В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Ввиду необходимости постоянно сноситься с военными и гражданскими властями германцев к штабу корпуса сейчас же были прикомандированы германские офицеры для связи: Генерального штаба майор фон Клейст, обер-лейтенант фон Гаммерштейн, обер-лейтенант Хольц (по хозяйственной части) и лейтенант Ниман (в качестве переводчика).
Штаб корпуса представлял собой высший орган управления всей областью, предоставленной Северной армии, а потому в нем сосредотачивались, помимо чисто военных, еще дела административного характера.
Ввиду отсутствия вначале достаточного материала для работы по своим специальным отраслям, отделу обер-квартирмейстера было поручено организовать вербовочное дело. Ротмистром фон Розенбергом были составлены проект организации вербовочных бюро и инструкции для заведующих ими.
Согласно этому проекту, утвержденному начальником штаба, было открыто в Пскове главное вербовочное бюро, заведующим которым был назначен гв. ротмистр Гоштовт. Через главное вербовочное бюро проходили все офицеры и добровольцы, выразившие желание поступить в Северную армию. Там они должны были заполнить вопросный лист, после чего их распределяли по воинским частям согласно инструкциям.
Помимо главного вербовочного бюро были открыты в армейском районе еще три вспомогательных: в городах Острове, Режице и Двинске.
Затем еще были открыты в Прибалтийском крае бюро в городах: Валке, Юрьеве, Риге, Митаве, Либаве и Ревеле.
Начальником всех вербовочных бюро в Прибалтийском крае был назначен лейб-гвардии Уланского Ее Величества полка ротмистр фон Адлерберг.
Кроме того, были командированы на определенный срок для той же цели офицеры в города Вильно, Ковно и Гродно.
Что же касается вербовки в Советской Республике, то она велась секретным порядком и базировалась на оставшихся там сотрудниках, причем переправа добровольцев оттуда происходила частью при содействии германцев, частью непосредственно через границу, где посты по-прежнему принимали всех переходящих и направляли их в главное вербовочное бюро.
В заключение была отправлена в Германию военная комиссия для вербовки добровольцев среди русских военнопленных офицеров и солдат. Эта комиссия состояла из четырех русских офицеров, старший из которых, полковник барон Вольф, был назначен ее председателем.
К сожалению, командировка этой комиссии не дала никаких положительных результатов, и она скоро прибыла обратно, даже не повидав ни одного военнопленного. Такого рода неудача произошла, с одной стороны, потому, что германцы не обеспечили ей полной возможности работать и она встретила много затруднений, а с другой – потому, что у ее офицерского состава не нашлось достаточно энергии, чтобы преодолеть возникшие трудности и добиться все-таки желаемого.
Офицеры комиссии не прониклись той мыслью, что задача их очень серьезная, далеко не легкая и совсем ничего общего не имеет с удобной поездкой за границу, а потому они, вместо того чтобы добиваться во что бы то ни стало своего, при первой же неудаче просто вернулись обратно.
Полковник барон Вольф по возвращении возмущался главным образом тем обстоятельством, что их в Берлине в ресторане встретили болгарским гимном, принимая за офицеров союзной державы. Положение было, конечно, малоприятное, но, чтобы избежать его, было бы правильнее не ходить в общественные места в офицерской форме, и тогда не могло бы произойти подобного инцидента.
Однако, несмотря на небольшие отклонения и неудачи, работа по формированию вначале шла вполне гладко, и в короткий срок были созданы кадры 1-й Стрелковой добровольческой дивизии, начальником которой был сперва назначен генерал майор Никифоров, а затем Генерального штаба генерал-майор Симанский. Дивизия была в составе 3 полков 2-батальонного состава, причем численность полка достигала до 500 человек. Полки получили название по городам, где они формировались, и таким образом в 1-ю Стрелковую добровольческую дивизиию вошли: 1-й стрелковый добровольческий Псковский полк – командир полка полковник Лебедев; 2-й стрелковый добровольческий Островский полк – командир полка полковник Дзерожинский; 3-й стрелковый добровольческий Режицкий полк – командир полка полковник фон Неф и две легкие полевые батареи по 4 орудия в каждой.
Кроме того, по частной инициативе были сформированы еще следующие отряды: отряд внешней охраны гор. Пскова силой в 200 человек под командой капитана Мякоша; конный партизанский отряд силой в 150 коней под командой лейб-гвардии Уланского Ее Величества полка полковника Бибикова (стоянка гор. Остров) и партизанский отряд полковника Афанасьева силой до 150 человек (стоянка гор. Режица).
Необходимо отметить, что все части развивались неравномерно и их благосостояние зависело исключительно от энергии и изобретательности командира. Если командир ожидал поступления в его часть всего необходимого путем распоряжения штаба корпуса, то ввиду трудности задачи создавать армии из ничего он часто обходился и его часть получала все необходимое последней. В данном случае командир должен был примениться к условиям формирования и не полагаться всецело на высшие инстанции, а стремиться самому во что бы то ни стало добиться лучшего.
Вскоре после начала формирования из Советской России перешли: особый конный отряд ротмистра Булак-Балаховича силой в 2 дивизиона и Чудская флотилия капитана 2-го ранга Нелидова в составе 3 речных судов.
Обстоятельства этого перехода заслуживают внимания, и потому я приведу о нем рассказ ротмистра фон Розенберга.
«В середине октября в Псков перебежали поручики Видякин и Пермыкин. Оба офицера, выполнив по прибытии установленные формальности, пришли ко мне и рассказали о цели своего приезда.
Поручик Видякин в Советской России служил в конном партизанском отряде ротмистра Булак-Балаховича, который образовался из партизанского же отряда Лунина, действовавшего против германцев в районе гор. Риги. Во время последнего германского наступления, после Брест-Литовского инцидента с Троцким, отряд Лунина распылился и осталась в целом лишь часть его под командой ротмистра Булак-Балаховича. Отступая под давлением германцев все далее и далее вглубь страны, отряд попал в сферу действий новообразовавшихся большевистских войск и там в силу сложившихся обстоятельств перешел на службу советского правительства. Однако этот переход был только маневром и в душе каждого офицера и солдата отряда было глубокое желание встать, при первой возможности, снова на правильный путь. Узнав о начале формирования русских добровольческих частей в Пскове, отряд понял, что подходящий момент, чтобы покончить со службой у большевиков наступил и после обсуждения этого вопроса было решено перейти на сторону Отдельного Псковского добров. корпуса.
Для этого перехода предполагалось использовать назначение большевистского военного командования на указанный фронт и совершить его всем отрядом в полном вооружении, обмундировании, снаряжении с конями и другим военным имуществом.
Приведение этого плана в исполнение и было собственно целью прибытия поручика Видякина в Псков, где он должен был предупредить командование Отд. Псковским добр. корпусом, что отряд уже находится в пути к границе и переход его можно ожидать со дня на день.
Поручики Видякин и Пермыкин произвели на меня очень хорошее впечатление, и я в них увидел, почувствовал тех молодых офицеров, которые работают идейно, отдавая все свои силы Родине. Их не соблазнила перспектива устроить свою личную жизнь среди общего горя и ужаса и торговая карьера за прилавком не могла их
