Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Надо сказать, что предсѣдатель Государственной Думы ставилъ командованіе арміями въ невозможное положеніе. — Какъ остановить распространеніе манифеста, со времени подписанія котораго прошла цѣлая ночь и при условіи, что вся телеграфная сѣть находилась въ рукахъ малонадежныхъ агентовъ? Имѣлись достовѣрныя свѣдѣнія, что этотъ актъ уже получилъ извѣстность и мѣстами распубликованъ. — При томъ лее войска и особенно командный составъ съ трепетнымъ напряженіемъ ждали извѣстій о томъ, что дѣлается наверху, не наступитъ ли, наконецъ, нѣкоторая опредѣленность, которая всѣхъ могла бы хоть нѣсколько успокоить.

Въ недоумѣніи что дѣлать, прошло много томительныхъ часовъ, прежде чѣмъ сталъ извѣстнымъ новый отказъ отъ престола Великаго Князя Михаила Александровича! Хотя это рѣшеніе еще болѣе осложнило общее положеніе Россіи, ведшей небывалую войну, но все же имъ достаточно опредѣленно распутывалось затрудненіе даннаго момента.

Утромъ 17-го марта изъ Ставки отъ генерала Алексѣева было разослано распоряженіе штабамъ объ одновременномъ объявленіи обоихъ манифестовъ: перваго — объ отреченіи отъ престола Государя Императора Николая ІІ-го и второго1 — объ отказѣ отъ того же Россійскаго Престола Великаго Князя Михаила Александровича. Вмѣстѣ съ тѣмъ было получено приказаніе новаго Верховнаго Главнокомандующаго Великаго Князя Николая Николаевича о томъ, чтобы была разъяснена всѣмъ чинамъ арміи отъ старшихъ до младшихъ необходимость, оставаясь въ повиновеніи законныхъ начальниковъ, спокойно ожидать изъявленія воли русскаго народа, которому, согласно манифеста Великаго Князя Михаила Александ-

•ровтгіа отъ 16-го марта, надлежало «всенароднымъ голосованіемъ, черезъ представителей своихъ въ Учредительномъ Собраніи установить образъ правленія и новые основные законы Государства Россійскаго»...

Черезъ нѣсколько дней предсѣдатель Совѣта Министровъ князь Львовъ полупилъ отъ Великаго Князя Николая Николаевича телеграмму, предупреждавшую о предположенномъ прибытіи его въ Ставку 23-го марта. — Князь Львовъ еще раньше обѣщалъ Великому Князю пріѣхать въ Ставку, чтобы переговорить лично о важнѣйшихъ вопросахъ. Однако, уже въ это время обстановка стала .складываться такимъ образомъ, что можно было ясно предугадывать невозможность для Великаго Князя оставаться въ должности Верховнаго. Въ бесѣдѣ по прямому проводу, происходившей еще 19-го марта между предсѣдателемъ Совѣта Министровъ и генераломъ Алексѣевымъ, князь Львовъ говорилъ, что событія несутъ ихъ, министровъ, а не они событіями управляютъ и, что вопросъ главнокомандованія становится столье же острымъ, какъ въ свое время было положеніе Михаила Александровича.

«Остановились на общемъ желаніи, добавлялъ Г. Е. Львовъ, 'чтобы Великій Князь Николай Николаевичъ, въ виду грознаго положенія, учелъ создавшееся отношеніе къ дому Романовыхъ и самъ отказался отъ Верховнаго Главнокомандованія».

«Подозрительность по этому вопросу къ новому правительству, продолжалъ предсѣдатель Совѣта Министровъ, столь велнка, что никакія завѣренія не пріемлются. — Во имя общаго положенія •страны, считаю такой исходъ неизбѣжнымъ, но Великому Князю я объ этомъ не сообщалъ. До сего дня велъ съ нимъ сношенія какъ съ Верховнымъ Главнокомандующимъ».

