Елена Дулова - Бородин
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Елена Дулова - Бородин краткое содержание
кандидат исторических наук Ю. А. Беляев,
доктор искусствоведения Е. Г. Сорокина
Повесть о жизни и творчестве великого русского композитора Александра Порфирьевича Бородина (1833–1887)
Бородин читать онлайн бесплатно
В жизни мой герой — человек чрезвычайно добрый, деликатный и уступчивый. Но отношения между героем и автором таинственны, они складываются нередко «вопреки». Вопреки натуре героя, вопреки намерениям автора, даже вопреки здравому смыслу. И Александр Порфирьевич Бородин как литературный герой оказал в данном случае невероятное упорство. Он поступил весьма решительно и в некотором смысле даже жестоко. Он буквально лишил автора дара речи и сам повел рассказ, в который время от времени вплетаются голоса его родных, монологи друзей, учеников, современников. На долю автора досталось не так уж много: хроника событий, отрывки из писем и документов да не слишком пространные рассуждения, помогающие разобраться в ходе событий. «Любезный читатель» — так во времена не столь давние обращался автор к тому, кто раскрывал его книгу; обращался как к другу и понимающему собеседнику, предлагая вместе пережить историю, изложенную в раскрытой книге.
Итак, любезный читатель, отправимся в прекраснейший город на земле, в Петербург. «Полнощных стран краса и диво…» Начало 30-х годов XIX столетия. Северная столица еще недавно бурно росла и строилась, и в самом центре то и дело попадались обширные пустыри и заборы. Но уже близится к окончательному завершению классически ясный, «строгий, стройный вид» города. Население его поражает пестротой лиц и числом: почти четыреста пятьдесят тысяч! Не могу сказать, сколько младенцев мужеского полу родилось в Петербурге в 1833 году и многие ли получили при крещении имя Александр. Но о двух знаю точно. 6 июля у титулярного советника Александра Сергеевича Пушкина и жены его Наталии Николаевны родился старший сын, названный в честь отца Александром. Другой младенец, получивший такое же имя, появился на свет 31 октября. В какой семье? Вот тут мы обратимся к официальной бумаге, к подлинному документу.
«Метрическая выпись об Александре Бородине. Пантелеймоновская церковь в С.-Петербурге, 1833 года октября, тридцать первого числа, отставного поручика Луки Стефанова Гедианова у дворового человека Порфирия Ионова Бородина и законной жены его Татьяны Григорьевой родился сын Александр».
БОРОДИНОтца своего я видел редко, и он имел на меня очень мало влияния. Мать всю жизнь называл «тетушкой». На то были свои причины. Всякий человек — более или менее эгоист и охотно говорит о себе. Я человек, следовательно, не лишен этой слабости. Поэтому начинаю с себя. Дело в том, что в моей метрической выписи справедливо лишь утверждение, что я родился 31 октября 1833 года и что зовут меня Александр. Здесь же еще надо обратить внимание на имя Луки Степановича Гедианова. Потому что не кто иной, как Лука Степанович Гедианов, князь из древнего рода Имеретинских, и есть мой настоящий отец. Мать — Авдотья Константиновна Антонова, солдатская дочь, родом из Нарвы. Себя я помню в очень раннем возрасте, мальчиком болезненным, хрупким и тихим. Вокруг множество разнообразных женских лиц. Все наперебой нянчат меня и пекутся о моей особе, но это не вызывает во мне характерного мальчишечьего протеста. Со временем из этих лиц выделяется и прочно остается возле меня одно: бонна Луизхен. Столько, сколько помню себя, помню рядом живую и резвую подругу Мари. Это моя кузина, мой маленький тиран и мой лучший друг. С первого детского лепета Мари называет Авдотью Константиновну, главное лицо в нашем доме, «тетушка». Вслед за ней и я называю ее «тетушкой». Каким-то самому мне непонятным чутьем я догадываюсь, что так надо, что нельзя иначе. Догадываюсь и ни о чем не спрашиваю. Но знаю совершенно твердо, что это моя родная мать. «Тетушка» дает мне самые нежные прозвища, ласкает и балует меня. Игрой и фантазиями наполнена первая пора моего детства. В гостиной, на потолке, нехитрой рукой домашнего мастера намалеваны веселые небеса. Пухлые озорные купидоны барахтаются в круто завитых облаках. Машут голубиными крылышками, лукаво улыбаются и, кажется, поддразнивают: «Не желаешь ли с нами покувыркаться? Полетели!» А ну как и впрямь получится? Взбираюсь на печку, тянусь изо всех сил, стараюсь дотронуться до голубых небес, до облаков, до купидонов и воспаряю в мечтаниях. Здесь, на печке, в самой глубине, — особый «мечтательный» уголок. Заберешься туда — и…
— Саша, куда Вы подевались? Отчего Вы молчите? Да скажите скорее, что там?
