Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Кроме Даллы Омара, в кабинет министров были назначены ещё несколько человек, которые работали во внутреннем массовом движении и в профсоюзах, и без которых победа была бы невозможной. Флёр изгнания и вооружённой борьбы затушёвывал их усилия, так же как тень тюремного заключения скрывала замечательный вклад, внесённый Манделой в достижение договорного решения, за которое Мандела напряжённо бился с середины 80-х годов параллельно с Тамбо и Мбеки. Десятилетия борьбы породили испытанное руководство, способное сочетать все виды методов и тактики, и сплавившее воедино опыт тюрьмы, внутренней массовой работы, подполья, вооружённой борьбы и изгнания с родины. Мак Махарадж, Стив Тшвете и Джекоб Зума прошли через всё это.

В рядах тех, кто боролся внутри страны, были талантливые и отважные люди, такие, как Шерил Каролус, Алек Эрвин, Патрик Лекота, Тревор Мануэль, Попо Молефи, Вэлли Муса, Сидни Муфамади, Джей Найду, Сирил Рамафоса.

Ключевые организаторские и правительственные посты попали в их надёжные руки и руки молодой поросли бывших членов МК, с которыми я не раз делил трудные моменты. В число молодых руководителей входят Санки Мтемби-Мааньеле, спрятавшаяся в трубе под железной дорогой, когда наш лагерь в Анголе оказался под бомбежкой; Джефф Радебе, бывший узник тюрьмы на острове Роббен; Линдиве Сисулу и Пенуэлл Мадуна, с которыми мы работали в Свазиленде; Жеральдина Фрейзер-Молекети, Джилл Маркус, Мэтьюс Пхоса, Тито Мбовени и Джоэль Нечитенже, которые вместе с другими доказали в изгнании свою отвагу.

Жеральдина — маленькая ростом, но твёрдая, проходила обучение в наших ангольских лагерях в 1981 году. Тогда ей был 21 год, но она выглядела гораздо моложе. Кубинский инструктор, поражённый её крохотным видом, заметил, что АНК обречён на победу, потому что «эти буры даже детей вынуждают браться за оружие». Она стала заместителем министра в 33 года, а двумя годами позже — министром.

Джилл Маркус без устали готовила издания АНК, находясь в Лондоне, и близко сотрудничая с Юсуфом Даду. Она чудом избежала смерти, когда в 1982 году бомба, подложенная апартеидной полицией безопасности, причём следы вели к Крейгу Уильямсону, разнесла её рабочее помещение.

Мэтьюс Пхоса, юрист и автор поэм на африкаанс, стал премьер-министром Мпумаланги. Мы с ним работали в соседствующем с его родной провинцией Мозамбике, организуя сеть подпольных ячеек в этом красивом и плодородном крае, которому мы дали кодовое имя «апельсиновый сад».

Тито Мбовени, родившийся в 1959 году, работал аналитиком в нашей подпольной штаб-квартире в Лусаке. Он получил учёную степень в университете в Англии. Как и многие другие из его поколения, он трудился неброско, но плодотворно, и в молодом возрасте проявил себя исключительно талантливым министром правительства. В прессе появились домыслы, что его назвали в честь югославского лидера маршала Тито. На самом деле это имя было уменьшительным от библейского Титус.

Молодёжь вроде Тито и Джоеля Нечитенже (он обучался в партизанских лагерях Анголы и проявил себя как один из самых блестящих наших интеллектуалов и стал помощником в аппарате Манделы) относилась к тому поколению чёрных детей, которые по д-ру Фервурду, архитектору апартеида, «должны навечно оставаться лесорубами и водоносами». Этот главный создатель апартеида вопрошал от своей мудрости: «Какой смысл учить их математике, если она никогда им не понадобиться?» Теперь они управляли страной.

В семейном плане наш старший сын Эндрю составит себе имя как популярный в Южной Африке журналист, а очень одарённый Кристофер будет работать в Верховной комиссии Южной Африки в Лондоне в роли представителя по связям с прессой и составителя докладов и выступлений.

