Нина Соротокина - Великая Екатерина. Рожденная править

Но все прошло без сучка, без задоринки. Петр III на троне. Выстраивая картину государственного переворота 1762 года, очевидцы поносят Петра III почем зря. И здесь они тоже правы, императора было за что ругать. За свои шесть месяцев он успел наделать массу глупостей. Всё правда, Петр был слабохарактерным человеком, был недалекого ума, но при слабых государях заводятся умные министры. Канцлер Михаил Илларионович Воронцов был умным человеком. При Петре III на первое место выдвинулись в управлении государством два человека – генерал-прокурор Глебов и сенатор Волков.

За шесть месяцев правления Петра III было много сделано. Вначале он упразднил Конференцию и «предоставил себе право мгновенно, основываясь единственно на одностороннем докладе, принимать решения». Этот деспотизм и положил начало новым законам.

Первое дело – массовая реабилитация. Из ссылок были возвращены Бирон, Миних, Лопухины и другие.

29 января был опубликован указ о веротерпимости и равенстве вероисповеданий. Петр III прекратил преследование раскольников, разрешив им жить по своим обычаям и старопечатным книгам. Запрещено было гонение на иноверцев по религиозным мотивам.

12 февраля был объявлен указ о ликвидации Тайной канцелярии. Дела по государственным преступлениям Петр вознамерился проводить сам и метод сочинил: «Надлежит кротостью исследования, а не кровопролитием прямую истину разделять от клеветы и коварства и смотреть, не найдутся ли способы свои милосердием злонравных привести к раскаянию». Мы и сейчас смело может назвать Петра идеалистом, время для «кротости исследовании» и по сию пору еще не пришло. В XXI веке у нас с этим пока плохо.

18 февраля был обнародован манифест о вольности дворянства. Как бы потом ни гордилась Екатерина своей жалованной грамотой дворянству 1785 года, эта грамота целиком вытекала из Манифеста Петра.

Как уж был сочинен этот закон – другое дело. По утверждению князя Щербатова (он, кстати скажу, был дедом Чаадаева), виной тому было неуемное желание Петр III провести ночь с прелестницей, некой К.К. Император побаивался своей главной фаворитки Елизаветы Воронцовой и наказал секретарю Волкову, мол, будет спрашивать, где я провел ночь, скажешь – «в исполнении известного им важного дела в рассуждении благоустройства государства». Государь пошел к своей обожаемой, а Волкова запер в пустой комнате с «дацкой собакой», то есть догом, а также с бумагой и перьями – намарай что хочешь! Волков и «намарал» закон о вольности дворянства. Выдумка или быль – точно не скажем, но Щербатов в своей книге «О повреждении нравов в России» пишет, что узнал «о сим происшествии» со слов самого Волкова.

21 марта вышел указ Сената о секуляризации (отторжения в пользу государства) монастырских и церковных земель. Управление этими землями передавалось в Коллегию экономии. Монастырские земли отдали крестьянам с оброком в один рубль. Был также издан указ о запрете мануфактур покупать крепостных.

О вступлении Екатерины на трон написано множество книг. К ним относится и очень популярный в XVIII веке труд Рюльера под заглавием «Истории и анекдоты революции в России в 1762 году». Слово «анекдот» имело в XVIII веке другой, отличный от нашего смысл. Анекдот – это не придуманный сюжет, а реальная история, которую стоит рассказать. Рюльер был секретарем барона Бретейля, французского посла в Петербурге, в его обязанности входил сбор информации. Говоря нашим языком, он был разведчиком, а текст его – шпионским отчетом, который он со временем обработал и превратил в очень популярную во Франции книгу. Этим сочинением зачитывался не только Париж, но и вся Европа. В России при Екатерине «Истории и анекдоты» были запрещены. Труд Рюльера был опубликован в России только в 1907 году, но перевод книги явно сделан куда раньше: это видно по языку – сочному, выпуклому и точному (самиздат XVIII века). В свое сочинение Рюльер без разбору накидал массу всякой информации – сплетни, догадки, смелые предположения. Догадки эти очень устойчивы. Изучаешь историческую событийную канву и удивляешься – как, например, попал в серьезную историческую литературу слух, что Дашкова была то ли дочерью Никиты Ивановича Панина, то ли его любовницей. Или смелое утверждение, что отцом Екатерины был Бецкий, якобы состоявший в любовниках матушки Иоганны Елизаветы. Или, скажем, из каких документов известно, что Петр III, уже будучи императором, вызвал в Петербург Сергея Салтыкова, намереваясь вырвать у того признание, что Павел его сын? Это, якобы, дало Петру возможность лишить Павла трона. Оказывается, все оттуда, от Рюльера анекдот. Как профессиональный разведчик, он и должен был выслушивать все слухи и заносить их в свой отчет.

Не откажу себе в удовольствии воспользоваться записками Рюльера. Тексты его – изюм в моем пресном повествовании. «Я был свидетелем революции, низложившей с российского престола внука Петра Великого, чтобы возвести на оный чужеземку. Я видел, как сия государыня, убежав тайно из дворца, в тот же день овладела жизнью и царством своего мужа». О Екатерине: «Приятный и благородный стан, гордая поступь, прелестные черты лица и осанка, повелительный взгляд – все возвещало в ней великий характер».

А вот о Петре: «Беспредельная страсть к военной службе не оставляла его всю жизнь; любимое занятие состояло в экзерциции, и чтобы доставить ему удовольствие, не раздражая российских полков, ему предоставили несчастных голштинских солдат, которых он был государем. Его наружность, от природы смешная, делалась таковою еще более в искаженном прусском наряде; штиблеты стягивал он всегда столь крепко, что не мог сгибать колени и принужден был садиться и ходить с вытянутыми ногами. Большая, необыкновенной фигуры шляпа прикрывала малое и злобное лицо». Таков образ человека, объявившего войну русской гвардии.

Пытаясь дать оценку трагической гибели Петра III, историки в один голос говорят, что главным врагом его был он сам. Это совершенная истина. Петр не любил Россию, он был голштинцем с головы до ног: «В шуму праздников и даже в самом коротком обхождении с русскими он явно обнаруживал к ним свое презрение беспрестанными насмешками. Чудное соединение справедливости и закоренелого зла, величия и глупости видимо было при дворе его». Особая голштинская армия, Дашкова про нее говорила: «Сволочи, состоящие из сыновей немецких сапожников», смотрела на русских гвардейцев свысока.

Семилетняя война шла к концу, и Россия ее явно выиграла. 24 апреля 1762 года Петр III заключил мир с Фридрихом II, отказавшись «с рыцарским великодушием» ото всех завоеванных русской армией земель. Отказавшись даже от Восточной Пруссии, которую Фридрих сам предлагал, Петр заключил с ним союз, дабы воссоединиться с прусскими войсками и воевать с Австрией, нашим извечным союзником. А что должен был чувствовать, скажем, корпус генерала Чернышева, героя Семилетней войны, которому было велено (15 000 солдат) покинуть Австрию. А ведь семь лет вместе воевали!