Елена Федорова - Императорский Рим в лицах

Четвертую часть своего имущества Цезарь завещал римскому народу, так что Октавий должен был каждому гражданину выплатить по 75 драхм (Ник. Дам. 117, XVII (47).

Все деньги Цезаря после его убийства были перенесены по желанию его вдовы Кальпурнии в дом Марка Антония, консула и ближайшего соратника Цезаря. Таким образом, Октавию предстояло иметь дело прежде всего с Антонием.

Марк Антоний. Изображение на монете

После убийства Цезаря Антоний сумел достигнуть примирения с убийцами и, не собираясь им мстить, стал фактически почти хозяином Рима, имея главного противника в лице Цицерона.

Марк Антоний, обладавший великолепной внешностью, большой физической силой и бурным темпераментом, всегда был одним из самых заметных людей в Риме. Вот что пишет о нем Плутарх:

«Воины сразу полюбили Антония, который проводил с ними много времени, участвовал в их упражнениях и делал им подарки в меру своих возможностей, зато многим другим людям он был ненавистен. По своей беспечности он был невнимателен к обиженным, выслушивая просителей, часто раздражался и пользовался позорной славой прелюбодея. Следует отметить, что власть Юлия Цезаря, которая, поскольку это зависело от него самого, ничем не напоминала тиранию, была опорочена по вине его друзей; больше всего злоупотреблений приходится, по-видимому, на долю Антония, облеченного наибольшими полномочиями, а потому и бремя вины ложится, главным образом, на него» (Плут. Ант. VI).

«Народ проникся к Антонию враждою, что же касается порядочных и разумных граждан, то им, как говорит Цицерон, был противен весь образ жизни Антония, – им внушало отвращение и его безобразное пьянство, и возмутительное расточительство, и нескончаемые забавы с продажными бабенками, и то, что днем он спал или бродил сам не свой с похмелья, а ночами слонялся с буйными гуляками, устраивал театральные представления и веселился на свадьбах шутов и мимических актеров» (Плут. Ант. IX).

«Антоний отличался чрезмерным простодушием, слепо доверяя окружающим. Вообще он был простак и тяжелодум и поэтому долго не замечал своих ошибок, но, раз заметив и осознав, бурно раскаивался, горячо винился перед теми, кого обидел, и уже не знал удержу ни в воздаяниях, ни в карах. Впрочем, он легче преступал меру, награждая, чем наказывая» (Плут. Ант. XXIV).

Приехав в Рим, Октавий официально принял усыновление и, согласно римским обычаям, должен был отныне именоваться Гай Юлий Цезарь Октавиан (суффикс «ан» указывает на то, что этот человек по усыновлению перешел в другой род, в данном случае из рода Октавиев в род Юлиев, так что Октавиан – это бывший Октавий).

Однако усыновленный внучатый племянник великого Юлия Цезаря никогда не называл себя своим законным полным именем, тщательно избегая имени Октавиан, ибо скромный род Октавиев не мог сравниться со знатным родом Юлиев, и юный честолюбец предпочел, чтобы люди совсем забыли его прежнее незнатное имя. В надписях он назывался кратко: Император Цезарь, с 27 г. до н. э. – Император Цезарь Август; титул император он превратил как бы в свое личное имя. Но так как все последующие императоры были Цезарями и Августами, то историкам ничего не оставалось делать, как называть его ненавистным ему именем Октавиан, чтобы отличить от других императоров: навеки вошел он в историю как Октавиан Август, хотя при жизни никогда так не именовался.

Октавиан обратился к Антонию с просьбой вернуть деньги Юлия Цезаря, причем он просил даже не все, а только ту часть, которая была завещана римским гражданам.