Глава 25. В министерстве обороны

Я был назначен заместителем министра к Джо Модисе. Трудно отрицать, насколько приятно было ощущать эту честь, но и удивление тоже было. Хотя мы всегда утверждали, что свобода придёт ещё при нашей жизни, мы остро ощущали свою уязвимость. Поэтому представлять себя в роли замминистра, когда действовать приходилось из лесных лагерей и подпольных убежищ, можно было только вторгаясь в область фантастики.

Министерство обороны расположено в ультрасовременном, тщательно охраняемом здании на окраине Претории, принадлежащем Агентству по снабжению вооружениями (Армскор). Из-за его блестящего, отражающего солнечные лучи фасада я называл его «Хрустальным дворцом». Я скоро узнал, что военные называли его «Галактикой боевых звезд». В новую эпоху циники, чувствовавшие, что военные неспособны изменить себя, обзывали его «парком динозавров». Вооружённые силы ЮАР были империей в себе. А министр — её представителем в парламенте. Однако пришло время начинать перемены, хотя чем-то это слегка напоминало схватку Давида с Голиафом. Само Министерство обороны — крохотное. Оно занимает один коридорчик этого огромного здания и имеет административный аппарат примерно в двадцать военных и гражданских секретарей и чиновников. В остальной части здания находятся штаб вооружённых сил и Агентство по снабжению вооружениями (Армскор), общий штат которых составлял две тысячи человек. Как оказалось, выплачивал мне зарплату и даже выдавал деньги на мелкие расходы моего аппарата начфин Вооружённых сил.

Вскоре после того, как Модисе и я приступили к исполнению своих обязанностей, мы затребовали личные дела чиновников, которых мы унаследовали от прежней власти. Мы намерены были провести анализ и посмотреть, какие изменения мы могли сделать немедленно. На повестке дня стояла и замена батальных картин эпохи Магнуса Малана, но с этим можно было подождать. Один из руководителей министерства, бригадный генерал, должность которого называлась «Военный секретарь», ответил в невозмутимой манере, что его собственное личное дело было толщиной в несколько томов. Его ответ сделал бы честь телевизионному сериалу «Да, министр», который высмеивал отношения между правительством и его бюрократическим аппаратом. Мы тут же отпарировали, что достаточно одной его биографии. Конечно, нам очень хотелось взглянуть и в собственные досье, но они были уничтожены — или так нам сказали. Я сам просмотрел базу данных штаба военной разведки. Поиск по фамилиям Тамбо и Слово дал сотни страниц их заявлений и выступлений. Однако личные данные, тщательно собиравшиеся когда-то, и всё важное было в компьютерах стёрто и мне заявляли, что их больше не существует. Это, конечно, не усиливало доверия.

Мы не рассчитывали, что всё пойдет легко. Определять направление политики — руководящая функция — было одним делом, а её осуществление — управленческая роль — совершенно другим. Новое правительство получило политическую власть, но унаследовало в результате уступок на переговорах гражданский и военный бюрократический аппарат (симпатизировавший, в основном, Национальной партии). И в этом смысле ему ещё предстояло в полной мере получить контроль над государственной властью и обеспечить, чтобы госслужащие стали представителями населения и были бы лояльны к демократическому устройству страны. Перехват государственных структур вместо их уничтожения был отступлением от революционной марксистской теории, которую впитало большинство активных членов АНК и Коммунистической партии после перехода к вооружённой борьбе в 60-х годах. Но имея выбор, мы предпочли мирный демократический переход, при котором оливковая ветвь примирения и взвешенный подход к передаче власти позволят избежать кровопролития и конфликтов, от которых пострадают, в основном, обычные люди. Фактически эта позиция была изложена ещё в Манифесте МК — при начале вооружённой борьбы в 1961 году было объявлено, что мы надеемся, что наши действия приведут правительство и его сторонников в чувство быстрее, чем события достигнут отчаянной стадии гражданской войны.