Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

Оппозиционеры не покушались на государственную собственность и формы власти. Они настаивали на том, чтобы сами трудовые коллективы были распорядителями имущества на предприятиях, отвечали за его рациональное использование и сохранность[685]. Именно в этом они видели возможность более рационального управления экономикой, развития хозяйственной самостоятельности рабочих. И все же по концепции лидеров «рабочей оппозиции», несмотря на ее радикализм, профсоюзы подлежали огосударствлению, ибо превращались в государственные органы управления, переставая быть общественными организациями.

Ленин и его соратники обвинили «рабочую оппозицию» и «децистов» в тред-юнионизме и анархо-синдикализме. Резолюция IX съезда РКП(б) говорила о профсоюзах как инструменте партии: оставаясь формально непартийными, они становятся коммунистическими по существу и проводят ее политику[686]. О том, что профсоюзы лишь формально беспартийные организации, Ленин писал в книге «Детская болезнь «левизны» в коммунизме»: «Фактически все руководящие учреждения громадного большинства союзов и в первую очередь, конечно, общепрофессионального всероссийского центра или бюро (ВЦСПС – Всероссийский центральный совет профессиональных союзов) состоят из коммунистов и проводят все директивы партии»[687]. В тезисах к 3-му съезду профсоюзов (1920 г.) – «Задачи профессиональных союзов и взаимоотношение партии, союзов и Советов» – он конкретизировал: «Будучи формально непартийными объединениями трудящихся, независимо от их политических и религиозных (взглядов), профсоюзы в целом, стоя на платформе осуществления коммунизма через диктатуру пролетариата, в своей практической деятельности фактически проводили чисто коммунистическую линию, являясь проводником политики гегемона пролетарской революции РКП»[688].

Г.Е. Зиновьев писал: «Партия занимается и экономикой, и всем хозяйством, и всем земельным делом, и образованием, и целым рядом других вопросов… Партия поэтому должна руководить всеми остальными функциями всех остальных рабочих организаций. И в этом смысле не может быть речи о равноценности, о равноправии договаривающихся сторон». Такой же была позиция Ленина. Профсоюзам он отводил роль «помощников» партии, «звена», связывающего партию с трудовой массой, «ремня», связывающего ЦК партии с членами профсоюзов[689].

Все эти «платформы» имели много общего, поскольку их авторы, даже те, которые требовали серьезных перемен, все же не видели естественной связи критикуемых пороков взаимоотношений профсоюзов, государства и правящей партии со сложившейся «военно-коммунистической» административно-командной политической системой, не ставили вопроса об отказе от нее. Различия в основном касались путей и форм огосударствления, методов управления.

В противовес большевистской позиции огосударствления профсоюзов на III съезде профсоюзов Ф.И. Дан (Гурвич) привел убедительные доводы: «защита экономических интересов рабочего класса должна остаться функцией профсоюзов, превращение рабоче-крестьянского государства в нанимателя ничего не меняет – наемный труд все равно остается;

– Россия – часть мирового рынка. Советская власть вынуждена расширять переговоры о заключении концессий, экспортно-импортных связей, рано или поздно придется признать товарно-денежные отношения. Все это обязывает профсоюзы защищать рабочий класс от государства. Профсоюзы, – подчеркивал Дан, – должны действовать как особый специфический орган, не подчиняющийся влиянию государственной власти, в особенности партийной диктатуре»[690].

Троцкий отстаивал принцип «производственной демократии», суть которого заключалась в том, чтобы увеличить прослойку рабочей аристократии, подконтрольную партии, и через нее крепить рабочую дисциплину, управлять рабочим движением. В поощрение рабочей аристократии и рядовым коммунистам давалась возможность продвижения по службе. Реальным воплощением этих идей стало создание по предложению Троцкого в августе 1920 г. вместо независимого профсоюза железнодорожников Центральной транспортной организации – Цектран.

