Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы - Том Шон
Чарли (Харви Кейтель) беседует со своим дядей Джованни (Чезаре Данова)
Название фильма происходит из строчки эссе Рэймонда Чандлера «Простое искусство убийства», где он пишет: «Но вниз по этим злым улицам тот человек должен пойти, который не зол, который не только не запятнан, но и не боится». Название предложила подруга Скорсезе Джей Кокс, кинокритик из журнала «Time». Скорсезе сначала подумал, что это название немного претенциозно, но в общем оно не доставляло ему никаких неприятностей до тех пор, пока в Маленькой Италии к нему не начали подходить разгневанные люди со словами: «Да нормальные тут улицы!.».
Скорсезе говорил им: «Да это только рабочее название», но настолько занервничал, что стал носить белые перчатки, чтобы перестать грызть ногти. «Приходилось договариваться со всеми, — вспоминал он. — Уже к концу съемок, когда мой отец узнал об этом, он подошел ко мне и сказал: „Вам нужно было поговорить со мной, а я бы поговорил с таким-то и таким-то, а они переговорили бы с таким-то `отцом`, после чего мы могли бы заключить сделку с такими-то и такими-то“. Я сказал: „Нет, я не хотел, чтобы вы с этим связывались“».
Правда, в каком-то смысле его отец оказался как нельзя более вовлеченным в съемки фильма, потому что вся история взята из ночных споров между отцом и его дядей Джои, которые Марти слышал в детстве. Фильм — это исследование семейной драмы, в которую вовлечены добросердечный малолетний бандит и его друг и сосед Джонни Бой, которого постоянно приходится вытаскивать из всех историй, в которые он вляпывается («Это худшее, что он мог сделать!»). Но в конце концов бумеранг возвращается и ударяет в главного героя. Скорсезе даже назвал главного героя Чарли в честь своего отца и наполнил фильм всеми приметами времени вплоть до звуков музыки, которые доносились на улицы из клубов летом 1963 и 1964 годов. В фильме звучат и «The Rolling Stones», и «Ronettes», и Ray Barretto, и герл-группы «Chantels» и «Shirelles». «Фильм „Злые улицы“ — это попытка показать на экране себя и своих старых друзей, — рассказывал позднее Скорсезе, — показать, как мы жили, какова была жизнь в „Маленькой Италии“. Это была декларация, заявление о том, кто я такой».
Джонни Бой (Роберт Де Ниро) и Чарли (Харви Кейтель) не всегда ладили друг с другом, но за кадром Де Ниро и Кейтель были хорошими друзьями
Сценарий «Сезона ведьмы», над которым все эти годы Скорсезе работал вместе с Мардиком Мартином, был сильно переработан. В то время подругой Скорсезе была Сэнди Вайнтрауб, дочь продюсера Фреда Вайнтрауба, который первым вытащил его в Лос-Анджелес. Она вспоминала, что его рассказы о том, как Марти рос в квартале Маленькая Италия — запускал петарды, ввязывался в драку в бильярдном зале из-за одного парня, который назвал другого парня придурком. Все это было гораздо интереснее и смешнее, чем написанное в сценарии. Последний был перенасыщен «католическими» страхами. «А почему бы тебе не вставить эти сцены в картину?» — предложила она. В результате он исключил из фильма все религиозное и добавил туда бильярдный зал и петарды…
В фильме было много импровизации. Работая в «Gramercy Park Hotel», Скорсезе провел десять дней со своими актерами, распутывая перед ними паутину отношений между главными героями, которых звали Чарли (Харви Кейтель), Джонни Бой (Роберт Де Ниро), Тони (Дэвид Провэл), Майкл (Ричард Романус) и Тереза (Эми Робинсон). Они записывали репетиции, а затем использовали эти записи, чтобы еще раз переписать сценарий, включив в него то, что они наимпровизировали. Таким образом, в частности, появилась сцена на задворках клуба с участием Де Ниро и Кейтеля. Правда, к тому времени, когда наступило время снимать ее набело, Кейтель успел забыть, что он делал и говорил, и актерам пришлось снова импровизировать. Сцена с мусорными баками — это тоже импровизация во время съемок. К концу съемки драки в бильярдном зале Скорсезе устал писать диалоги, и тогда решили, что у Джорджа Меммоли (Джои) будет во рту кляп, и съемки продолжились с новой силой: 36 съемочных позиций, 16 часов непрерывных съемок. К концу дня сцена была снята.
«Я увидел Де Ниро на танцах, которые устраивали приходские священники для италоамериканцев… Поэтому, когда дело дошло до съемок фильма „Злые улицы“, я подумал: „Вот, это идеальная роль для него“.
В то время у него была квартира на Четырнадцатой улице, где лежала одежда старых времен. Я помню, как он надел шляпу, и я сказал себе: „О, это прекрасно“. Конечно, я не сказал ему этого, я просто сказал, что это хорошо. Но когда я увидел шляпу, то понял, что передо мной Джонни Бой».
В среднем они снимали около 24 сцен в день — и поныне это число удивляет. Деньги на съемки (600 тыс. долларов) предоставил 25-летний Джонатан Таплин, менеджер рок-музыкантов, который хотел попасть в кинобизнес. Фильм «Злые улицы» сняли быстро — за 27 дней осенью 1972 года — в манере Роджера Кормана. Съемочная группа состояла из выпускников близлежащего Нью-Йоркского университета под предводительством коллеги Кормана продюсера Пола Раппа. Рапп сказал Скорсезе, что у него есть всего шесть дней и ночей на съемку в Нью-Йорке натурных сцен в таких местах, как старое здание отделения полиции на Сентер-стрит или кладбище у старого собора Святого Патрика. Остальное, и в частности все интерьеры, нужно было снять за двадцать дней в Лос-Анджелесе. Скорсезе пришлось в монтажной комнате склеивать кадры со съемок под двумя-тремя ракурсами. В частности, когда героя Дэвида Кэррадайна убивают в баре, то происходит это в Лос-Анджелесе, но его тело выпадает на улицу в Нью-Йорке. Когда герой Де Ниро пытается стрелять в фонари с Эмпайр Стейт Билдинг, то он стреляет из пистолета с крыши в Нью-Йорке, но попадает в окно, которое находится в Лос-Анджелесе. «Бобби, запоминай, где
