Владимир Полушин - Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

4 июля экспедиция Н. Гумилёва покинула Гинир; впечатления по дороге: «Идем шесть часов на запад; к югу горная цепь отделяет нас от Габбы; унылая дега, много шакалов». Отмеченная Габба — это главный город провинции Бале. Гумилёву это было, несомненно, интересно, так как именно в этих местах начиналась река Уаби (хребет Мендебо).

В оставшиеся до окончания похода дни Гумилёв очень конспективно отмечает происходящие события: «32. Идем четыре часа, потому что Фасика болен; остановились в лощине, едим пару уток. 33. Идем четыре часа до спуска к Уаби; по дороге ловили крысу; везде абиссинские поселения, базар без деревни; начальник в будке, объявление о беглом рабе; красавицы; женщина с зобом; купили глиня<ную> и плетеную вазу из-под масла. 34. Спуск к Уаби 4 часа; переправа, дождь, хлопоты с мулами; заплатили 4 талера, шли час от воды, ища травы. 35. Встали в два часа ночи, чтобы выйти из колы до жары. Шли 6 ч<асов> и остановились отдыхать. Потом шли от трех до пяти; подъем в дега; остановились у строящегося абиссинского города. У галласа взамен соли взяли молока. 36. Идем 5 ч<асов> по дега, деревень мало, дров нет. Днем капал от 1 до 3-х дождь, ночью ливень. В деревне нам приготовили… Фасика убил утку, которую жарил я. 37. Идем пять часов на северо-восток; убили двух уток; много снимали в деревне; в стороне служанка Ш<ейх> Г<уссейна>. 38. Шли 5 ч<асов>. На востоке город… Кабала; Тичо в горах. Много… Вечером пришел бык и лизал осла. Ибрагим говорит, что хозяин быка умрет; Магомет, что быки любят пот. 39. Идем шесть часов. Остановились в пустой деревне, жители выселились на время дождей в кола, т<ак> слишком много грязи и быки тонут. Уаккине болен; спим в доме. 40. Сидим на месте, т<ак> к<ак> Уак<кине> болен. Видели галласа-фермера. Ходили за медафьелями (дикими козами), их масса, но они не подпускают. Я ранил одну, и мы два часа бегали за ней. Пошел дождь, мы спрятались в бурнус галласа. Пропал револьвер. 41. Шли пять часов по дега; много покинутых деревень, в одной переждали дождь, сидя на кровати. 2-х часовый спуск в война-де-га. Уже видно Иту. 42. Через три часа прелестной дороги с павианами и… палатка; из нее выходит белый m-r Rey, мы садимся и решаем ночевать, чтобы завтра вместе пройти таможню — у него кобылы, у меня разрешение. Вечером ему приносят еды от жены Ато Мандафры, едим вместе. Мул кашляет. 43. На утро… 49. Подходим к Монаху. 50. Сидим у Монаха. 51. Ушли от Монаха. 52. Пришли в Лагохардам. 53. Дорога…» На этом обрывается и этот конспективный дневник.

29 июля 1913 года в «Африканском дневнике» Николая Гумилёва сделана последняя запись. Но экспедиция на этом не завершилась. В начале августа Н. Гумилёв и Н. Сверчков в Дире-Дауа ждут денег, так как им не на что отправиться назад. 8 августа Николай Степанович вынужден был обратиться с просьбой одолжить необходимую сумму к русскому послу в Абиссинии Чемерзину. Посол дал поэту сто сорок талеров, которые тот обязался вернуть по прибытии в Россию. Теперь Гумилёв вынужден ожидать отправления и пакует собранные материалы.

