Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

г) Барятинской Елены Михайловны – княгиня;

д) Ползикова Сергея Константиновича;

е) Романюк Анны Павловны;

ж) Клеточкина Ивана Григорьевича.

5. Годичный паспорт на имя Горена Адама Антоновича.

6. Немецкий паспорт на имя Сталь Елены.

Кроме того, обнаружено кредитных царских билетов на 750 000 рублей.

Подробная опись золотым изделиям производится со специалистами»[651].

«Нью-Йорк таймс» в апрельском номере 1921 г. сообщала, что на счет Ленина только в 1920 г. в швейцарский банк поступило 75 миллионов швейцарских франков (у Троцкого только в одном банке США хранилось 11 миллионов долларов, в швейцарском банке – 90 миллионов швейцарских франков, Зиновьева – 80 миллионов, Дзержинского – 80 миллионов, Ганецкого-Фюрстенберга – 60 миллионов и 10 миллионов долларов США). Ленин в секретной записке от 24.04.1921 г. к чекистам Уншлихту и Бокию требовал найти источник утечки информации.

Большевики готовили не только финансовую базу на случай бегства из России, но и всемирного наступления, приспосабливая для этого III Коммунистический Интернационал. «Победа пролетарской революции во всем мире обеспечена»[652], – уверенно заявил при закрытии его Учредительного конгресса Ленин. Однако для установления «диктатуры пролетариата», «демократии для трудящихся», основания «международной Советской республики» и, наконец, уничтожения «государственной власти» нужны были деньги, естественно в кредит, до полной экспроприации буржуазии. Конгрессом «было решено обратиться к Российской коммунистической партии с предложением временно взять на себя главное бремя материальных издержек по работе Исполнительного комитета Коминтерна». «Российская коммунистическая партия, – заверял ее вождь, – разумеется, сочла долгом чести для себя пойти навстречу этому предложению Исполнительного комитета».

Ему вторил председатель Исполкома Коминтерна Зиновьев: «Российская коммунистическая партия считает долгом величайшей чести прийти на помощь братским партиям всем, чем она может». «Долг чести» большевиков дорого обошелся советскому народу. Деньги были потрачены безвозмездно и бесполезно, хотя нужда в них у россиян была огромной, народ пух от голода, несмотря на то что только золота в 1920 г. было добыто около 110 пудов (1760 кг)[653].

В феврале 1922 г. Ленин посылает записку Сталину и Каменеву по поводу бюджета партии, в которой предупреждал, что «всегда успеем взять говно в эксперты: сначала попытаем выделить нечто путное». Ленин требовал «подтянуть шваль и сволочь, не желающих представлять отчеты… Приучите этих говняков серьезно отвечать и давать полные точные цифры»[654].

Социализм по-ленински – прежде всего «учет и контроль». Ну, а что касается денег, то они всегда любят счет, но не всегда и не все их считают, тем более когда их много, они дармовые, а здоровья нет. Ленин разумно считал, что здоровье дороже денег, и особенно ценил его у тех, кто работал на «мировую революцию», точнее, на авторитет вождя, на него самого. В мае 1913 г. он писал Горькому: «Как здоровье? Отдохнули ли и отдохнете ли летом? Необходимо, ей-ей, Вам отдохнуть хорошенько!» Ильич не против отдохнуть и сам. «У меня невзгоды, – жалуется он Алексею Максимовичу. – Жена заболела базедовой болезнью. Нервы! У меня тоже нервы малость шалят. Уехали на лето в деревню Поронин, около Закопане (Австрия. – В.П.)… Места хорошие. Здоровые. Высота около 700 метров… известный климатический курорт»[655].

«…Хворать и подрывать свою работоспособность – вещь недопустимая во всех отношениях, – писал он Горькому 30 сентября 1913 г., – а запускать (болезнь. – В.П.) – прямо безбожно и преступно»[656]. Со знанием дела Ленин советует: «У немцев есть превосходные санатории (напр., в St. Blasien, около Швейцарии), где лечат и излечивают вполне легочные недомогания, добиваются полного зарубцевания, откармливают, затем приучают систематически к холоду, закаляют от простуды и выпускают годных, работоспособных людей… Право, съездите-ка Вы к первоклассному врачу в Швейцарии или Германии, – позаймитесь месяца 2 серьезным лечением в хорошем санатории…»

А узнав, что Горького лечит от туберкулеза какой-то русский врач Манухин, Ленин писал: «…Известие о том, что Вас лечит новым способом «большевик», хотя и бывший, меня, ей-ей, обеспокоило. Упаси боже от врачей-товарищей вообще, врачей-большевиков в частности! Право же, в 99 случаях из 100 врачи-товарищи «ослы», как мне раз сказал один хороший врач. Уверяю Вас, что лечиться (кроме мелочных случаев) надо только у первоклассных знаменитостей. Пробовать на себе изобретение большевиков – это ужасно!»[657]

Ленин хаял не только «врачей-товарищей», но и саму российскую природу. Узнав «со слов д-ра Рамонова», что заместитель наркома Рабоче-крестьянской инспекции В. Аванесов (С.К. Мартиросян) собирается в Крым, срочно извещает его: «Умоляю этого не делать. Знаю Крым со слов брата (и сестра была там летом). Не лечение, а мученье. Здоровый заболеет. Это верх безумия. Перестаньте нервничать и колебаться. Немцы, и только они, вылечат верно, надежно и быстрее всех других»[658].

Главным лечащим врачом Ленина был германский невропатолог О. Ферстер, получавший огромные гонорары за лечение вождя. В письме И. Сталина полпреду РСФСР в Берлине Н. Крестинскому от 3 июня 1922 г., т. е. вскоре после первого тяжелого приступа Ленина, указано: «Немедля выдать Ферстеру пять тысяч фунтов стерлингов (50 000 руб.) как плату за оказанную услугу…»

Крестинский писал Сталину, Троцкому и Молотову: «Ферстер получил уже у нас два раза хороший гонорар; он не сомневается, конечно, что и эти три поездки будут хорошо оплачены…»

А вот выдержки из отчета советского полпредства в Германии: «2. Согласно запискам тт. Карахана и Сталина от 3.6.22 г. выдано профессору Ферстеру 5000 фунтов (первая поездка). 3. По постановлению ЦК согласно телеграмме от 20.9.22 г. выдано профессору Ферстеру 2500 фунтов (вторая поездка)». И на следующий год: «Согласно записке тов. Карахана от 30.4.23 выдано проф. Ферстеру 4400 фунтов стерлингов…» По этой же записке германскому психиатру профессору О. Бумке было выдано 19 500 долларов, а за месяц до этого – еще 9500 долларов. 9500 долларов было выдано невропатологу и терапевту из Германии А. Штрюмпелю. Здесь же бумаги, разрешающие выдать профессору С. Геншену 25 000 шведских крон[659].

О реальной стоимости услуг за лечение Ленина свидетельствует сын Геншера Фольке: «Когда определилось время нашего отъезда, появился представитель Наркомата финансов и поинтересовался, какие гонорары мы хотели бы получить. После короткого обмена мнениями было решено, что каждый получит по 25 тысяч золотых марок. Представитель ушел, но вскоре вернулся и сказал, что европейские медики должны получить больше. Тогда решили просить его по 30 тысяч марок. Эти суммы были выплачены. Как их использовали, я не очень-то знаю. Известно только, что Брумке сразу купил своей жене Гехеймрат очень дорогую соболью шубу»[660].