Политическая дискуссия о формах и методах хозяйственного строительства в мирных условиях была продолжена на VIII Всероссийском съезде Советов в декабре 1920 г. Тезис Ленина «Перейти к государственному принуждению, чтобы крестьянское хозяйство поднять» был подвергнут резкой критике представителями эсеров и меньшевиков. «Продовольственная политика, основанная на насилии, – отмечал Дан, – обанкротилась…»

Ленин обозначил роль профсоюзов как инструмента осуществления партией диктатуры 30 декабря 1920 г.: «Получается такая вещь, что партия, так сказать, вбирает в себя авангард пролетариата, и этот авангард осуществляет диктатуру пролетариата, и, не имея такого фундамента, как профсоюзы, нельзя осуществлять диктатуру, нельзя выполнять государственные функции. Осуществлять же их приходится через ряд особых учреждений опять-таки нового какого-то типа, именно через советский аппарат»[691]. «Профсоюзы, – говорил Ленин, – по месту их в системе диктатуры пролетариата, стоят, если можно так выразиться, между партией и государственной властью»[692].

Таким образом, по-ленински, выходило, что профсоюзы как бы посредничали между фактической и номинальной властью. «Но это не есть организация государственная, это не есть организация принуждения, – пояснял Ленин, – это есть организация воспитательная, организация вовлечения, обучения, это есть школа, школа управления, школа хозяйствования, школа коммунизма…» И добавил: «Профсоюзы – «резервуар» государственной власти»[693].

Необходимо учесть, что все эти дифирамбы Ленин произносил на соединенном заседании делегатов VIII съезда Советов, членов ВЦСПС и МГСПС – членов РКП(б). В отличие от прежних утверждений Ленин признал невозможность непосредственного управления обществом рабочим классом. В конце января 1921 г. на II Всероссийском съезде горнорабочих он скажет: «Разве знает каждый рабочий, как управлять государством? Практически люди знают, что это сказки». Кто управлял из рабочих? Несколько тысяч на всю Россию, и только. Если мы скажем, что не партия проводит кандидатуры и управляет, а профессиональные союзы сами, то это будет звучать очень демократично, на этом, может быть, можно поймать голоса, но недолго»[694].

Для окончательного решения вопроса о профсоюзах, по которому широко развернувшаяся дискуссия фактически раскалывала РКП(б), накануне Х съезда партии была создана специальная комиссия Центрального комитета по профдвижению, которая в середине января 1921 г. закончила подготовку «Проекта постановления Х съезда РКП по вопросу о роли и задачах профсоюзов». Под проектом стояли 10 подписей, из них 9 членов ЦК – В.И. Ленина, Г.Е. Зиновьева, И.В. Сталина, М.П. Томского, Я.Э. Рудзутака, М.И. Калинина, Л.Б. Каменева, Г.И. Петровского, Ф.А. Артема (Сергеева) – и члена профкомиссии С.А. Лозовского. «Платформа десяти» представляла собой компромисс, учитывающий взгляды по вопросу о задачах профсоюзов с сохранением сути решений партийных съездов. Сохранялась идея огосударствления, но как перспектива профсоюзов подтверждалась необходимость участия профсоюзов в осуществлении трудовых мобилизаций, борьбе с трудовым дезертирством. Вместе с тем подчеркивалось, что профсоюзы – беспартийные массовые организации, «в которые свободно входят рабочие различных политических взглядов и настроений, партийные и беспартийные, грамотные и неграмотные, религиозные и нерелигиозные и т. п.»[695]. Профобъединения участвуют в управлении народным хозяйством, а не управляют им, с хозяйственными органами у них должны устанавливаться партнерские взаимоотношения. Профсоюзы как школа коммунизма «должны обслуживать все стороны повседневной жизни трудящихся масс, постепенно вовлекая самые широкие слои трудящихся в дело государственного строительства, всегда освещая им путь идеями нашей программы…»[696]. «Платформа десяти» исходила из «военно-коммунистической» практики. Хотя проблема и прояснялась, все же еще нечетко вырисовывалась концепция роли и места профсоюзов в советской политической системе.