Александр Михайлов - Маяковский

«Я не мог и не хотел видеть, как вынесли шпагу главному убийце и он втыкал ее в бычье сердце», - пишет Маяковский. А потом добавляет: «Единственное, о чем я жалел, это о том, что нельзя устанавливать на бычьих рогах пулеметов и нельзя его выдрессировать стрелять». И обычная ироническая, снижающая патетику гнева фраза: «Единственное, что примиряет меня с боем быков, это - то, что и король Альфонс испанский против него».

Главка в очерках «Капля политики» - не такая уж капля. Маяковский сумел здесь разобраться во многом, нашел объяснение эксцентричности политики страны в калейдоскопической смене президентов (37 президентов за 30 лет!), в огромном количестве партий (около 200), в решающем слове кольта, который носят все от 15 до 75-летнего возраста, рассказал о коммунистах, один из которых, товарищ Морено, был убит правительственными наемниками, когда поэт находился в Нью-Йорке. За резкими поворотами политики, перестановкой президентов (которые появляются, чтобы спешно провести какой-либо закон, к выгоде американских промышленников), Маяковский видит направляющую руку США. Мексиканцев же, несмотря на внутренние распри и калейдоскопичность идей и движений, объединяет ненависть к «гринго», к американцам. Полный сочувствия к народу этой страны покидает Мексику советский поэт.

«- Москва - это в Польше? - спросили его в американском консульстве.

- Нет, это в СССР».

Никакого впечатления. Лишь позднее Маяковский узнает, что если американец заостряет только кончики, то он может ничего не слыхать про игольи ушки. Зато кончики он заостряет лучше всех на свете.

Визу Маяковский получил как рекламный работник Моссельпрома и Резинотреста, чтобы выставить свои работы - плакаты и материалы, пригодные для журнальной рекламы. Его долго держали на таможенном пункте в пограничном Ларедо. Попытка изъясняться с таможенными властями на французском языке окончилась провалом. Нашли русского. Пришлось отвечать на множество вопросов: девичья фамилия матери, происхождение дедушки, адрес гимназии...

Впустили в США на шесть месяцев под залог в 500 долларов. Разрешение гласило: «Маяковский Владимир, 30 лет, мужчина, художник, ростом 6 футов, крепкой комплекции, обладающий коричневыми волосами и карими глазами, принадлежащий к русской расе, родившийся в Багдаде (Россия), проживающий постоянно в Москве (Россия), грамотный, говорящий на русском и французском языках (французский все-таки зачли, несмотря на провал. - А. М.), внесший залог 500 долларов и имеющий при себе 637 долларов для жизни на 6 месяцев, - может 27 июля 1925 года въехать в USA».

По пути от Ларедо до Нью-Йорка, поездом, Маяковский проехал американскую Волгу - Миссисипи, ощутил современный урбанизм через вокзал в Сан-Луисе и двадцатиэтажные небоскребы Филадельфии, рекламное сияние городов.

И все равно удивил Нью-Йорк. («Я в восторге от Нью-Йорка города».) Удивил индустриальной мощью, «своей навороченной стройкой и техникой», Пенсильванским (на который прибыл) и другими вокзалами, Бруклинским мостом.

В Нью-Йорке, только ввалившись в гостиницу, позвонил Бурлюку:

- Говорит Маяковский.

- Здравствуй, Володя. Как ты поживаешь? - ответил Бурлюк.

Невозмутимость Бурлюка с первой же фразы возбудила недремлющее ни секунды остроумие Маяковского.

- Спасибо. За последние десять лет у меня был как-то насморк...

Приезд Маяковского в Нью-Йорк одна из газет отметила заранее. По прибытии репортеры проявили к поэту живой интерес.

- Зачем вы, собственно, приехали в Америку? - спросил один из них.

- Заработать побольше, чтобы построить советский самолет имени Лефа... - ответил Маяковский.

Любящая сенсации американская пресса писала о Маяковском с изумлением и в общем доброжелательно, пока дело не касалось политики, тут тональность менялась, появлялось немало выдумки, «чепухи», как сказал сам поэт. У одного репортера он даже спросил:

- Почему вы не написали, что я, например, убил тетку?

- И правда, почему? - удивился тот.

Маяковский вел себя вполне непринужденно, в любом случае сохранял чувство юмора и этим подкупал не только публику на его вечерах, но и видавших виды репортеров. Их развязность, иногда даже цинизм отскакивали от него, наталкиваясь на убийственно-спокойную иронию, обезоруживавшую любого, кто пытался уязвить Маяковского. Он был неуязвим.

Лекции, выступления поэта устраивали «Новый мир» и «Фрэйгайт» - русская и еврейская газеты рабочей партии Америки (50 процентов доходов от его выступлений шло в пользу газеты «Новый мир» и отчасти в пользу газеты «Фрейгайт»). В Нью-Йорке еще издавалась газета «Русский голос».

Эти газеты встретили Маяковского с большим дружелюбием. А газета «Новый мир» отвела ему целую полосу, опубликовав некоторые стихотворения и отрывок из поэмы о Ленине «Партия». В приветствии, обращенном к Маяковскому от редакции, говорилось:

«Товарищ Маяковский! В продолжение веков борьбы с самодержавием лучшие русские писатели и поэты будили русский народ и звали его в бой... Вместе с русскими рабочими и крестьянами вы прошли тяжелый путь революции, блокад и вторжений. Вместе с русскими рабочими вы участвовали в строительстве нового строя... Вы прониклись идеалами строителей новой жизни, вы близко подошли к ним, поняли, что «единица - вздор, единица - ноль; один, даже если очень важный, не подымет простое пятивершковое бревно». В каждый фибр вашей души проникло, что «партия - это миллионов плечи, друг к другу прижатые туго». Прижатые туго и борющиеся за счастье, за мир, за равенство, за свободу... Редакция «Нового мира», идущего по стопам нашего общего великого учителя Ленина и вносящего в русские массы Америки новые слова и песни, приветствует вас, товарищ Маяковский, а в вашем лице всех пролетарских писателей и поэтов СССР».

С приветствием поэту обратился также кружок пролетарских писателей «Резец». А корреспондент «Русского голоса» писал: «У Маяковского мне не о чем было спрашивать. Он виден весь; он - живая программа, «левый», живой плакат СССРовского Сегодня».

В Чикаго, в день приезда туда Маяковского, в «Дейли уоркер» был напечатан «Наш марш» и приветствие поэту.

«Из далекой красной России, сквозь кордоны лжи и дезинформации является к нам луч света из нового мира, строящегося под руководством компартии в Союзе Советских Социалистических Республик...

- Добро пожаловать в наш город, товарищ Маяковский !»

Прогрессивная Америка встречала Маяковского как выдающегося поэта и посланца Советской России. Газета «Новый мир», приглашая читателей на вечер Маяковского в Нью-Йорке, писала:

«Сегодня вечером все нью-йоркские маяки потухнут. Будет светить только один, но зато громадный СССРовский маяк - Владимир Владимирович Маяковский. Сходите посмотреть и послушать его в Сентрал Опера Хауз».