Однако Антоний высокомерно отнесся к неожиданному наследнику и деньги не отдал, заявив, что финансовые дела покойного Цезаря были весьма запутаны, что тот завладел государственной казной и оставил ее пустой. Тогда Октавиан продал имевшуюся у него часть наследства Цезаря, а также свое имущество, и роздал деньги народу, чем сразу расположил его к себе, вызывая одновременно сочувствие и восхищение. Как пишет Плутарх, «слава Юлия Цезаря – даже мертвого! – поддерживала его друзей, а тот, кто унаследовал его имя, мгновенно сделался из беспомощного мальчишки первым среди римлян, словно надев на шею талисман, защищавший его от могущества и вражды Антония» (Плут. Бр. LVII (IV).

Молодой Октавиан обладал изящным телосложением, красивым лицом, слабым здоровьем, железным властолюбием, змеиной хитростью и полным бессердечием. Внешне он умел быть скромным, любезным и вкрадчивым.

Октавиан решил противопоставить Антонию Цицерона, который ненавидел его лютой ненавистью.

О дальнейших событиях Плутарх рассказывает так:

«Цицерона сблизила с Октавианом прежде всего ненависть к Антонию, а затем собственная натура, столь жадная до почестей. Он твердо рассчитывал присоединить к своему опыту государственного мужа силу имени Цезаря, ибо юноша заискивал перед ним настолько откровенно, что даже называл отцом.

Никогда сила и могущество Цицерона не были столь велики, как в ту пору. Распоряжаясь делами по собственному усмотрению, он изгнал из Рима Антония, выслал против него войско во главе с двумя консулами, Гирцием и Пансой, и убедил сенат облечь Октавиана всеми знаками пре-торского отличия, не исключая и свиты, состоящей из ликторов.

Но когда после битвы, в которой Антоний был разгромлен, а оба консула погибли, победившие войска перешли на сторону Октавиана, сенат, испуганный беспримерными удачами этого юноши, попытался с помощью подарков и почестей отторгнуть от него воинов и уменьшить его силу под тем предлогом, что Рим не нуждается больше в защитниках, ибо Антоний обратился в бегство. Октавиан, встревоженный этим, через доверенных лиц стал убеждать Цицерона домогаться консульства для них обоих вместе, заверяя, что, получив власть, править Цицерон будет один, руководя каждым шагом мальчика, мечтающего лишь о славе и громком имени. Октавиан и сам признавал впоследствии, что, боясь, как бы войско его не было распущено по постановлению сената и он не оказался бы в одиночестве, вовремя использовал в своих целях властолюбие Цицерона и уговорил его добиваться консульства, обещая свое содействие и поддержку на выборах.

Эти посулы соблазнили и разожгли Цицерона, и он, старик, дал провести себя мальчишке – просил за него народ, расположил в его пользу сенаторов. Друзья ругали и осуждали Цицерона еще тогда же, а вскоре он и сам почувствовал, что погубил себя и предал свободу римлян, ибо стоило юноше получить должность и возвыситься (в августе 43 г. до н. э.

Октавиан, двинув свои войска на Рим, был избран в консулы, но вторым консулом стал не Цицерон, а Квинт Педий, двоюродный дядя Октавиа-на), как он и слышать Дольше не хотел о Цицероне, вступил в дружбу с Марком Антонием и Марком Эмилием Лепидом, и эти трое, слив свои силы воедино, поделили верховную власть, словно какое-нибудь поле или имение. Составили они и список обреченных на смерть, включив в него более 200 человек. Самый ожесточенный спор между ними вызвало имя Цицерона: Антоний непреклонно требовал его убийства, отвергая в противном случае какие бы то ни было переговоры. Лепид поддерживал Антония, а Октавиан спорил с обоими. Тайное совещание происходило близ города Бононии (совр. Болонья), вдали от военных лагерей, на одном островке посреди реки, и продолжалось три дня. Рассказывают, что первые два дня Октавиан отстаивал Цицерона, а на третий – сдался и отдал его врагам. Взаимные уступки были таковы: Октавиан жертвовал Цицероном, Лепид – своим братом Павлом, Антоний – Луцием Цезарем, своим дядей со стороны матери. Так, обуянные гневом и лютой злобой, они забыли обо всем человеческом или, говоря вернее, доказали, что нет зверя, свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть» (Плут. Циц. XLVI).