Сергей Есин - Дневник, 2006 год

Пишу это уже в Обнинске, значит, завтра же придется возвращаться в Москву, да еще Толику я обещал передать домкрат. Полы на даче в Сопово немножко сели, и я боюсь, что скоро может сгнить весь пол. Все с огромной настойчивостью уводит меня от моих собственных дел.

23 июля воскресенье. Все же в пятницу на праздновании «Дрофы» я простудился. И дело даже не в каком-то легком ветерке, на который я попал в машине без кондиционера, а в том, что моя собственный старый механизм предупреждает, мол, не стоит давать ему такие перегрузки. Утром сделал зарядку и пошел на большой круг. У реки порадовался, что у корейцев, за которыми я с таким вниманием наблюдал весною, все зеленеет и уже давно пошли огурцы и кабачки. Правда, они жалуются, что после холодных ночных туманов огурцы частично пожелтели и приостановились в росте. Я уже перестал задавать себе вопрос, почему корейцы, а не наши возделывают роскошное поле у реки. Видимо, каждому свое. Но почему остальная часть этого поля стоит пустой? Почему на противоположном берегу реки одна за другой вырастают дачи? Опять думал о гастарбайтерах: благо они или зло для России? Наверное ситуация эта выгодна только людям, которые нанимают, продают, меняют.

На даче был Игорь, сын Володи. Рассказывал, что в Москве есть целая сеть, которая наживается на этих людях. Например, один из менеджеров по живому товару едет куда-нибудь в Тулу, где целые лагеря таджиков и узбеков. Отбирает десять человек, их на маленьком автобусе с затененными стеклами привозят в Москву. Первый месяц им что-то дают, чтобы они не умерли с голода, а потом, накануне зарплаты их всех забирает милиция, у которой хозяин стройки их «выкупает».

Полчаса разговаривал по телефону с Леней Колпаковым, и узнал много литературных новостей. Мне начинает казаться, что я положительно на обочине жизни. В частности рассказал о скандале, который возник во время передачи «Школа злословья». Дуня Смирнова и Таня Толстая пригласили Игоря Волгина, широкого и самоигрального человека и вдруг спросили его как вы, дескать, может печататься в таком низкопробном и антисемитском издании, как «Литературная газета». Акцент был, конечно, сделан на понятие «антисемитская». Леня сказал, что газета, подает судебный иск на двух дам, обвиняя из в разжигании национальной розни. Про себя я подумал: старая песня. Бездоказательные обвинения, от которых невозможно отмыться. Да, и от чего отмываться? В русском человеке нет застарелой биологической злобы к людям другой национальности. Я уже много раз писал, что понятие «еврей» возникает тогда, когда без достаточного таланта человек лезет на не принадлежащее ему место. А понятие «русское быдло», когда человек моей национальности начинает, не имея на то прав и способностей, командовать и воображать себя аристократом.

В четвертом часу все же уехал в Москву, хотя так надоело мотаться на машине. Отсидеться, отдохнуть, отдышатся.

В Москве сразу же проверил температуру. Около 38! Интенсивно принялся лечиться. Мой сосед Михаил Михайлович, тут же по телефону поставил мне диагноз. На фоне тотального падения уровня медицины мне повезло знать нескольких врачей, которые обладают широким кругозором и искусно лечат и диагностируют. Это покойный Саша Науменко, это Дима Хазирашвили, это Мих. Мих.

Вечером, наконец, прочел телевизионную полосу в «Литературной газете». Большая статья Волгина, беседа Ксении Лариной и Пеотровской по «Эху Москвы». Все расценивают выпад двух образованных дам как некую домашнюю заготовку. За живое их берет «Литературная газета». Отвечая двум «комиссаршам в пыльных шлемах», Игорь Волгин пишет. (Привожу цитату, потому что в ней образный комментарий на исторический процесс; Игорь не только замечательный историк литературы, но и историк вообще.) «Что касается распада Союза, мне и впрямь трудно почесть эту глобальную катастрофу великим историческим благом. Хотя всегда найдутся охотники отплясывать качучу на костях собственной страны. Положим, я не люблю Ленина, Сталина, Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Но отнюдь не следует восторгаться эпохой, символом которой стала коробка из-под ксерокса. Да, позорное десятилетие. Т.Толстая и А.Смирнова пытаются уверить нас в том, что переход к новой России обошелся малой кровью. О чем идет речь? Тысячи и тысячи трупов в гражданских войнах — в Москве, Чечне, Абхазии, Приднестровье и т. д. и т. п., взрывы домов, убийства детей, наконец, криминальные войны — это что, малая кровь?»

24 июля понедельник. К утру, кажется, немножко оправился. Но битву с нездоровьем решил не прекращать. Перед тем, как ехать на похороны Сергея Ивановича Журавлева, был в аптеке и вооружился. Лекарства перечислять не стану, все равно сделаю ошибку, но зато купил замечательно удобный и дорогой электронный градусник.

Чужие похороны я все чаще и чаще рассматриваю как некую модель своих. Выступавший на похоронах священник очень точно сказал, что Господь забирает человека в самое выгодное именно для человека время. Это нам кажется, что иногда это безвременно или слишком поздно, человек мучается, пути Господни не видны, но в идею самого благоприятного для человека времени я верю. Может быть, и меня держит на свете, чтобы я что-то успел. На похоронах Сергея Ивановича первым выступил Ю.В.Бондарев, потом Валентин Варенников, потом от СП Станислав Куняев. Я промолчал, хотя если бы выкликнули, сказал о мужском мужестве и смелости этого человека. Все о Сергее Ивановиче говорили очень точно и правильно. Не было ни обычно случающихся в подобных случаях рассказов о себе, ни искусственных преувеличений. Мне было бы трудно говорить о С.И., потому что все сказанное о нем было точно и правдиво. Замечательно сильный, мужественный и энергичный русский человек. Замечательно говорила о верности Надежда Дмитриевна, жена. Таким убитым горем и понурым я ВанюЖуравлева еще не видел. Рядом с ним стоял такой же крепенький, как боровичок, его брат Дима.

Куняев сказал, что в августовском номере идут мои дневники. Этой публикации я не радуюсь. Редактировал меня Женя Шишкин, правда, он же редактировал меня и в «Нижнем Новгороде». Прошлый раз С.Ю. вырезал из дневников все, кроме политики и еврейского вопроса, который в сгущенном виде мне не свойственен. Кстати, видимо, интересующийся моим творчеством содиализник В.К., полковник в отставке, который ездит с нею на скорой помощи, передал ей для меня два высказывания Димы Быкова по еврейскому вопросу. Видимо, интерес к нему поутих, и Дима решил его несколько оживить. Не разжигает ли Дима национальную рознь, восстанавливая умный и деловой еврейский народ против русских? Вот цитаты. «На Россию пока не махнули рукой только евреи — все копошатся, все им чего-то надо». Далее. «Еврей ведь — тот, кого много, тот, кому всегда чего-то надо».