Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала - Дэйв Мастейн
До больницы в Коста-Месе я мог доехать с закрытыми глазами, хотя никогда там не был. Я знал район как свои пять пальцев, потому что, как блоха, прыгающая от собаки к собаке, скакал через округ Ориндж, округ Риверсайд, Лос-Анджелес и Сан Диего. Я помчался по шоссе, в одной руке бутылка, а другой держал руль. Когда я вбежал в палату, отец свернулся «калачиком», трубки, словно змеи, торчали из его тела, присоединенные к различным мониторам аппарата искусственного жизнеобеспечения. Сестры уже были там, выстроились у подножья его кровати, как три мудрые обезьяны. Никто не сказал ни слова, пока наконец Сьюзен не подвинулась ближе, почувствовав запах перегара и увидев мои покрасневшие глаза и почти пустую бутылку виски, торчащую из нагрудного кармана.
– Знаешь что? – начала она, и в голосе чувствовалось презрение.
– Что?
– Ты кончишь так же, как он.
Она сделала ударение на последнем слове – «он» – да так, что я не был уверен, кто из нас – я или мой отец – был настоящим объектом ее презрения. Я знал лишь, что пребывал в ярости. Негодовал, что отец умирает, когда я только начал его узнавать. Я злился, что сестра видела во мне те же черты характера, что привели папу к столь жалкому концу. Но больше всего злился сам на себя. В глубине души я боялся, что она права. Может быть, я бы закончил как мой отец, свернувшись на больничной койке, а мозг тонул в собственной жидкости, в окружении родственников с безразличными лицами, которым, казалось, просто насрать, жив я или уже мертв.
По мнению некоторых, святая троица Metallica: я, Джеймс и Клифф в клубе Old Waldorf в Сан-Франциско.
Фотография Уильяма Хейла
3. Парень по имени Ларс, или Куда я попал
«Ты в деле!»
Группа Panic не распалась, а исчезла в результате отсутствия заинтересованности и химии[7] между участниками. Одно из наших последних выступлений, в конце 1981-го, стало также одним из наиболее запоминающихся. Это был благотворительный концерт в память о погибшем байкере. И составлять сет-лист для группы байкеров – я говорю о серьезных байкерах, а не о парнях, которые по выходным пересаживаются со своих BMW на «Харлеи» – может быть непростой задачей. Мои вкусы были весьма эклектичными. Мне реально нравилось многое из того, что я для себя открывал, просто прислушиваясь к различным музыкальным веяниям.
К примеру, была малоизвестная группа Gamma, которую Ронни Монтроуз основал после своего сольного проекта. Мне нравился Монтроуз, нравилось, как они звучали и что пропагандировали. Они были очень слаженной рок-группой. Большинство коллективов на местных вечеринках играли одно и то же: Робина Трауэра, Rush, Теда Ньюджента, Пэта Трэверса, Led Zeppelin, KISS. Что-то мне нравилось больше остального, но я все это поглощал и понимал для себя, что именно такую музыку хотят услышать. Таким образом я мог составлять сравнительно интересный сет-лист. Но понять, что хотят услышать ребята из пригорода, немного легче, чем соответствовать ожиданиям банды пьяных байкеров. Поэтому одной из песен, которые мы выучили специально для этого шоу, была «Bad Motor Scooter» Сэмми Хагара. Во всяком случае, сделали домашнюю заготовку.
Шоу проходило в захолустье, на территории большого палаточного лагеря в заповеднике. И должен сказать, было здорово – наверное, самое мощное и энергичное выступление группы Panic, и, как оказалось, последнее. Это были суровые байкеры. Члены банды. Я уже посмотрел «Дай мне кров», документальный фильм 1970 года о скандально-известном выступлении Rolling Stones на фестивале Алтамонт[8], во время которого действия охраны, состоявшей из «Ангелов ада», привели к убийству и беспорядку. Поэтому приблизительно представлял, чего ожидать. Был ли я напуган?
Черта-с два!
Я думал, что всего добился!
Но ночка выдалась и ожидаемой, и нет. Воздух весь вечер наполняли два ощутимых аромата: травки… и соуса чили. Все верно – чили. Чаны этого соуса – результат кулинарного конкурса по чили; и я не знал, что это распространено на подобного рода мероприятиях. В центре лагеря стояло тринадцать пивных бочонков – я особенно запомнил это символическое число (удача, неудача – как получится). Никакой отстройки звука. Просто зависали, курили траву, поглощали соус чили, пили пиво с этими ребятами, пока один из них не заорал: «Начинайте играть!» Так мы и сделали.
Оцепили территорию в центре сооружения и наставили свое оборудование. Бескабельное оборудование все еще считалось относительно редким (и зачастую недопустимо дорогим). Но я установил беспроводной передатчик, используя стерео Radio Shack, усилитель и устройство, известное как беспроводная система Nady. Я – один из первых, у кого появилось беспроводное оборудование, и видел, что байкеры, пришедшие посмотреть на нас в тот вечер, охренели. У них на лицах читалось: «Как он, черт возьми, играет на этой штуковине без кабелей?».
Так или иначе, мы вихрем пронеслись по своему сету, играли быстро и безупречно. Невероятное количество энергии, никаких ошибок (во всяком случае, никто не заметил). Закончили убойной версией «Bad Motor Scooter», поблагодарили публику за поддержку и начали собирать шмотки.
И вот тогда страсти накалились. Заведующий подошел к «сцене».
– Какого хера делаете?
Поначалу я ничего не ответил, и это, безусловно, был самый умный подход. Я думал о том, чтобы хорошенько вывести его из себя. Я же все-таки был барыгой, верно? Понимал правила маркетинга и честной сделки. Они заплатили нам за выступление. Мы отыграли. Как они смеют не выполнить условия нашего контракта?
Ну, разумеется, они были байкерами. Делали что хотели. И на данный момент они хотели еще музыки. К счастью, среди нас оказался дипломат: Пэт Волкес, который, как я уже упомянул, был самым старшим участником группы и, разумеется, самым опытным, когда дело касалось общения с другими. Пэт несколько минут с ними перетирал, а затем вернулся с новым контрактом. Вот какие условия: мы играем еще один сет, а они не заплатят нам ни копейки. Зато согласны подогнать нам пакет грибочков.
По рукам!
И мы отыграли еще один сет, сожрали волшебные грибочки и улетели
