Владимир Голяховский - Это Америка

Лиля плакала, читая эти письма, а Алеша сидел мрачный, закусив губу, — ему никак не разрешали въезд в страну, из которой насильно выслали.

К эмигрантам из России стали приезжать в гости по приглашению родственники и друзья. Это было чудом — советские власти разрешили своим гражданам общаться с эмигрантами! Радости встреч не было предела. Гости жили у родных в бедных районах Брайтона или Квинса, но стандарты американской жизни все равно поражали их. Эмигранты казались гостям богатыми, хотя на самом деле все пожилые жили на поддержку государства и получали бенефиты.

Гостям они рассказывали:

— Куриц мы покупаем только парных, чтобы свеженькие были. И все вообще чтобы свеженькое.

— Да вы тут как при коммунизме живете, совсем жизни не знаете!.. — качали головами гости.

Пожилые и больные были обеспечены уходом прислуги, тоже из эмигрантов.

— Она и убирает, и покупки делает. Это что ж, нянька у вас? — спрашивали новых американцев.

— Да, что-то вроде, а в России она учительницей была.

— Да ну! И много вы ей платите?

— Мы ничего не платим, нам это полагается бесплатно. Платит Америка.

А потом хозяева расспрашивали гостей о жизни, от которой сумели сбежать:

— Ну, а как у вас там жизнь?

— Ой, не спрашивайте — какая жизнь! Все разваливается, выживать все трудней: продуктов совсем мало, товаров вообще нет, целыми днями бегаем из магазина в магазин, чтобы достать хоть что-нибудь. Зарплату по много месяцев не платят — воздухом питаемся.

Уезжая обратно, гости старались скупить как можно больше дешевых вещей, чтобы продавать их в России. Некоторые надевали на себя по несколько платьев или костюмов. За то, с каким энтузиазмом они подчищали прилавки, их прозвали «пылесосами».

С притоком новых эмигрантов в Нью — Йорке и по всей Америке стала нарастать преступность и активизировалась русская мафия. Хозяином Брайтона, его «крестным отцом», был, как помнят читатели, Марк Балабула. Он имел сеть бензоколонок и контролировал магазины, аптеки, бары. Вел он себя как спаситель еврейской общины, помогал бывшим соотечественникам обустраиваться на чужбине. Вместе с Бубой Нечинским они держали на Брайтоне сеть ресторанов.

В Америку на гастроли устремились актеры, писатели, музыканты. Балабула приглашал их выступать в его ресторанах. Там читали стихи Михаил Козаков и Иннокентий Смоктуновский, пели Вилли Токарев и Иосиф Кобзон. На концерты приходили важные и довольные жизнью мафиози, их жены являлись в богатых нарядах, украшенные драгоценностями. Сам Балабула, всегда одетый с иголочки и с наманикюренными ногтями, красовался за первым столиком у эстрады. Выступавшие не вполне понимали, что развлекают русскую мафию. А эмигранты прозвали их «Рабиновичи русской земли». Балабулу им представляли как очень авторитетного в эмигрантской среде человека, а он задаривал гастролеров видеомагнитофонами и дефицитными дубленками. И их не интересовало, кто этот человек, им нужен был заработок.

Но неожиданно Марк Балабула исчез, его арестовали за участие в подделке кредитных карточек. Жители Брайтона судачили: «Мало ему было миллионов, которые нажил на нас, — жадность фраера сгубила». Его отпустили на время без права на выезд. Не дожидаясь приговора, он сбежал в Южную Африку. Перед бегством он вызвал к себе брата Мишу. Тот, как всегда, стал жаловаться, что ему надоело работать официантом в ресторане брата.

— Хочешь разбогатеть? — хитро сказал Марк. — Добро, дарю тебе торговый флот в Одессе.

— Какой такой флот? О чем ты говоришь? В Одессе я был по снабжению, дай мне и здесь должность по снабжению, чтобы распоряжаться.

— Слушай внимательно: мне надо временно смыться. Но я не хочу терять все. Недавно я приобрел торговый флот на Черном море — десяток кораблей. Ты мой брат, будешь владельцем. Я перевел флот на твое имя, вот тебе все бумаги. А когда я вернусь, возьмешь меня обратно в пайщики, будем делить доходы пополам.

Миша опешил:

— Что я буду делать с флотом? Мне что, придется уехать обратно в Одессу?

— Нет, тебе не надо уезжать. Там обстановка сложная и опасная, ты будешь время от времени наезжать и проверять, как идут дела. У меня там есть нанятый управитель. А меня не ищи, я сам дам тебе знать, где я, когда придет время.

Так Миша неожиданно стал богачом.

А Марк осел в Южной Африке и наладил контрабанду алмазов из Сьерра — Леоне в Таиланд, обменивая их на героин, а наркотики вывозил в Европу[103].

Брайтонская русская мафия продолжала процветать, появилось много богатых содержателей ресторанов, магазинов, театров. «Америчка» гуляла.

7. Сказка про перевернутые мозги

Под влиянием рассказов о жизни в России Алеша написал «Сказку про перевернутые мозги»:

В далекие — предалекие временаВ океане людской истории,Где бушуют волны человеческих судеб,Стояли два острова.Один остров был широкая Равнина,Другой остров был высокая Скала.

Жители равнинного острова назывались островитяне. Они свободно и твердо ходили по земле, а поскольку жили на равнине, у всех были равные возможности. Жители Скалы назывались скалитяне. Они вынуждены были Цепляться за каменные уступы в тесных сырых ущельях, и лучшие возможности были у тех, кто вцепился повыше.

На Вершине Скалы сидели правители. Там было достаточно простора, тепла и света — только для них. Другие скалитяне пытались поднимать головы и вытягивать шеи, они тоже хотели погреться. Кое-кто из них смог разглядеть в океане соседний остров Равнины, и им даже показалось, что островитяне свободно ходят по земле. Правители острова Скалы спихивали своих островитян ниже. Чтобы самим не оказаться сброшенными с Вершины, они единогласно приняли постановление: устроить революцию — перевернуть всех скалитян вверх ногами, тогда они вообще не смогут смотреть вверх, а только вниз. Перевернув своих подданных, они назвали тот день Днем Великого Переворота, величайшим событием истории. Потом они развесили по всей Скале плакаты: «Ваша перевернутость — светлое будущее всего человечества» (плакаты, конечно, были написаны вверх ногами) и стали уверять жителей, что это не они, скалитяне, висят вверх ногами, а островитяне ходят вниз головами и потому ужасно завидуют скалитянам. Приказали кричать «ура!» и праздновать День Великого Переворота.

Скалитяне со страху немедленно завопили: «Ура — а-а!» Все их мысли и силы были теперь заняты только тем, как бы удержаться и просуществовать в перевернутом состоянии. И постепенно мозги их перевернулись тоже, и они привыкли всё воспринимать в перевернутом виде.