Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

«Отвѣта, конечно, не получилъ, получилъ лишь текстъ Манифеста».

2. Отреченіе Великаго Князя Михаила Александровича.

Въ дальнѣйшемъ событія текли въ слѣдующемъ порядкѣ:

Ко времени обратнаго возвращенія въ Петроградъ депутатовъ изъ Пскова отъ обрекшагося отъ престола Императора Николая II—го, настроеніе въ столицѣ значительно измѣнилось въ худшую сторону. Переданный по телеграфу текстъ Манифеста объ отреченіи въ пользу Великаго Князя Михаила Александровича, былъ встрѣченъ революціонными кругами и запасными войсками, составлявшими столичный гарнизонъ, враждебно. По существу судьба династіи Романовыхъ являлась уже обреченной и только искали повода къ признанію Манифеста недѣйствительнымъ. Таковымъ поводомъ оказалось то обстоятельство, что Манифестъ ни словомъ не говорилъ о созывѣ Учредительнаго Собранія.

При изложенныхъ условіяхъ становилось яснымъ, что лицу, которому передавалась Манифестомъ Верховная власть, необходимо было пройти для достиженія трона черезъ трудную п опасную борьбу.

Въ исходѣ ея несомнѣнно могли быть сомнѣнія.И- Наслѣднику падающаго трона, во всякомъ случаѣ, необходима была личная смѣлость и рѣшительность, чтобы поддержать престижъ своей власти и заставить себѣ повиноваться.

Великій Князь Михаилъ Александровичъ былъ не такого склада человѣкомъ. — При всемъ благородствѣ его характера, чита-

тель уже знаетъ изъ мнѣнія о немъ Императрицы-Матери, что онъ не обладалъ ни характеромъ, ни волей.

16-го марта, на совѣщаніи съ членами Временнаго Правительства и Временнаго Комитета Государственной Думы, происходившемъ на частной квартирѣ одного изъ приближенныхъ къ Великому Князю офицеровъ, только два лица изъ состава совѣщанія: члены Государственной Думы А. И. Гучковъ и П. Н. Милюковъ высказались опредѣленно за сохраненіе Великимъ Княземъ Михаиломъ престола, но послѣдній не послѣдовалъ ихъ совѣту. — Выслушавъ собравшихся, Великій Князь Михаилъ Александровичъ послѣ нѣкотораго размышленія наединѣ, вышелъ къ собравшимся и громогласно заявилъ: «При создавшихся условіяхъ я не ногу принять престола»... Монархія Романовыхъ, такимъ образомъ, закончила свой кругъ. Государство Россійское стало на путь анархіи.

3. Верховное командованіе арміями въ первые дни революціи.

Около 3-хъ часовъ утра на 16-ое марта, начальникъ штаба Верховнаго Главнокомандующаго генералъ Алексѣевъ передалъ по телеграфу въ Тифлисъ Великому Князю Николаю Николаевичу мое сообщеніе о томъ, что Императоръ Николай ІІ-й, передъ отреченіемъ отъ престола съ передачею такового Великому Князю Михаилу Александровичу, подписалъ указы Правительствующему Сенату о бытіи предсѣдателемъ Совѣта Министровъ князю Г. Е. Львову п Верховнымъ Главнокомандующимъ — Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу.

Передавая телеграмму, генералъ Алексѣевъ испрашивалъ указаній, когда можно ожидать прибытія Великаго Князя въ Ставку и уполномачиваетъ ли онъ его, какъ начальника штаба, временно, впредь до пріѣзда, вступить, согласно положенія о полевомъ упра1-вленіи войскъ въ военное время, въ исправленіе обязанностей Верховнаго. — Затѣмъ особо возбуждался еще вопросъ о томъ, кому будетъ передано управленіе Кавказомъ п войсками Кавказскаго фронта.

