Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы - Том Шон
«Люди всегда спрашивают, почему меня интересуют такие персонажи, как те, что показаны в фильме „Злые улицы“. Ответ состоит в том, что я вырос со многими из этих людей. И до того, как я узнал, чем они занимаются, я думал, что все это совершенно нормально».
«Злые улицы» сделали имя не только Скорсезе, но и Де Ниро. За следующие двадцать лет они сняли вместе еще семь фильмов
«Злые улицы» ознаменовали для Скорсезе начало сотрудничества с Робертом Де Ниро, с которым на данный момент они сняли восемь художественных фильмов. Впервые они встретились на рождественском ужине в квартире Джея Кокса благодаря Брайану Де Пальме, который только что работал с этим актером на съемках своего фильма «Хай, мамаша!». Известный своей молчаливостью Де Ниро мало говорил за ужином, но в конце его он заметил: «А я тебя знаю. Я знаю, с кем ты водился раньше». И начал называть имена Джои, Керти и некоторых других людей, с которыми Марти общался в детстве. «Как ты это узнал?» — спросил Скорсезе. Оказалось, что, когда Де Ниро было 16 лет, он был членом другой банды, которая отиралась на Гранд-стрит и Эстер. По словам Скорсезе, они с Де Ниро не были конкурентами, но между ними существовало «легкое напряжение». Де Ниро всегда выделялся как самый лучший, самый милый член компании. Впрочем, тем вечером между ними тихо возникло взаимопонимание, которое сохранялось несколько десятилетий. Двое мужчин заканчивали предложения друг друга даже в том случае, когда таких предложений не было. «Иногда мы просто смотрим друг на друга, качаем головами и двигаемся дальше», — вспоминал Скорсезе.
Сначала Де Ниро отказался от роли безалаберного Джонни Боя, двоюродного брата Терезы. Он хотел сыграть Чарли, лидера, разрывающегося между своей совестью и законами мафии. Между тем спонсоры фильма хотели видеть в этой роли звезду и вели переговоры с целью заполучить Джона Войта, который стал обладателем «Оскара» за роль в фильме «Полуночный ковбой». Скорсезе держался за кандидатуру Кейтеля, для которого он, собственно говоря, и написал сценарий фильма, и убеждал Де Ниро передумать и сыграть Джонни Боя. Дружба, существовавшая между двумя актерами, была сразу ощутима на экране. «Мне кажется, что то, что происходило между Харви и Бобом, имело важное значение все три с половиной недели съемок».
Между тем Кейтель почти уступил роль Войту, который откладывал свое решение до самого конца, когда съемочная группа уже начала расчехлять камеры. Кейтель понимал, что если звезда решит принять участие в фильме, то это гарантирует ему более широкое распространение, и был готов отступить, взяв себе менее значимую роль. Наконец, во время итало-американского фестиваля Сан-Дженнаро, который по сценарию должен был стать фоном для вступительной части фильма, Скорсезе позвонил Войту прямо с крыши, под которой проходил парад, и ему сказали, что звезда отказывается от их предложения. Скорсезе повернулся к Кейтелю и протянул ему пальто Чарли, купленное в тот день в магазине Barney’s.
В «New York Times» появилась статья, в которой говорилось: «Так кто же, наконец, возьмет на себя заботу об этих людях?» И тут я подумал: «Ну, я возьму».
«Харви, вот твое пальто, — сказал он. — Пошли вниз. Давай заснимем тебя на улице, на фестивале».
Они вышли на улицу и начали съемки.
«Злые улицы» оставляют вот какое впечатление: это фильм о ком-то, кому только что сказали, что он оттеснил от роли самую большую звезду Голливуда, набросили ему на плечи пальто из Barney’s и сказали: «Иди, походи по соседним улицам». Это фильм про местных шишек, наполненный возбуждением и наглостью молодого поколения. В высшем итальянском обществе XVI века существовало специальное слово для обозначения одного качества, которое считалось жизненно необходимым для придворных: это слово sprezzatura, впечатление мастерства, «своего рода раскованность, которая скрывает искусство и являет то, что делается и говорится, совершаемое без труда и словно бы без раздумывания» (Baldassare Castiglione, Il Cortegiano (1528); Бальдассаре Кастильоне, «Придворный», перевод О. Ф. Кудрявцева. — Прим. пер.). Sprezzatura — это актерское мастерство Марчелло Мастроянни, sprezzatura — это фильмы Феллини «Маменькины сынки» и «8½». Но то же понятие можно отнести и к фильму «Злые улицы», который часто ошибочно считают дебютом Скорсезе, поскольку в нем впервые представлено мастерство этого режиссера. Не случайно Скорсезе, а не Кейтель, произносит вступительный монолог за кадром: «Грехи искупают не в церкви. Их искупают на улицах. Их искупают дома. Все остальное — собачье дерьмо, и вы это знаете». Стремление молодого режиссера перенести на экран если не все, то почти все придает фильму свежесть дневника. «Мне нравятся спагетти и соус из мидий, горы, Франциск Ассизский, курица с чесноком и лимоном, Джон Уэйн… И ты мне нравишься», — говорит Чарли Терезе на пляже. «Я ненавижу солнечный свет», — ворчит он, стремясь вернуться к барам и ныряя в тесноту квартир с их постоянным потоком дорожного шума и полицейскими сиренами, где Чарли и его банда проводят встречи, собирают долги, «загоняют» японские окуляры или блоки «Marlboro» или на полученные от подростков двадцать баксов идут в кино, где хихикают в последнем ряду. Скорсезе поворачивает камеру к каждому входу и выходу, как бы говоря: «А вот это вы видели?» Посмотрите на Манхэттен с заднего сиденья «Thunderbird»! Посмотрите на этого убийцу (его играет Скорсезе), который набрасывает волосы на лицо перед тем, как выстрелить в свою жертву. Посмотрите на этого пьяного, отказывающегося умирать. Разве это не что-то важное? Или посмотрите на кольца дыма, движущиеся в замедленном темпе. Или на пантеру и тигрят, которые ходят взад-вперед в своих клетках. Чарли и его банда то и дело разбегаются — только для того, чтобы собраться вновь, загипнотизированные своим собственным отражением.
Чарли находит спасение от давления бандитов в объятиях Терезы (Эми Робинсон), кузины Джонни Боя. Девушка больна эпилепсией.
Они понимали, что в конечном счете отношения между этими людьми были основаны на их любви друг к другу, но один из них получал от нее больше, чем другой.
В