А тем временем произошел довольно интересный случай. 13 августа 1913 года в селении около Дире-Дауа в семье X. Мариало родился сын, названный в честь русского поэта Гумилёва — Гумило. Почему? Именно в это время Гумилёв гостил в семье переводчика и пробыл там полтора дня, то есть до 15 августа. Племянник переводчика О. Ф. Е. Абдуи так передал в 1987 году в газете «Московские новости» сообщение об этих днях поэта в Африке: «В день отъезда поэта из нашего дома в Харар местный землевладелец привязал своего работника за ногу к дереву… Гумилёв отвязал его и привел в Дире-Дауа, поручив там попечению французских миссионеров. В этот же день 13 августа у моего деда родился сын, и в честь русского путешественника его назвали Гумило». Эфиопский Гумилёв умер в 1974 году.

15 августа 1913 года официально окончилась экспедиция Н. Гумилёва, о чем свидетельствует тетрадь, сданная Николаем Степановичем в Музей антропологии и этнографии, на обложке которой написано: «Галласские, хараритские, сомалийские и абиссинские вещи, собранные экспедицией Н. Гумилёва 1913 г. от 1-го мая до 15-го августа». На четырнадцатой странице нарисована схема путешествия экспедиции, а на пятнадцатой и шестнадцатой даны пояснения. Согласно данной схеме поэт прошел следующий путь: Харар, Джиджиге, район Меты, Аннийскую пустыню, Уэби, Шейх-Гуссейн, район Арусси, Чэрчэрских гор (восточная часть Центральной Абиссинии и примыкающая область к Северо-Западному Сомали).

Три недели Гумилёв со своим племянником просидел в Джибути, видимо, они ждали парохода той компании, которая обязалась их доставить в Россию. В Царском Селе дядя и племянник появились лишь в сентябре. 26 сентября Гумилёв сдал в качестве отчета три коллекции в Музей антропологии и этнографии. Коля Сверчков в свою очередь сдал около двухсот пятидесяти негативов с описью отснятого. Коллекциям поэта были присвоены номера 2154, 2155, 2156. В первую коллекцию попали экспонаты, собранные в Хараре. Их сорок шесть. Вторая коллекция содержала предметы быта сомалийцев и насчитывала сорок восемь предметов. В третьей, — представлявшей галласские племена коту и арусси из провинций Арусси, Аппия, Бали и Мета, — было тридцать четыре предмета. Четвертую коллекцию, которую музей не мог купить, поэт подарил, и она числится под номером 2131. В нее вошли предметы абиссинского быта.

Значение проделанной работы для науки высоко оценил известный ученый-африканист, академик Д. А. Ольдерогге, в то время бывший непременным секретарем академии. В отчете о работе историко-филологического отделения Императорской Академии наук за 1913 год он писал: «Интересна… коллекция в 128 предметов. Собранная в Восточной Африке (Харарское плоскогорье и северо-западная часть Сомалийского полуострова) командированным туда г. Н. С. Гумилёвым. Племя сомали было до сих пор представлено в музее лишь несколькими предметами; доставленные г. Гумилёвым 48 сомалийских предметов дополняют картину быта этого племени. Совершенно не были до сих пор представлены харари, по быту которых в коллекции г. Гумилёва имеется 46 предметов. Остальная часть собрания пополняет прежние коллекции музея по быту и культуре галла в Абиссинии».

На этом африканская эпопея Гумилёва не окончилась.

26 ноября 1913 года Гумилёва пригласил к себе академик В. В. Радлов. Оказывается, 27 октября Б. А. Чемерзин послал письмо, где обвинял Гумилёва в невозврате денег. Выяснив, как все было на самом деле, академик ответил нетерпеливому послу: «Его Превосходительству Б. А. Чемерзину. Милостивый Государь Борис Александрович. По получении письма Вашего Превосходительства от 27 октября с. г. за № 102 мною был приглашен в Музей Н. С. Гумилёв, который сообщил мне, что уже месяц тому назад деньги им были переведены в Миссию через Лионский кредит. Задержка в высылке денег произошла от того, что г. Гумилёву пришлось ждать около трех недель в Джибути…»