Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Выбор профессий для женщины был невелик. В сельскохозяйственных районах во Франции он вообще отсутствовал. Если женщина не хотела работать на земле (в поле, с животными, на виноградниках), ей приходилось переезжать в город. Но и в городах не везде существовал большой выбор. Исключением являлся Париж. Там женщины работали на телеграфе, на почте, продавцами и кассирами в крупных магазинах. Ежегодно в универмаги от женщин поступало до восьми тысяч заявлений о приеме на работу. Высокой была занятость в ателье по пошиву одежды, головных уборов и обуви. Так как производство укрупнялось, шанс появился и у тех, для кого все это не являлось семейным делом. С появлением на производстве машинного оборудования на фабриках и заводах количество женщин тоже резко увеличилось. На заводах, где производили автомобили, женщины, например, шили чехлы для сидений. Все чаще предпочитали нанимать женщин, чем мужчин: они соглашались на меньшую зарплату, реже протестовали против условий труда, проявляли больше терпения там, где требовалась внимательность и аккуратность. Кроме того, в начале XX века более образованные женщины работали в министерствах секретаршами или машинистками, учительницами, медсестрами.
Только в семидесятых годах XX века во Франции законодательно устранили дискриминацию женщин. До этого в большинстве случаев закон препятствовал продвижению по службе (на почте или в министерстве, например, женщины могли работать только на низших ступенях карьерной лестницы). Кроме низкой зарплаты женщинам часто не предоставляли отпуск, не назначали пенсии. На первом месте по занятости, как и раньше, находился тяжелый сельскохозяйственный труд. А вот на втором – то, чем занималась Нина Риччи, – пошив одежды. Занятость в остальных секторах экономики сильно отставала от первых двух. Это объясняется несколькими причинами. В частности, пошив одежды был распространенным занятием для женщин как одиноких, так и замужних во всех районах Франции. А вот работа медсестрами или продавщицами имелась только в некоторых.
Что нам дают эти исследования, что они подтверждают? Нина Риччи вышла замуж, уже имея профессиональный опыт и амбиции. С другой стороны, она вовсе не отрицала классические семейные ценности, никогда не проповедовала феминистских идей, не боролась ни за права женщин вообще, ни за свои в частности. Она являлась ярким представителем тех женщин, которые работали и до, и после замужества: у нее были бедные родители, из-за чего она приобрела профессиональный опыт совсем в юные годы; она уехала далеко от родины и не имела возможности полагаться на семью, родственников и друзей; Париж предоставлял в разы больше перспектив, чем другие города, и там к работающим женщинам относились иначе – с более прогрессивной точки зрения. Ну и еще один немаловажный момент: именно в сфере пошива одежды женщины были наименее всего подвержены дискриминации, а соответственно имели все шансы преуспеть, что подтверждает целая плеяда женщин-кутюрье, вышедшая на авансцену в первой половине XX века. Даже если бы муж Нины сумел сделать успешную карьеру в Париже, вряд ли бы она отказалась от работы, приносившей ей не только заработок, но и удовольствие. В то же время взгляд на мужчину как главу семьи оставался превалирующим. Разводы не поощрялись: у добившейся развода женщины появлялось много проблем, общество смотрело на нее с осуждением. Эта двойственность того периода очень ярко очерчивает сложности, с которыми сталкивались успешные женщины. У них не было доступа к своим финансам, даже заработанным ими самостоятельно. Каждый шаг – от снятия денег в банке до устройства на работу – должен был одобрить муж. Успешность вовсе не предоставляла свободы действий. А с рождением детей ситуация еще больше усложнялась, если семья не имела помощников. В этом случае часто карьере женщины приходил конец – она могла работать только дома, и то не в полную силу. А так как все еще преобладали большие семьи, женщина на протяжении тех лет, когда она рожала детей, не могла получать профессиональный опыт и продвигаться по карьерной лестнице.
Нина видела, что муж чувствует себя в Париже несчастливым, но возвращаться в Италию, где жила вся его родня, ей совсем не хотелось. В 1905 году, когда Нине исполнилось 22 года, у пары родился сын Робер. Нина надеялась, что рождение ребенка изменит их жизнь, что для Луиджи это будет стимулом для поиска работы. В первое время рождение сына и в самом деле, казалось, преобразило Луиджи. Так как заниматься только драгоценными камнями для него стало делом сложным, он переключился на украшения, для которых они не требовались. Спрос на них оставался стабильным: кто-то не имел достаточно денег, чтобы покупать настоящие украшения, и покупал поддельные, кто-то не пытался заменить настоящее подделкой и довольствовался недорогой бижутерией. До моды на бижутерию, которую ввела Коко Шанель, оставалось буквально несколько лет, но уже в ту пору работавшие женщины, желавшие купить себе украшения, вполне ею довольствовались.
В высшем обществе мода на драгоценности диктовалась Лондоном и Парижем. В статье «Мода в ювелирном искусстве», опубликованной в «Вашингтон пост» 1 ноября 1905 года, писалось, что возвращается мода на солидные украшения из настоящего золота. Среди модных камней упоминались изумруды, черные бриллианты, розовый жемчуг, розовые и зеленые сапфиры. «И халцедон, зеленый камень, найденный в Силезии[4], стал тоже моден, но в менее, чем золото, дорогом обрамлении». Отмечалось, что жемчуг дорожает с каждым годом, а черный жемчуг становится все более редким. Одним из редких украшений, продемонстрированных в 1905 году, называлось колье из жемчуга разных цветов: розового, белого, черного, бронзового и так далее. Все большую известность обретал аметист. Среди полудрагоценных камней наибольшую популярность имели розовые кораллы. Далее следовали: розовато-лиловый кунцит, бледно-зеленый хризолит, темно-зеленый турмалин. Камнями украшали пряжки, пояса, часы. Особой популярностью пользовались сумочки, отделанные золотом и драгоценными камнями.
Но если украшения для высшего общества все-таки, как и ранее, выполняли индивидуальные мастера, то для массового покупателя и здесь удешевление достигалось за счет фабричного производства. Богатая публика, следующая моде на бижутерию, заказывала изделия из стекла и эмали. Прежде украшения говорили о власти и статусе, но в конце XIX – начале XX века средний класс начал составлять огромный рынок для сбыта ювелирной продукции. Модели копировались у аристократии: гарнитуры, комплекты, крупные камни…
