Максим Капитановский - Во всём виноваты «Битлз»
Двадцать семь дней (2700 руб.) папка с делом Геры честно перекладывалась дисциплинированным милиционером, а на двадцать восьмой Гера получил наконец долгожданное разрешение. В течение трёх суток страна предлагала своему бывшему сыну отвалить на все четыре стороны и больше ей на глаза не попадаться.
Между тем даже без вмешательства оборотня в погонах органы не особенно торопились с арестом администратора. Компетентные люди резонно считали, что спрятанные деньги найти будет сложно, а других доказательств было не так чтобы густо. В то же время человек с нерусской фамилией, накосивший кучу бабок и, по слухам, собиравшийся за бугор, неминуемо должен был начать скупать валюту в особо крупных размерах. Все серьёзные источники у ментов были схвачены, а потому они занимались акулами помельче, спокойно дожидаясь сигнала о том, что Гера приступил к концентрации капитала в виде известных всем зелёненьких дензнаков.
А Гера долларов как раз не покупал. Гера уже давно договорился с представителем одной крупной швейцарской фирмы о том, что продаст ей (один к одному) около двух миллионов советских рублей. Но произойти это должно было только в самой Швейцарии. Фирма собиралась закупать в СССР деревообрабатывающие станки и подсчитала, что если сделает это конкретно по советской внутренней цене и рублями, то сэкономит процентов 400 или 500 — в общем, очень много.
В субботу 21 августа Гера в рубашке, брюках и легкой чехословацкой обуви с двумя чемоданами рублей прибыл в Шереметьево на рейс 612 Москва — Вена. Среди крикливых людей, выезжающих на ПМЖ с детьми и баулами. Гера занял очередь на досмотр багажа и прощание с Родиной. Для человека, который в буквальном смысле слова рисковал жизнью (за миллион по тем временам его бы неминуемо расстреляли, а за два, наверное, отрубили бы голову), он был относительно спокоен.
Геру никто не провожал. Самый близкий ему человек — агентурный милиционер, получив авансом (в счёт выходных) двести рублей, тратил их в ресторане «Архангельское» в обществе полненькой хохотушки из отдела кадров. И он, и она надеялись на вечернее соитие.
Подошла Герина очередь. Ему не повезло. В этот день на таможенных воротцах дежурил молодой амбициозный сотрудник. Он был блестящим офицером и членом партии. Внимательным и дисциплинированным. Видимо, спокойный человек с двумя чемоданами сразу внушил ему сильные подозрения. Иначе чем можно объяснить, что он завёл Геру в специальную комнату для личного досмотра и десять минут там держал.
Когда в девяносто шестом мы приехали в Штаты, то первый, кого я встретил, был пополневший, но очень респектабельный Гера — морда ящиком.
— Старик, как же у тебя смелости-то хватило? Ведь поймали бы с деньгами и кранты! Так рисковать!
— А чем я рисковал? Я ему говорю: «У меня в чемоданах личные вещи. Мне бы не хотелось распаковывать, так удачно всё упаковал. Вот десять штук за хлопоты!»
Он фуражку чуть не съел.
— Это вы мне, — кричит, — члену партии?!
— Ну, раз партиец, тогда двадцать!
— Дак это ж взятка!
— Тридцать!
— ?!
— Сорок!
— Проходите, пожалуйста!
Пять «Волг»! Я представил себе ситуацию, но всё равно оторопь брала.
— А если б он на сорок не пошёл?
— Я бы пятьдесят дал или сто. У меня два чемодана было. Таможенник этот потом как милый стал брать. Я через него кучу народу потом переправил. Он сейчас полковник, мебель таможит туда-сюда, живёт на Рублёвке, мне открытки шлёт.
А у швейцарцев тогда ни хрена не вышло. Когда они, радостные, приехали в Москву с двумя лимонами рублей, наши, всё подсчитав, наплевали на договора и международное экономическое право и, вильнув советским хвостиком, послали часовщиков и сыроделов прямо к их опрятной швейцарской маме. И пылятся сейчас устаревшие миллионы где-нибудь в цюрихском банке, а швейцарское дерево так и осталось необработанным.
Но Гере это было уже по барабану. Он поменял швейцарские франки на доллары (вышло чуть более миллиона семисот тысяч), приехал в США и в три глотка сожрал одного бывшего нашего певца, владельца сети кинотеатров, перешедших теперь к Гере от этого разорившегося Эмиля.
ОЧЕНЬ КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЭМИЛЯ. Эмиль был бешеный красавец и ленинградский певец. Ходил в смокинге и пел про макароны. А потом его директор Благовещенской филармонии сильно обидел, велев напечатать на афише фамилию не двадцатипятисантиметровыми буквами, как тот хотел, а восемнадцатисантиметровыми — как он очень не хотел. Эмиль заругался и пообещал, что десять лет ноги его в Благовещенске не будет. А директор сказал, что через десять лет Эмиль на хер не будет нужен не только в Благовещенске, но и нигде. Пришлось Эмилю запить. Несут его как-то на концерт, а он тяжёлый, гад, да ещё и говорит несущим: «Ох уж это тяжкое бремя славы!» Потом перебрался в Штаты, воссоединившись, хоть и не с семьёй, зато с вполне приличной суммой, полученной по наследству. И стал терпеливо дожидаться Геру, чтобы тот сожрал его в три глотка.
Так вот, на гастролях в Краснодаре нас обокрали злобные беспринципные люди. В той поездке я жил в одном номере с нашим гитаристом. Получив от Геры деньги, мы на радостях крепко выпили, а гитарист ещё сходил в номер к звукорежиссёру и принёс от него анаши. Тогда за анашу ещё не срок давали, а почётную грамоту. У звукорежиссёра она часто водилась, и он никогда не жадничал. Хороший человек. Саша. Саша Кальянов.
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ САШИ. Саша родился в Брянске, работал там потом на радиозаводе. С одной ногой у него был небольшой непорядок. Он носил на ней специальный ботинок, но это его никогда не смущало и ни в каких делах не останавливало. Я на самом деле горжусь знакомством с ним, потому что вот он есть настоящий пример, когда из-за физического недостатка человек не только не унывает, а, наоборот, от него прикуривать можно — такая энергия прёт. Как-то в городе Кургане знаменитый на весь мир врач Илизаров, к которому и из Японии приезжали, предложил Саше в течение месяца при помощи своего гениального аппарата выправить ногу, но у нас на послезавтра была пьянка назначена. Саша, естественно, отказался. Как настоящий Маресьев из повести сами знаете какой.
Однажды в Самарканде, куда Саша привёз на продажу шикарный английский усилитель «Hi-watt», собранный лучшими мастерами брянского завода, местный музыкант пригласил нас на ужин. Мы выпивали в разумных пределах, а радушный хозяин угощал такими потрясающими солёными помидорами, что Саша стал уговаривать его продать нам немного с собой. Хозяин упрямился: мол, у него остался всего один маленький бочоночек, который он готовит себе не то на свадьбу, не то на похороны. Короче, Кальян Иванович поменялся с ним на этот усилитель, который ценился не менее чем в 800 рублей. Вот такой широкой души Саша человек — за хорошую закуску что хочешь отдаст. Сейчас часто по телевизору выступает, поёт про путану и про другое всякое. Записывает на своей студии Аллу Пугачёву и других знаменитостей, а тогда запросто дал анаши гитаристу Юре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});