Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе
В конечном счете, вероятно, именно лежащая статуя короля представляет собой наиболее реалистичный портрет этого государя. Заказанный в 1364 году Андре Боневё Карлом V, внуком Филиппа, этот шедевр свидетельствует о таланте художника, чьи достижения выходили за рамки общепринятых норм. Статуя изображает тучного старика с обвислыми чертами лица, напоминающего статуэтку из коллекции Джона Пирпонта Моргана, которая сейчас хранится в средневековой коллекции Метрополитен-музея в Нью-Йорке. Статуэтка была частью группы, вероятно, первоначально размещенной на алтаре или на гробнице, изображающей короля, его жену и принца молящимися[128]. Согласно исследованию 1957 года, изображенный король — Филипп VI, с женой Бланкой Наваррской и один из своих сыновей, вероятно, Филиппом Младшим[129]. Это лицо статуэтки из мрамора дает представление о том, как выглядел король в конце своей жизни.
Однако, несмотря на эти немногочисленные подсказки, многое в личности и внешности первого Валуа остается неясным. Но для его современников было важно лишь то, чтобы государь воплощал в себе королевскую функцию.
Воплощение королевской власти
Сразу после назначения регентом Филипп взял на себя управление королевством. Его первым политическим актом стал приказ, 9 февраля 1328 года, об аресте Пьера Реми, бывшего казначея Карла IV. Этот человек принадлежал к новому поколению служащих, которые, будучи выходцами из скромных слоев общества, смогли подняться к вершинам власти благодаря своим профессиональным навыкам и преданности. Пьер начал свою карьеру в 1314 году на службе у Людовика Наваррского, будущего Людовика X, и стал его казначеем после восшествия принца на престол. Во время правления Филиппа V он некоторое время находился в не удел, но затем стал служить Карлу IV, который, как только стал королем, в 1322 году, назначил его казначеем. Не довольствуясь этой должностью, Пьер также принимал участие в работе королевского Совета и заказал несколько королевских писем. Его жалованье и полученные подарки позволили ему сколотить значительное состояние, оцениваемое более чем в 1.000.000 ливров. Обвиненный в хищении денег из королевской казны, он, после суда, закончившегося 25 апреля 1328 года, был приговорен к смертной казни и повешен в тот же день или на следующий[130]. Этот эпизод напоминает обвинительный приговор Ангеррану де Мариньи в 1314 году, когда к власти пришел Людовик X Сварливый. Камергер Филиппа IV, обвиненный в растрате и измене, также поплатился жизнью за свою близость к покойному государю[131]. Поэтому Филипп, похоже, питал такое же недоверие, как и его отец, который сыграл немалую роль в осуждении Мариньи, к новым людям, которые, как правило, занимали должности, ранее принадлежавшие королевским вассалам. Кроме того, это был способ получить в свои руки состояние советника, которое король использовал для уплаты долгов или перераспределения в качестве вознаграждения близким к ему людям, советникам и служащим двора. Таким образом, Филипп смог доказать свою способность к одариванию преданных людей — качеству, ожидаемому от короля[132]. Это было единственное заметное событие регентства, которое завершилось 1 апреля 1328 года, с рождением Бланки, дочери покойного Карла IV и Жанны д'Эврё. Филипп, который в это время находился в Нормандии, поспешил вернуться в столицу. Став королем, он начал свое правление с решения вопроса о Наваррском королевстве, все еще связанном с короной Франции. Филипп не претендовал на это наследство, принадлежавшее роду Капетингов[133], но претендентов на корону горного королевства было несколько. В начале апреля 1328 года новый король, для решения этого вопроса, созвал в Сен-Жермен-ан-Ле ассамблею. Изабелла, королева Англии, дочь Филиппа IV и Жанны I Наваррской, могла претендовать на владения своей матери. Присутствовали и старшие дочери последних королей Наварры — Жанна Наваррская, дочь Людовика X, и Жанна Французская, дочь Филиппа V. Жанна д'Эврё, вдова Карла IV, представляла интересы своих дочерей, Мари Французской и Бланки Французской. В конце дебатов Жанне Наваррской удалось добиться признания своих прав на корону, которая была отобрана у нее в 1316 году, когда к власти пришел ее дядя[134]. Жанна и ее муж, Филипп д'Эврё, стали править Наваррой как Филипп III и Жанна II. После смерти Филиппа III в 1343 году, после осады Альхесираса, Жанна сохранила за собой трон до своей смерти в 1349 году.
Чтобы стать полноценным королем, Филипп также должен был быть коронован. В Римской империи церемония коронации не существовало, и Меровинги довольствовались божественным эффектом крещения. Только в 751 году, а затем во второй раз в 754 году, Пипин Короткий, первый из Каролингов, короновался, чтобы с помощью Церкви подтвердить свою легитимность. Эта церемония была тем более важна для первого короля Валуа, что его восшествие на престол противоречило другим принципам легитимности: избранный собранием знати, он не мог претендовать на право крови. Коронация была церемоний, во время которой епископ помазывал нового государя священным елеем, делая его "наместником Христа", представителем Бога на земле, в соответствии с ритуалом, заимствованным из Ветхого Завета[135]. Эта церемония наделяла короля божественным статусом, ставя его выше всех мирян и делая избранным Богом представителем и защитником Церкви. Григорианская церковная реформа, начавшаяся с понтификата Льва IX (1049–1054) и продолжившаяся при Григории VII (1073–1085), тем не менее привела к десакрализации королей: коронация перестала быть церковным таинством, она лишь делала короля первым среди мирян, а не квази-епископом, как раньше.
Коронация Филиппа была назначена на 29 мая 1328 года, в день Святой Троицы, то есть в воскресенье после Пятидесятницы. Это давало новому королю время на организацию празднования и изготовление новой печати. За подготовку к коронации отвечал архиепископ Реймса, которому помогали комиссары, избранные из числа эшевенов и знатных жителей Реймса, под наблюдением магистров королевского двора, которые по этому случаю были откомандированы в город. Реймс вел точную отчетность, чтобы получить компенсацию за понесенные расходы, что дает представление о масштабах празднества, на которое съехались принцы, дворяне и многочисленные зрители. Нужно было предоставить жилье королю, его семье и свите, разместить их лошадей, обеспечить еду и питье, а также необходимую посуду, мебель, топливо и столовое белье. Народу собралось так много, что во дворе архиепископского дворца пришлось соорудить новые кухни и три
