Бетховен и русские меценаты - Лариса Валентиновна Кириллина

Лариса Кириллина

Бетховен и русские меценаты

Развитие искусств и наук всегда было и всегда будет наилучшим средством установления уз между самыми отдаленными друг от друга народами.

Людвиг ван Бетховен – Стокгольмской академии

Поверьте, моя высшая цель состоит в том, чтобы мое искусство находило доступ к благороднейшим и образованнейшим людям.

Людвиг ван Бетховен – князю Н. Б. Голицыну

Государственный институт искусствознания

Издано при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Благодарим Центр немецкой книги в Москве за медийную поддержку данного издания

Иллюстративный материал:

© Beethoven-Haus Bonn

© Wien Museum

© Государственный Эрмитаж

© Государственный Русский музей

© Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина

Изображения из открытых источников публикуются в соответствии со статьей 1282 Гражданского кодекса РФ «Переход произведения в общественное достояние»

© Кириллина Л. В., текст, 2022

© Оформление. ООО «Бослен», 2022

Будучи слишком мал, чтобы познакомиться со знаменитым Моцартом, и не имея возможности стать свидетелем последних лет жизни Гайдна, которого я в детстве видел в Вене лишь мельком, я счастлив оказаться современником третьего героя музыки, которого по праву можно провозгласить Богом мелодии и гармонии.

Князь Н. Б. Голицын

Предисловие

В 1927 году, к столетию со дня смерти Бетховена, вышла в свет «Русская книга о Бетховене» – собрание исторических очерков под редакцией профессора Московской консерватории Константина Алексеевича Кузнецова (1883–1953). С тех пор прошел почти век, однако то старое издание, отпечатанное тиражом в 2000 экземпляров на недорогой тонкой бумаге под мягкой обложкой, осталось уникальным по замыслу и полноте тематического охвата.

В «Русской книге о Бетховене» имелась, помимо прочего, глава «Русские встречи и связи Бетховена», написанная известным литературоведом Михаилом Павловичем Алексеевым (1896–1981) и содержавшая очень ценную информацию. Однако сам материал уже тогда взывал к более подробному его изучению, которое было вряд ли осуществимо в условиях советской реальности с ее жесткими идеологическими установками и запретами, закрытостью некоторых отечественных архивов и невозможностью работы исследователей с зарубежными источниками.

В последней трети XX века и в наше время заметен рост интереса к теме «Бетховен и Россия».

В 1972 году появился весьма представительный сборник «Из истории советской бетховенианы», составленный крупнейшим отечественным бетховенистом XX века Натаном Львовичем Фишманом (1909–1986). В статьях другого нашего выдающегося музыковеда, Аркадия Иосифовича Климовицкого, освещены начальные этапы проникновения музыки Бетховена в Россию и влияние этой музыки на творчество русских композиторов – Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского, Стравинского, Шостаковича[1]. Чрезвычайно своеобразное восприятие творчества Бетховена сквозь призму советской идеологии рассматривается в книге Марины Григорьевны Раку[2].

В 2020 году началась работа над коллективным проектом «Личность и творчество Людвига ван Бетховена в зеркалах рецепций и интерпретаций», инициированным Российской христианской гуманитарной академией в Санкт-Петербурге и поддержанным Российским фондом фундаментальных исследований. Содержание проекта выходит за рамки темы «Бетховен и Россия», однако именно этот аспект мыслится здесь ключевым. Уже подготовлена антология различных текстов о Бетховене, публиковавшихся на русском языке в XIX–XX веках, с содержательной вступительной статьей автора-составителя, Георгия Викторовича Ковалевского, «Русский Бетховен»[3]. Мне тоже предложено принять участие в этом проекте, и моя планируемая монография будет касаться рецепции Бетховена в России в XIX–XX веках.

Чем отличается от всех упомянутых здесь трудов эта книга?

Во-первых, она посвящена периоду, четко ограниченному годами жизни Бетховена и временем его общения с русскими меломанами и меценатами, которое началось, возможно, уже в 1780-х годах в Бонне и продолжалось до марта 1827 года (одно из последних писем, продиктованных Бетховеном на смертном одре, датированное 21 марта, было адресовано в петербургский банк «Штиглиц и Кº» и касалось финансовых расчетов композитора с князем Николаем Борисовичем Голицыным)[4].

Во-вторых, речь пойдет только о тех ценителях творчества Бетховена, которые находились в непосредственном контакте с композитором либо, никогда не встречаясь лично, вели с ним переписку (как князь Голицын). Иначе круг персоналий пришлось бы расширить за счет тех русских бетховенианцев, которые появились уже в конце 1820-х годов, но с Бетховеном знакомы не были. Среди них князь Владимир Федорович Одоевский, Александр Александрович Алябьев и юный Михаил Иванович Глинка. Особый случай – графы Виельгорские, братья Михаил и Матвей Юрьевичи. Михаил, находясь в Вене в 1808 году, общался с Бетховеном, но пропагандировал его музыку гораздо позднее, находясь в России, причем не как меценат композитора, а как музыкант, виолончелист и дирижер.

В-третьих, эта книга прежде всего о конкретных людях, через личности и судьбы которых высвечиваются исторические события и художественные явления. Герои книги принадлежали к самым разным сословиям (от бюргеров и мелких дворян до титулованной знати и августейших особ), некоторые из них не были русскими по крови и даже не знали русского языка, хотя находились на службе у Российской империи. Необходимо, впрочем, заметить, что понятие «русские» в ту эпоху имело обобщающий характер и относилось ко всем подданным российских монархов, будь то украинцы, немцы, поляки или жители прибалтийских провинций.

Тем не менее всех персонажей этой книги объединяли любовь к музыке и интерес к творчеству и личности Бетховена.

Понятие «меценат» в данном контексте также следует трактовать расширительно. В обычном смысле меценат – богатый покровитель искусств, щедро тратящий личные средства на заказ художественных произведений и на бескорыстную помощь артистам. Однако в таком случае меценатство ограничивается материальной сферой, что не всегда верно и справедливо.

В широком смысле меценатство подразумевает не только финансовую поддержку творца, но и создание условий, в которых его творчество могло бы находить моральную опору и общественное одобрение. Это было подчас не менее важно, чем денежное вознаграждение. Общественное мнение в XVIII – начале XIX века создавалось не столько прессой, сколько просвещенными и влиятельными знатоками. И эти знатоки отнюдь не всегда были богатыми людьми. Даже не слишком состоятельный ценитель искусства мог содержать салон, организовывать выступления выдающихся артистов, пропагандировать их сочинения. С другой стороны, в Вене был хорошо известен феномен скупого мецената в лице барона Готфрида ван Свитена. Как замечал Герман Аберт, барон с помощью