Эрвин Ставинский - Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица
Зазвонил телефон внутренней связи, и Фитин поднял трубку.
– Павел Михайлович! Срочная телеграмма из Берлина, – доложил дежурный шифровальщик.
– Давай, неси! – приказал Фитин.
Через минуту шифровальщик положил перед ним бланк шифротелеграммы, на котором от руки был написан текст:
«Тов. Павлу, Москва.
Совершенно секретно.
Сегодня, 19 июня, агент Брайтенбах вызвал оперативного работника Николая на экстренную встречу и сообщил ему следующее: германские войска получили приказ начать военные действия против Советского Союза 22 июня после трех часов утра. Гестапо приведено в состояние повышенной боевой готовности.
Мы проявляем бдительность, внимательно наблюдаем за развитием обстановки и будем тщательно перепроверять поступающую от агентуры информацию.
Захар».
Фитин поднял трубку и набрал номер начальника немецкого отделения Журавлева.
– Павел Матвеевич! Пришла срочная телеграмма из Берлина. Справку на Брайтенбаха срочно занесите ко мне!
– Будет сделано, Павел Михайлович!
Фитин задумался. Перед глазами встала картина его недавнего визита к Сталину…
Вызванные экстренно, он, Фитин и нарком госбезопасности Всеволод Меркулов приехали почти одновременно. После доклада об их прибытии они оба вошли и негромко почтительно поздоровались. Сталин ответил им едва заметным кивком, не предложил пройти, и они остались стоять при входе в нескольких шагах от дверей просторного кабинета, настороженные, хорошо представляя, зачем они так срочно понадобились, и не ожидая от этого вызова для себя ничего хорошего.
Сталин, в своем светлом френче, в брюках, заправленных в шевровые кавказские сапожки, заложив одну руку за спину, а другой держа неизменную трубку и неслышно ступая по ковровой дорожке, расхаживал быстрее обычного, что было у него признаком сильного недовольства.
Пока он удалялся в другом конец кабинета, оба стоявших у входа ели глазами его чуть сутулую спину и седоватый затылок.
Когда же он поворачивал и возвращался, они смотрели ему в лицо, но глаз его не видели: как обычно, расхаживая, покуривая трубку, Сталин не подымал головы. Однако на этот раз вождь изменил своему правилу. Подойдя к наркому безопасности и начальнику разведки, он поднял голову и стал в них всматриваться по очереди, как бы изучая и прикидывая в уме, понимают ли эти люди всю сложность и остроту обстановки. Он не сомневался, что они с нетерпением и опаской, если даже не со страхом, ожидают, когда он заговорит. Наконец Сталин пронзительным взглядом небольших цепких глаз посмотрел прямо в зрачки Фитина и произнес:
– Товарищ начальник разведки, не надо мне рассказывать содержание вашего сообщения. Я его прочел. Объясните, откуда и как ваш источник получает информацию? Верите ли вы ему и почему? Можете ли вы поручиться за его честность и искренность?
Фитин, молодой, светловолосый, с открытым, чуть простоватым, очень русским лицом, выдвинутый на этот пост из партийных рядов по инициативе вождя, стоял прямо перед Сталиным и смело смотрел ему в глаза.
– Их клички Корсиканец и Старшина, товарищ Сталин, – начал докладывать он. – Они убежденные антифашисты, сотрудничают с нами на идейной основе, поэтому откровенно делятся с резидентурой добываемой информацией. Она неоднократно проверялась и, как правило, подтверждалась. У разведки на этот счет нет никаких сомнений.
– Корсиканец – это что?
– Корсиканец? Это агентурная кличка.
– Он что, имеет отношение к Корсике?
– Нет, это придумано для конспирации.
– Рабочее имя, – понимающе сказал Сталин и, как бы для себя уяснив, отвел глаза и, поворачиваясь, мягкими неторопливыми шагами ступил влево.
Спустя секунды он уже шел в противоположный конец кабинета и оба держали взглядом его небольшую ладную фигуру. У самой панели Сталин повернулся и, в молчании возвратясь на середину кабинета, негромко сказал:
– Есть только один немец, которому можно безоговорочно верить, – это товарищ Вильгельм Пик. Все, что вы написали, перепроверьте тщательным образом и снова доложите! Идите!
Это «идите» и указание все перепроверить тщательным образом относилось к начальнику разведки, но и нарком госбезопасности Меркулов вслед за Фитиным торопливо вышел из кабинета. Они хорошо знали, что Хозяин любит, чтобы все его распоряжения, указания и даже советы претворялись в жизнь сейчас же, выполнялись без малейшего промедления.
– Ну, что ты думаешь о сказанном? – спросил Меркулов у Фитина, когда они вместе расположились на заднем сиденье большого черного автомобиля наркома. Фитин сидел насупившись и угрюмо молчал.
– Вероятно, товарищ Сталин подразумевал, что следует доверять только немецким коммунистам, – ответил Меркулов сам на свой вопрос. Спад нервного напряжения после визита к вождю у него проявлялся в повышенной разговорчивости. Фитин же по-прежнему оставался молчаливым.
По приезде на Лубянку Меркулов приказал Фитину срочно подготовить список всех донесений Корсиканца и Старшины в которых содержалась информация о готовящейся агрессии Германии.
В кабинет вошел начальник немецкого отделения Журавлев со справкой в руках, и Фитин очнулся от своих раздумий. Взяв справку, бегло ее прочитав, подчеркнув в ней отдельные места, Фитин поднял трубку прямой связи с Кремлем.
– Слушаю, – узнал он глуховатый голос вождя.
– Докладывает Фитин, товарищ Сталин! Из Берлина пришла срочная телеграмма. Разрешите прочитать?
– Читайте.
Фитин четко, не торопясь, зачитал телеграмму. На другом конце провода установилось молчание. Очевидно, Сталин осмысливал суть доложенного, а затем спросил:
– Кто этот Брайтенбах? Пользуется ли он доверием?
– Брайтенбах – наш проверенный источник в гестапо. Сотрудничает с нами с 1929 года. Антифашист. В настоящее время обслуживает военную промышленность, имеет доступ к секретным документам, представил ряд оперативно важных сведений и документов.
Сталин опять задумался. Наконец послышался его голос.
– Подумайте и проверьте еще раз, товарищ Фитин. Не провокация ли это?
И вождь положил трубку.
Но перепроверять информацию уже не пришлось. В ночь с 21 на 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз.
Связь со многими агентурными источниками, в том числе и с Брайтенбахом, была прервана на неопределенное время.
Все сотрудники советской разведки в Берлине, а также находящаяся в краткосрочной командировке Лиза Зарубина в составе дипломатического представительства выехали на Родину окружным путем через Турцию.
Глава 12. Путь на Голгофу
Приближалось Рождество 1942 года. В этот промозглый вечер, как это бывало уже не раз, группа начальников отделений Четвертого управления РСХА собралась вечером на Курфюрстерштрассе, в доме своего начальника группенфюрера СС Генриха Мюллера. Приятно было после напряженного дня расслабиться, сидя у горящего камина с рюмкой коньяка, обсудить с коллегами последние новости.
