Валентин Берестов - Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания

Валентин Берестов

ОТ АВТОРА

Как-то в молодости я спросил у К. И. Чуковского, чем же мне заниматься в литературе, на чем одном сосредоточиться. «Вы всегда будете переходить от науки к детстихам, от детстихов к лирике, от лирики к художественной прозе, — ответил Корней Иванович. — Такова особенность вашей психики». Та же участь теперь предстоит читателям первого двухтомника моих избранных сочинений.

Сейчас, когда я пишу эти строки, мне почти семьдесят лет. Первый том Избранного начат четырнадцатилетним беженцем из Калуги в военном Ташкенте, а закончен в конце шестидесятых сорокалетним археологом, успевшим к тому времени проявить себя и как лирик (юношеские стихи, сборники «Отплытие» и «Дикий голубь» впервые даны в хронологическом порядке), и как прозаик, автор пересказов из затеянной Чуковским в шестидесятые годы книги для малышей «Вавилонская башня и другие библейские предания», фантастических рассказов, лирической повести «Меня приглашают на Марс», наполненной фантазиями и прогнозами, а также повестей и рассказов об археологах, о древнем Хорезме (среди них повесть «Меч в золотых ножнах»). Здесь же впервые публикуются мои мемуары «Детство в маленьком городе», начатые в 1964 году и завершенные в 1997-м. Ими открывается книга воспоминаний «Светлые силы», над которой я сейчас работаю. Стихи и прозу разделяет часть «Как найти дорожку» — о детях и для детей.

Многие стихотворения, лирические, юмористические и детские, повесть «Секретный пакет и стеклянная головка», очерки «Священные горы», «Череп Ивана Грозного», «Мои встречи с Пушкиным», миниатюры о детях публикуются впервые.

Во втором томе собраны стихи, написанные после 1967 года. Лирику и юмористику я не разделял, так как теперь разница между ними для меня стерлась; стихи расположены в хронологическом порядке. Книги «Ракитов куст» и «Подземный переход» публикуются впервые.

Переводы представлены стихотворениями Мориса Карема — в знак моей заочной двадцатилетней дружбы с великим бельгийцем.

В продолжение моих мемуаров «Светлые силы» читатель найдет очерки о Корнее Чуковском, Анне Ахматовой (в нем рассказано также о Н. Я. Мандельштам, Л. К. Чуковской, Ксении Некрасовой и др.), затем о послевоенных московских встречах с кинорежиссером В. Пудовкиным, с А. Толстым, Б. Пастернаком, С. Маршаком, затем о людях «оттепели», включая самого Н. С. Хрущева. О моем учителе С. П. Толстове, о моей покойной жене Т. И. Александровой — авторе знаменитой книги про домовенка Кузьку. В воспоминаниях я использую дневники, которые вел с 1943 года. Непосредственные впечатления порой соседствуют с догадками, гипотезами, литературными заметками. Ранее опубликованные мемуары почти все расширены и доработаны, а многие печатаются в этом издании впервые.

Второй том завершают две очень дорогие мне работы о Пушкине. Первая, «Ранняя любовь Пушкина», — о детстве поэта, воссозданном по мимолетным упоминаниям и «проговоркам», рассыпанным по разным его сочинениям. Во второй — «Лестнице чувств» — речь идет о национальной форме русской народной лирики, о том, как ее открыл, понял и развил Пушкин, а также о двух стихотворениях поэта, которые долгое время считались записями народных песен.

Надеюсь, пестрота моих сочинений не утомит читателя, а наоборот, вызовет интерес к тому, что с отроческих лет не перестает занимать автора.

Валентин Берестов

В ИЗВЕЧНОЙ СМЕНЕ ПОКОЛЕНИЙ

СТИХИ СОРОКОВЫХ ГОДОВ

«К бессмертью человек давно стремится…»

К бессмертью человек давно стремится,Жизнь смыслом наделить желает он,Не веря в то, что он на свет родится,Природою на гибель осужден.

Высокий ум, не знающий предела,В разладе с жизнью, краткой и пустой.Из бренного и немощного телаОн рвется ввысь прекрасною мечтой.

Проходят жизни краткие мгновенья,Родятся, умирают люди вновь,Но предков величавые стремленьяВолнуют у потомков дальних кровь.

Так каждый год планета заменяетНаряд зеленый новою весной,Но то же солнце, та же мысль сияетНад обновленною землей.

ПУШКА У ТАШКЕНТСКОГО МУЗЕЯ

Давно уж на кровавой битвы пирЕе не волокут в упряжке конной.Давно в земле усатый канонир,Не пулею, так старостью сраженный.

И зазывая публику в музей,Для взрослых диво, для детей игрушка,Лежит на тротуаре у дверей.И что идет война, не знает пушка.

ПЕСЕНКА ШУТА

Двоюродному брату Володе Похиалайнену

Вот король идет в поход,За собой войска ведет:Сто румяных усачей,Сто веселых трубачей.И со связкою мечейЕдет старый казначей.Воробьишка подлетелИ на эту связку сел,Увидал картонный мечИ повел такую речь:«Меч картонный средь мечей,Это чей?»И король ответил смело:— А тебе какое дело?

В ЭВАКУАЦИИ

Сады оделись раньше, чем листвою,Кипеньем белых, розовых цветов.И кровли плоские с зеленою травоюЛужайками висят среди садов.

Арыка волны мчатся торопливоПоить, и освежать, и орошать.Плакучая к ним наклонилась иваИ ловит их, и хочет удержать.

А тень, которую она бросает,Хотели б волны унести с собой.На облачко похожий, исчезаетПрозрачный месяц в бездне голубой.

Как пышен юг!Как странно голодать,Когда вокругТакая благодать!

«В такие дни природа красотою…»

В такие дни природа красотоюНе погрузит в лирические сны.Закат, горя каймою золотою,Напомнит кровь и зарева войны.А там, в эфире вечном и безмолвном,Который скрыла неба синева,Я знаю, нет преград радиоволнам,Несущим миру страшные слова.

О ПОДРАЖАНИИ