Я вздрагиваю от горячего шепота Мари и, тоже шепотом, отвечаю:
— У меня дворец высокий, до неба, такой большой-пребольшой, конца не видно.
Моя подружка призадумалась, помедлила и отвечает уже громко:
— А у меня дворец до неба и еще с эту комнату. Слезайте скорее ко мне в гости!
Я послушно спрыгиваю с печки, беру за руку двоюродную сестрицу и отправляюсь играть с нею. Мари что-то щебечет, деловито распоряжаясь и своим кукольным хозяйством, и милым кузеном. Незаметно я втягиваюсь в эту возню с куклами и начинаю говорить: «Я пришла», «Я взяла». И вдруг, поймав себя на «девчоночьем», страшно возмущаюсь. Раз-раз-раз — и все куклы перевешаны за шею на веревочке. Куклы висят, я хохочу, Мари заливается слезами. На шум прибегают «тетушка» и бонна Луизхен. Нас разводят по разным комнатам. Бонна Луизхен слегка журит меня (разумеется, по-немецки). Я и сам не понимаю, что за странный бес озорства вдохновляет иногда меня на такие «подвиги». Впрочем, во всем этом нет ни малейшей злости, и потому никто на меня всерьез не сердится… Должен сказать, что любовь «тетушки» ко мне всегда была безгранична, но вовсе не безрассудна. Она всячески поощряет мою любознательность, которая пробуждается рано и поистине не знает границ.
ОТ АВТОРАТеперь, любезный читатель, я позволю себе сказать несколько слов о настоящих родителях нашего героя. Лука Степанович Гедианов увидал Авдотью Константиновну на танцевальном вечере в доме брата ее, небольшого петербургского чиновника. И бывает же такое! — увидал, обмер и… полюбил. Дивно хороша эта солдатская дочь из Нарвы. Хороша и молода. Князь же Гедеонов имеет от роду без малого шестьдесят лет. В Москве в значительном отдалении от Луки Степановича существует семья — законная супруга, взрослая дочь, внуки. Он любил и дочь и внуков, временами тосковал, желал свидеться. Но вот с законной супругой отношения складывались… Да что там, вовсе не сложились. Каждый жил по-своему. И вот теперь тут, в Петербурге… Ах, как дивно хороша!.. Надеялся ли на что князь? А это нам неизвестно. Только сердце его дрожало и трепетало, как никогда прежде. Авдотья Константиновна была не только хороша, но еще и умна, и добра, и сердечна. Может, и ни на что не надеялся Лука Степанович, а его полюбили. Да, полюбили. И так прожили они в мире и согласии более десяти лет, до самой кончины князя. Прожили невенчанными, супругами. Оттого их сын Александр узаконен именем дворового человека Порфирия Нонова Бородина, оттого, по метрическому свидетельству, он — крепостной собственного отца. И вот, думаете вы, готовая семейная драма? Отнюдь. Конечно, изо всего этого вышли нелегкие житейские обстоятельства. Разрешились они, однако, вполне благополучно. Ибо главные действующие лица отличаются добротой и на редкость счастливыми характерами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});