Янка Купала - Олег Антонович Лойко
Праздничной была книга «От сердца», красной! И была она действительно от народа, от Купалы как народного поэта, от его сердца. Была она от народа-сеятеля, от народа-песенника, властелином песни которого был Купала, от большого поэтического дарования Купалы и от его щедрого сердца.
С чего начинается книга? С замысла общей композиции, с обложки. Не Купала задумал ее, да, может быть, и художник-оформитель не придал особого значения, когда название книги представил в овале из стилизованных цветов — то ли красных маков, то ли тюльпанов, сплетение стеблинок которых создало конфигурацию, напоминающую двуглавую вершину Эльбруса.
Но не только конфигурацию Эльбруса напоминал узор на обложке. Пересечения линий в этом узоре сплелись в своеобразный, загадочный икс, будто бы задавая будущим исследователям задачу с одним неизвестным…
Остальное же в книге вроде без загадочных двуглавых вершин. Стихи о новой судьбе Белоруссии, Страны Советов вообще. Они песня радости от побед в социалистическом строительстве, от достижений в культурном росте и единении наций. Сборник «От сердца» — это парадный смотр поэтом всесоюзных достижений, и еще это книга судьбы белорусского народа, за которую до самого 17 сентября 1939 года не переставало болеть сердце поэта. Но об этом — в следующей подглавке.
Здесь же мы только добавим еще, что в сборнике «От сердца» Купала все же стихи расположил так, что стержневыми оказались в нем именно те, которые написаны им от имени собирательного «мы». И этим «мы» было много чего здесь нового сказано: мы — советские, мы — Страна Советов, мы — поэты, объединенные в единый Союз писателей СССР, где учатся новым песням, высокому мастерству и у Шота Руставели, и у Тараса Шевченко, Пушкина, Лермонтова, Адама Мицкевича, юбилеи которых так широко отмечались в тридцатые годы. И мы — вот такие, какими, например, выражаем себя, свое «я» в чудесном стихотворении «Генацвале», посвященном не сыновьям Эльбруса, а прекрасной его дочери, Элико Метехели, которую Купала полюбил всей душой.
3. ЕРЕВАН — МИНСК — БЕЛОСТОК
Литературная жизнь в Стране Советов перед и после Первого съезда советских писателей была чрезвычайно интенсивной, многогранной, впервые такой всесоюзномобильной. Ведь писатели всех республик как сдвинулись с места, так и конца-краю не было их пленумам, юбилеям, совещаниям, дискуссиям. Политика партии красноречиво воплощалась в явь: великая советская многонациональная литература громогласно заявляла о себе всему миру; достижения одной нации становились достижениями всех народов СССР; на богатых классических традициях прошлого, на лучших достижениях живущих мастеров советских национальных литератур время призывало учиться новые поколения творческой советской молодежи. Вместе со всеми столицами союзных республик Минск как литературный центр становится на виду всей страны. А с ним и Купала и Колас. Конец 1933 года — в Минске гостит делегация в составе В. Бахметьева, В. Лидина, Б. Ясенского, а также делегация грузинских писателей. Март 1934-го — в Минске представители Оргкомитета ССП Западной области — смоленские поэты А. Твардовский, М. Исаковский, М. Рыленков; в Москве — Купала, участник пленума Оргкомитета СП СССР, потом он же в Смоленске — это уже в конце апреля — принимает участие в работе съезда советских писателей Западной области вместе с А. Александровичем и К. Чорным. Май 33-го — Купала принимает участие в работе Всесоюзного поэтического совещания в Москве. Июнь 34-го — участвует в работе Всебелорусокого съезда писателей. В августе — в Москве, на Первом съезде писателей СССР. Январь, февраль 1935 года — Купала в Москве сначала на VII Всесоюзном съезде Советов, после — на II пленуме Правления СП СССР. В марте тридцать пятого Купала в Харькове — на открытии памятника Т. Шевченко. В январе тридцать шестого принимает участие в совещании драмсекции СП СССР, посвященном обсуждению результатов работы драматургов за 1935 год и вопросам творческой взаимосвязи с драматургами братских республик. Февраль — накануне III пленума Правления СП СССР в Минске, посвященного белорусской и башкирской поэзии, принимает участие в радиовечерах поэтов Москвы, Ленинграда, Грузии, Башкирии. Апрель тридцать пятого — в Москве на заседании Всесоюзного пушкинского комитета. Октябрь — в Москве на торжествах, посвященных 30-летию литературной деятельности Коласа; ноябрь — опять в Москве, на VIII Чрезвычайном съезде Советов СССР. 1937 год, февраль — в Москве на IV пленуме Правления СП СССР, посвященном 100-летию со дня смерти А. С. Пушкина; декабрь — в Тбилиси на праздновании 750-летия со дня рождения Шота Руставели. 1938 год, мы уже знаем, тяжелый для Купалы: до февраля лечится на Кавказе, май — июнь — прикован к постели плевритом дома. Все лето уходит на отдых — в Левках, Городище возле Минска, в Копыле и только в октябре принимает участие в совещании о положении и дальнейшем развитии искусства в БССР, созванном в Москве Всесоюзным комитетом по делам искусства. В ноябре опять едет лечиться в Цхалтубо (с заездом в Тбилиси), в декабре — в Сухуми, в доме отдыха «Синоп». 1939 год проходит под знаком подготовки к 125-летию со дня рождения Т. Шевченко и 1000-летнего юбилея армянского народного эпоса «Давид Сасунский». Все дороги Купалы идут опять в Москву и через Москву: январь — февраль — принимает участие в вечерах белорусской культуры в Москве, награжден орденом Ленина, получает эту большую награду опять же в Москве. А в марте с Коласом, Лыньковым, Бе-дулей, Кулешовым в Киеве — на Шевченковских торжествах, и снова там же в мае, чтобы 7 мая выехать на могилу Кобзаря в Канев и на каневской надднепровской круче прочитать в своем переводе на белорусский бессмертный «Заповит» любимого Тараса. А в апреле до этого, все в том же году, выступал Купала еще раз в Москве на торжественном заседании, посвященном 80-летию со дня рождения классика еврейской литературы Шолом-Алейхема…
Поездки, поездки, а ведь за всем этим не только речи и подготовка к ним, не только такой обычный для «молчуна» молчаливый взгляд из президиума в зал да приглушенный гул кулуаров после президиума, но и завтраки, обеды, ужины — приемы официальные и неофициальные, люди официальные и неофициальные.
В Москве Купала как рыба в воде: половина Москвы ему знакома. Но есть места, где он бывает чаще всего и где он всегда желанный гость, — на пятом этаже огромного серого дома в Грузинах у своего давнишнего друга Константина Елисеева, на Малой Никитской — у Бори Емельянова; и еще в доме между Охотным рядом и Красной площадью, где жил Сергей Городецкий. Также его пенаты — подмосковные Переделкино и Жевнево. Очень любит останавливаться и в