Въ 7 часовъ утра того же дня на эту телеграмму былъ полученъ отвѣтъ, согласно котораго генералу Алексѣеву, впредь до прибытія въ Ставку Великаго Князя, поручалось общее веденіе военныхъ операцій и утвержденіе хозяйственныхъ распоряженій. — Время своего прибытія въ Ставку новый Верховный Главнокомандующій затруднялся точно опредѣлить; что же касается замѣсти-

тельства на Кавказѣ, то Великій Князь признавалъ желательнымъ оставить должность Намѣстника временно за собою; командованіе же войсками поручить, на правахъ командующаго отдѣльной арміей, генералу Юденичу.

Больше всего новаго Верховнаго Главнокомандующаго волновала задержка съ объявленіемъ манифеста объ отреченіи, который, по закону, долженъ былъ быть опубликованъ черезъ Сенатъ. По этому поводу Великій Князь 16-го же марта телеграфировалъ князю Львову, прося его о скорѣйшемъ выполненіи этой проформы и добавлялъ, что онъ при этомъ имѣетъ ввиду «необходимость принесенія въ ближайшее же время торжественной присяги новымъ Императоромъ конституціонному образу правленія»...

— Совершеніе этого акта, добавлялъ Великій Князь въ своей телеграммѣ, несомнѣнно будетъ содѣйствовать общему успокоенію умовъ, какъ полагающее конецъ колебаніямъ по вопросу о государственномъ строѣ Россіи.

«При этомъ, телеграфировалъ онъ князю Львову, я опасаюсь, что отреченіе въ пользу Великаго Князя Михаила Александровича, какъ Императора, съ устраненіемъ отъ Престола Наслѣдника Цесаревича, неизбѣжно усилитъ смуту въ умахъ народа. — Опасеніе это усугубляется у меня неясной редакціей манифеста и отсутствіемъ указанія въ немъ, кто является Наслѣдникомъ Престола»...

Дѣйствительность показала, что Великій Князь Николай Николаевичъ былъ правъ въ своихъ опасеніяхъ за продолженія смуты, но только мотивы возгорѣвшихся вновь безпорядковъ были иные. — Мною уже было указано, что въ то уже время, по существу вся династія Романовыхъ признавалась революціонными кругами обреченной на паденіе, и что искали только повода для признанія манифеста бывшаго Царя недѣйствительнымъ.

Раннимъ утромъ 16-го марта, то есть, какъ разъ въ тоть періодъ, когда происходили описанные переговоры, предсѣдатель Государственной Думы М. В. Родзянко вызвалъ къ аппарату сначала Главнокомандующаго Сѣвернымъ фронтомъ генерала Рузскаго, а затѣмъ начальника штаба Верховнаго Главнокомандующаго генерала Алексѣева, которыхъ онъ настойчиво просилъ не пускать въ обращеніе манифестъ, наканунѣ подписанный отреішшмся Императоромъ, или задержатъ его обнародованіе. Причина такого настоянія, по заявленію М. В. Родзянко, заключалось въ томъ, что неожиданно, уже послѣ отъѣзда въ Ставку депутатовъ Шульгина и Гучкова, въ Петроградѣ, по оцѣнкѣ доносившаго, вспыхнулъ новый

солдатскій бунтъ. По словамъ М. В. Родзянко, къ солдатамъ присоединились рабочіе, и анархія, по выраженію говорившаго, дошла до своего апогея. Послѣ долгихъ переговоровъ съ депутатами отъ рабочихъ, удалось придти къ нѣкоторому соглашенію, въ результатѣ котораго намѣчался созывъ Учредительнаго Собранія, для опредѣленія формы правленія; до того же времени власть должна была быть сосредоточена въ рукахъ Временнаго Комитета Государственной Думы и отвѣтственнаго министерства, уже сформировавшагося къ тому времени. Отсюда М. В. Родзянко дѣлалъ довольно туманный переходъ къ мысли, что «съ регентствомъ Великаго Князя Михаила Александровича и воцареніемъ Наслѣдника Престола, быть можетъ, помирились бы, но кандидатура Великаго Князя, какъ Императора, ни для кого не пріемлема и на этой почвѣ вѣроятна гражданская война».