Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя

Ныне весьма обильно и проповедей и разных книг духовного содержания; не пренебреги этим обилием, но тем паче благодари Прещедрого и Великодаровитого Бога, подающего нам в бесконечном изобилии дары духовной мудрости. — Помни, что сочинители духовных сочинений не довольны помыслити что от себе, яко от себе, но довольство, способность их говорить истину с помазанием, с духовною силою — от Бога (Ср.: 2 Кор. 3, 5). — Аминь.

† При чтении известных истин не говори: это не новое, это я знаю, это и я также сказал. Все это гордость диавольская. Такое настроение отзывается следующим мудрованием: я все знаю, доброе и лукавое (Ср.: Быт. 2, 9, 17) — это значит почти следующее: я —- бог всеведущий, или мало — не то. А многие не читают проповедей и духовных книг, потому что будто бы они все знают, что там все одно и то же, что они давно знают, между тем как светские книги, в коих именно всегда одна и та же пустейшая житейская суета, читают охотно да перечитывают! О! Нечистые мухи, питающиеся мертвечиною и навозом!

Препокоен и рад будь, когда угощаешь братию чаем–сахаром и всякими благами, отложив всякое жаление тленной сладости, твердо зная, что для брата, сколь бы он ни был гладен и жаждущ, нужно очень немного; а между тем должная любовь и честь образу Божию, который носит брат в душе своей, отдается чрез угощение брата. Припомни угощение радушного Авраама: Кого он принял как гостей — Троицу Святую (См.: Быт. 18). Припомни, как Господь, угощая в пустыне пятью хлебами, подавая нам пример гостеприимства, отпустити их, сказал, не ядуших не хощу (Мф. 15, 32). Дадите им, говорит, вы ясти (Мф. 14, 16). — Так и ты не отпускай гостей не ядшими. — Еще припомни, как угощался Сам Господь у грешников и мытарей (См.: Мф. 9, 10–11).

† Господь всех нас призывает в общение Божественного естества Своего (Ср.: 2 Пет. 1, 3, 4), а мы должны тщиться блюсти между собою единение духа в союзе мира (Еф. 4, 3), как члены тела Христова-, как уди друг другу. — Есмы друг другу удове (Еф. 4, 25).

† Уважение к достоинству человека требует, чтобы мы доверяли ему, как себе, в его словах и особенно в действиях и не оскорбляли его недоверии — востию и подозрительностию, и капризами над ним (над его делами). — Я коже хощете, да творят вам человецы, та ко и вы творите им (Мф. 7, 12). — Хочешь, чтобы имели доверчивость к твоим действиям, имей и ты к действиям других.

Имей неизменное уважение и любовь к человеку, хоть бы он ежедневно к тебе ходил есть твой хлеб: любовь тогда и познается, когда мы жертвуем для ближнего нашего нашими трудами и собственностию или когда ближние наши причиняют нам несправедливости, а мы терпим эти несправедливости или обиды. — Обижаемого Бог вознаградит.

Привязанность к благам земным.

Жаление благ земных ужасно убийственно дает знать себя человеку: и что же? Он все–таки увлекается этою привязанностию.

Ближнего своего ставь выше всего на свете, после Господа Бога. Не променивай его на тленные блага, не жалей для него никаких благ.

† Когда просишь Владыку неба и земли даровать тебе какое–либо благо, веруй несомненно, что получишь от Его благости, которой нет меры, которой нет быстрее и сообщительнее, — требуемое или лучшее, по Его промыслителыюму усмотрению, имеющее дароваться благо. Для совершенного в том уверения пусть твое сердце твердит слова Спасителя: просите, и дастся вам (Мф. 7, 7) все до конца… представляй, как и земные отцы, будучи лукавы, как чада лукавого, тотчас подают детям своим благие даяния, когда они просят у них нужного для жизни, и не дают вместо хлеба камня, вместо рыбы — змеи. Кольми же паче Отец Небесный (Ср.: Мф. 7, 9–11).

Любовь к брату видна из того, что мы 1) жертвуем для него всем без сожаления, 2) прощаем ему погрешности, 3) подавляем свое самолюбие для бескорыстного служения ему.

Когда брат должен тебе чем–либо, например хоть частым хождением к твоей трапезе, не огорчайся этим, но скажи в себе: я сам величайший должник пред Богом и людьми. — Оставляю должнику моему, брату, да и мне оставятся мои долги. Я сам часто туне хлеб ем.

Еще скажи: брат мой член Христов, а все земное — сор, тлен, прах. Еще скажи: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе. Божием (Ср.: Мф. 4, 4; Втор. 8, 3).

Еще скажи: жизнь души моей и тела моего — Христос.

Помни о самоотвержении для ближнего из любви к нему. Необходимо это самоотвержение. Больиш сея любве никтоже иматъ, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13).

Сладости вкуса и чрева непременно отзываются горечью в душе; кратко бывает наслаждение телесное — продолжительна горечь душевная.

Почему? По очень простой причине: грех входит быстро и легко, а выходит медленно и туго; входит сладостью, а выходит горечью. Потому–то не нужно прельщаться сладостями чувственными, какие бы они ни были, даже позволенными.

Когда диавол свяжет и стеснит душу твою скупостию или упованием на деньги, вообще на земные вещи, скажи себе с твердостию: упование мое. — Отец, прибежище мое — Сын, покров мой — Дух Святый [35], или: Бог моя надежда. Сердце скупого надеется на деньги, на пищу, на одежду. Противоядием этой страсти будут слова сердца: Бог моя надежда.

Сотворив мир в шесть дней (См.: Быт. 1), а не вдруг, Господь освятил тем закон вещества — постепенность и преемство — и положил основание для времени и пространства. Надо было показать, что и постепенность в тварях Он же сотворил. — Так, Он Сам изволил подчиниться закону этой постепенности, пробыв в утробе Приснодевы 9 месяцев — обыкновенное продолжение времени чревоношения; Сам постепенно возрастал и духом и телом (См.: Лк. 2, 52) и уже на тридцатом году вышел на служение спасения роду человеческому (См.: Лк. 3, 23).

Лживейшая надежда на хлеб, на единый хлеб (Ср.: Мф. 4, 4; Втор. 8, 3) изобличает на деле свою погубу ежедневно — покушал я хорошо, приятно, сытно: водочки выпил, мяса избранного, пирога сладкого покушал, хорошо так чувствуется и молитва, кажется, не совсем прочь от сердца; вот и слезы струятся. Но ненадолго. Подожди, скоро почувствуешь и весь вред от твоей приятной и питательной пищи; соразмерно сладости в приеме пищи тебе дан будет от лукавого прием горечи, и даже сильнее бывшей сладости до того, что он измождит, обессилит твое тело, заставит тебя от скорби чрезмерной пролить горькие, горькие слезы, запнет тебя страстями. Ты питал вчера грешную плоть, услаждал ее, ты сам усилил ее против себя. — Верно слово, что о всяком глаголе, исходя щем из уст Божиих, жив будет человек (Мф. 4, 4; Втор. 8, 3) — Ах! Как это справедливо! Как часто испытываешь на себе истину этих слов! Когда страсти меньше воюют на душу? — Когда презираешь брашна и соблюдаешь пост.