Конечно, на рѣшеніе Временнаго Правительства не могли подѣйствовать соображенія, выставленныя въ пользу оставленія Великаго Князя Николая Николаевича на посту Верховнаго начальникомъ штаба Дѣйствующей Арміи генераломъ Алексѣевымъ, но мысли послѣдняго настолько характерны, для обрисовки личности Великаго Князя, что я не рѣшаюсь пройти мимо нихъ:

«Характеръ Великаго Князя, — говорилъ М. В. Алексѣевъ князю Львову, — таковъ, что если онъ разъ сказалъ: признаю, становлюсь на сторону новаго порядка, то въ этомъ отношеніи онъ ни на шагъ не отступитъ въ сторону и исполнить принятое на себя. Безусловно думаю, что для Временнаго Правительства онъ явится желаннымъ начальникомъ и авторитетнымъ въ арміи, которая уже знаетъ объ его назначеніи, получаетъ приказы и обращенія. — Въ

общемъ онъ пользовался большимъ расположеніемъ и довѣріемъ въ. различныхъ слояхъ арміи, въ него вѣрили. Полученныя донесенія свидѣтельствуютъ о томъ, что назначеніе Великаго Князя Николая Николаевича принимается съ большой радостью и вѣрою въ успѣхъ. Во многихъ частяхъ даже восторженно! Проникаетъ сознаніе, что Великій Князь дастъ сильную, твердую власть — залогъ возстановленія порядка. Благопріятное впечатлѣніе произвело назначеніе не только въ Черноморскомъ флотѣ, но даже въ Балтійскомъ. До настоящей минуты получены на имя Верховнаго Главнокомандующаго привѣтствія отъ 14-ти городовъ; въ числѣ ихъ Одесса, Кіевъ, Минскъ сообщили выраженіе удовольствія по поводу возвращенія Великаго Князя на свой прежній постъ и увѣренность въ побѣдѣ. Я могу еще разъ только повторить, что для новаго1 правительства онъ будетъ помощникомъ, но не помѣхою!».

Но вполнѣ очевидно, что здѣсь дѣло было не въ довѣріи и не* въ недовѣріи къ Великому Князю Николаю Николаевичу, а въ революціонномъ настроеніи тыла, который въ данный періодъ времени рѣшалъ участь не только войны, но и бытія самой Россіи. Самъ генералъ Алексѣевъ прекрасно зналъ, что на армію ведется сильный натискъ съ тыла и что, если что и можетъ сохранить въ арміи порядокъ, то это только авторитетъ имени ея Главнокомандующаго.

Въ концѣ концовъ было рѣшено, что генералъ Алексѣевъ долженъ переговорить съ Великимъ Княземъ по прибытіи его въ Ставку и показать ему соотвѣтственныя ленты Юза. Кромѣ того, былоусловлено, что князь Львовъ пошлетъ Великому Князю навстрѣчу письмо, а затѣмъ между Львовымъ и Великимъ Княземъ долженъ былъ еще произойти окончательный разговоръ по аппарату.

Протесты противъ назначенія Великихъ Князей на отвѣтственныя должности слышались, впрочемъ, еще за много лѣтъ доотреченія Императора Николая ІІ-го. — Напомню о рѣчахъ по. этому вопросу, раздававшихся неоднократно въ стѣнахъ Государственной Думы, начиная едва ли не съ 1905-го года! — Теперь,, послѣ революціи эти настроенія повторились съ новою силой и уже 19-го марта противъ такихъ назначеній категорически высказался Комитетъ московскихъ общественныхъ организацій.

20-го марта, въ день отъѣзда Великаго Князя Николая Николаевича изъ Тифлиса, прибылъ въ Москву А. Ф. Керенскій. — При посѣщеніи имъ московскаго общества присяжныхъ повѣренныхъ онъ заявилъ уже вполнѣ опредѣленно, что назначеніе Великаго-Князя Николая Николаевича сдѣлано старою властью и потому не-можетъ считаться дѣйствительнымъ, и что Временнымъ Правитель-