Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы - Том Шон
Это был прекрасный пример того, что Скорсезе позже назвал «фильмом контрабандиста», имея в виду работу, в которую автор встроил ссылки, понятные только определенной категории зрителей; это были такие свистки для дрессированной собаки. Такая шутливость показывает, насколько тошнотворной представлялась Скорсезе перспектива оказаться у кого-то «на поводке». Фильм с первой в его жизни полноценной съемочной группой и бюджетом в 600 тысяч долларов был снят на локации в Арканзасе всего за 24 дня. Это был первый опыт работы Скорсезе со студией, пусть даже такой небольшой, как студия Роджера Кормана «American International Pictures» (API). Корман обычно не вмешивался в процесс съемки, но на этот раз он приехал на съемочную площадку, чтобы посмотреть, как идет работа, а потом даже встретился со Скорсезе в номере мотеля.
Скорсезе с Барри Праймусом, роль которого при переписывании сценария режиссер увеличил
Актеры и съемочная группа на локации в Арканзасе
— У вас есть какие-то заготовки? — спросил он режиссера.
— Сейчас покажу, — сказал Скорсезе и достал штук триста-четыреста своих раскадровок. — Вот этот кадр монтируется с этим, вот это идет таким образом, вот это простой кадр, но затем начинается движение в этом направлении…
— Стойте, стойте. У вас что, вся картина так расписана?
— Да.
— Тогда мне не нужно больше ничего показывать.
После этого хмурый Корман зачастил на съемочную площадку. Он пытался нагнать страху на съемочную группу, напирая на то, что нужно ускорить работу. Однажды, ближе к концу съемок, он отвел Скорсезе в сторону и сказал, что ему нужна сцена погони. Скорсезе попросил дать на съемки еще несколько дней. Корман отказал в этой просьбе, но Скорсезе как-то исхитрился и включили эти съемки в уже рушившийся график. Потом Корман то и дело заходил в монтажный кабинет, и в результате Скорсезе закончил 90-минутный фильм вовремя…
Глава AIP Сэмюэл Аркофф фильм возненавидел. Ему не понравилось именно то, что нравилось Скорсезе: все эти отступления, непонятные шутки, эстетика «Новой волны». «Импровизированное интервью в борделе, старик, который съедает бокал, шлюха в задней комнате, которая на самом деле оказывается мужиком под кайфом, гэги с дверями, я их украл, да и то же интервью из фильма „Жить своей жизнью“ — и настроение фантазии, которое пронизывает весь фильм. Все в этом фильме так странно. Но и Барбаре Херши, и Дэвиду Кэррадайну было так весело… Они были так безумно влюблены друг в друга, что им не нужно было ничего играть».
Берта с Воном Мортоном (Берни Кейси), одним из членов ее банды грабителей поездов
Этот фильм остается в наследии Скорсезе некоей очаровательной странностью, ранней творческой дремотой, лентой, которая страдает от сдвига тональности — что станет характерной чертой всех работ Скорсезе, которые он будет делать «по найму». Все происходящее — катастрофа самолета, бунт, разборки в тюрьме, погоня, ограбление поезда — все это как будто нанизано на бодрую пьесу для гармоники. Кажется, что весь сюжет был вызван к жизни исключительно для того, чтобы вызвать улыбку на лице Барбары Херши, пропускающей вагоны с Кэррадайном и его бандой. Херши было тогда 24 года, и фильм буквально с первого кадра вызывает наслаждение ее румянцем и «деревенской» красотой. Вспомните, как Берта приподнимает платье, чтобы почесать ногу, а Кэррадайн с вожделением смотрит на нее из-за железнодорожного полотна…
Несомненно, это «эксплуатационный» фильм: он эксплуатирует тему просторных нарядов Херши, в которых она появляется в каждой сцене. Но откровенность, с которой демонстрируется сексуальность Берты, плюс мастерство Скорсезе в работе с камерой снимают с фильма все обвинения в показе похоти. У этого фильма есть подлинный эротический заряд.
Монтаж фильма также показывает большую изощренность режиссера, сумевшего выжать все до капли из низкобюджетного характера картины. В конце фильма есть сцена стрельбы, во время которой люди буквально выпрыгивают из своих сапог. Камера следит за ними, когда они летят по воздуху, и эта сцена является небольшим чудом кадрирования, хореографии и монтажа. Кульминационная сцена распятия, в которой герой Кэррадайна оказывается прибитым гвоздями к стенке вагона, была предусмотрена в сценарии еще до того, как до него добрался Скорсезе. Позже он кадр за кадром переснял эту сцену в своем фильме «Последнее искушение Христа», которому она принадлежит по праву. В данной ленте она явно лишняя.
Банда совершает дерзкое ограбление поезда
«Я использовал элемент неожиданного насилия для того, чтобы подчеркнуть: вещи уничтожаются, а люди гибнут тогда, когда вы меньше всего этого ожидаете».
Шокирующая и неуместная сцена распятия в конце фильма
Скорсезе показал двухчасовой черновик фильма Джону Кассаветису. После просмотра тот отвел его в свой кабинет и выложил:
— Марти, ты просто зря потратил год своей жизни, создавая кусок дерьма. Нет, картина хорошая, но ты-то лучше тех, кто делает такие фильмы… Почему бы тебе не снять фильм о чем-то, что тебя действительно волнует?
— У меня есть один сценарий, над которым я продолжаю работать.
— Ну так сними его.
— Там нужно кое-что переписать.
— Ну так перепиши его!
Скорсезе присматривался к сценарию фильма «Сезон ведьмы».
«Злые улицы»
1973«Грехи искупают не в церкви. Их искупают на улицах. Их искупают дома. Все остальное — собачье дерьмо, и вы это знаете».
Поиск мест для съемок в квартале Маленькая Италия
У ближайшей булочной (pasticceria/gelateria)
«Я просто хотел провести антропологическое исследование, рассказать о себе и своих друзьях. И я подумал, что даже если этот фильм положат на полку, то через несколько
