим способностям и уму. В истории бывают разные обстоятельства, и даже — стечение самых разных обстоятельств, когда глупый, но хитрый и пронырливый становится правителем, а умный оказывается на гильотине или в Лефортово. И таковых (виновных) нашли в Верховном Совете. Вот и вся хитрость. Далее — пропаганда, ложь, клевета — в тотальных масштабах.

Со времени поражения ГКЧП, как позже выяснилось, Ельцин (и в не меньшей мере — Бурбулис, Полторанин, Козырев и Шахрай) взял достаточно четкий курс на «роспуск» СССР — «помощнички» ему подсказали, что от Горбачева он может избавиться только таким образом и получить абсолютную власть в России. Отсюда — воспрепятствование им формирования Союзного правительства, демонтаж союзных органов власти, явочный захват союзных полномочий в общественно-экономической, политической, административной, военной сферах, Этот процесс осуществлялся фактически с периода августовского поражения ГКЧП и вплоть до подписания Беловежских соглашений 7 декабря 1991 г. Такая политика прямо и непосредственно вела к фактической самостоятельности союзных республик, которыми уже никто не интересовался в Кремле и на Старой площади, поскольку союзного центра уже не было. Таким образом, в период с 22 августа по 7 декабря, то есть около 4 месяцев, в СССР, под непосредственным руководством одного из 15 лидеров союзных республик, составляющих СССР, а именно Ельцина, происходил «ползучий переворот», направленный на ликвидацию второй мировой империи — Союза ССР. Если бы не такая предательская деятельность российского лидера, Горбачеву, скорее всего, удалось бы сохранить единый Союз в какой-либо форме, в составе 8–9 республик (без Прибалтики, Армении, Грузии и Молдавии).

В период после путча мне, как главе Российского парламента, приходилось фактически заниматься почти всеми делами государственного управления в силу создавшейся странной ситуации. Напомню, правительство Ивана Силаева было буквально разогнано Ельциным сразу же после августовских событий, когда Силаев стал, наряду с Ельциным и Хасбулатовым, популярной политической фигурой («три богатыря» — так называли нас тогда в народе).

Силаев был грамотным, квалифицированным главой Российского правительства, наиболее соответствующим этой должности из всех, кто занимал эту должность, начиная с 1990 г. и по сегодняшнее время, когда я пишу эти строки. Возможно, Евгений Примаков приближался к нему по своим качествам. Его слабость ночью 20 августа даже менее значима, чем попытка к бегству Ельцина в американское посольство тремя часами позже. В период его руководства правительством в 1990–1991 гг. ему постоянно мешали особо приближенные к Ельцину министры, открыто игнорируя премьера, устраивая даже какие-то склоки и дрязги. Иван Силаев десятилетиями возглавлял в Союзе крупнейшие военно-авиационные предприятия, работал заместителем Председателя Совета министров СССР, руководил военно-авиационной промышленностью страны и был одним из наиболее опытных организаторов промышленного производства Поэтому и был приглашен нами возглавить правительство России в самое трудное время. Но он не привык работать с довольно серенькими людьми, мало сведущими в серьезных государственных делах, склонными компенсировать свои профессиональные недостатки склоками и интригами. И с удивлением разводил руками при наших встречах и беседах, когда разговор заходил о деятельности правительства, министров.

Например, министр сельского хозяйства Кулик, человек весьма ограниченный, но необычайно хитрый, пытался проводить «свою» линию в аграрном секторе, опираясь на чрезмерно консервативный слой директоров совхозно-колхозных предприятий. Явную неспособность к организации и руководству масштабными производственно-экономическими процессами показал Г. Явлинский, в течение года работавший заместителем Силаева по вопросам экономической реформы в Российской Федерации. Он ограничивался писанием программ, словно продолжал работать научным сотрудником, а не заместителем председателя Совета министров России. Постоянно вмешивались в дела главы правительства Бурбулис, Шахрай и другие лица, близкие Ельцину. Затевал скандалы шумный Б. Федоров. Деликатный Силаев стойко переносил их недостойные поступки. Он пользовался большой поддержкой нашего парламента. Видимо, это не очень нравилось Ельцину, который так и не стал авторитетом для Верховного Совета, а его недолгое председательствование в нем оставило у депутатов гнетущее впечатление в силу откровенного неумения строить отношения с депутатами и управлять процессом заседаний.

Сразу же после подавления августовского путча Ельцин самовольно разогнал правительство Силаева. А Силаева… рекомендовал Горбачеву в качестве главы некоего Государственного комитета по управлению народным хозяйством СССР — жалкого аналога Союзного правительства, но без каких-либо реальных полномочий… Буквально через несколько дней после завершения августовской трагедии Ельцина как будто подменили. Он воспрепятствовал формированию Союзного правительства, превратил Горбачева буквально в заложника, ограничив его полномочия, в том числе публичные выступления. Но и Горбачев, похоже, морально был сломлен. Он так и не сделал ожидавшийся от него обществом большой доклад о политическом и социально-экономическом положении СССР, ближних и дальних перспективах страны, о том, чего следует ожидать народу в ближайшее время и т. д. Он даже не обратился к руководству Верховного Совета с просьбой оказать содействие в решении ряда союзных проблем — формировании Правительства СССР, контурах будущего Союзного договора и пр. Все они, эти партийные бонзы, предпочитали келейные, тайные методы в проведении политики. Жертвой этих традиционных «тайных методов политики» оказались на этот раз не только народ и государство, но и сам Горбачев, бессильный выйти за их пределы. Он уже не мог устоять перед натиском Ельцина-победителя. Это я хорошо увидел еще на заседании Верховного Совета России 23 августа с участием Горбачева. На этом заседании Ельцин так откровенно и жестоко издевался над Горбачевым, что мне стало не по себе — я упоминал ранее, что предложил Ельцину завершать это публичное судилище с участием наших депутатов.