Лариса Кириллина - Бетховен

Л. В. Кириллина

Бетховен

К ЧИТАТЕЛЮ

Людвиг ван Бетховен — не только великий композитор, чья музыка продолжает жить в веках. В истории европейской культуры он стал также одним из героев Нового времени, человеком, личность и судьба которого оказали сильнейшее влияние на современников и потомков. Поэтому биография Бетховена заслуживает не меньшего внимания, чем созданные им произведения: девять симфоний, опера «Фиделио», Торжественная месса, 32 сонаты для фортепиано, 16 струнных квартетов, увертюры, концерты, песни и многое другое. Жизнь и творчество Бетховена следует рассматривать не только в их неразрывном единстве, но и на фоне весьма разнообразного контекста: исторических событий, литературных и художественных явлений, бытовых реалий, документов, портретов. Весь этот материал в той или иной мере будет представлен на страницах книги, иногда в виде непосредственных цитат из писем, мемуаров и других документов.

Все письма Бетховена цитируются по новому изданию, осуществлённому издательством «Музыка» в 2011–2015 годах; некоторые документы приводятся по полному собранию переписки Бетховена, изданному в 1996–1998 годах под эгидой Дома Бетховена в Бонне. Выдержки из мемуаров о Бетховене цитируются, если не указано иное, по русскому переводу книги Франца Герхарда Вегелера и Фердинанда Риса, опубликованному издательством «Классика-XXI» (2-е издание 2007 года), а также по собраниям на немецком языке: двухтомнику мемуаров под редакцией Фридриха Керста (1913) и аналогичному двухтомнику под редакцией Клауса Мартина Копица и Райнера Каденбаха (2009). Переводы как прозаических, так и стихотворных текстов принадлежат автору книги, кроме тех случаев, когда указан другой переводчик. Несколько беллетризованных эпизодов, включённых в текст книги, основаны на известных фактах или по крайней мере не находятся с ними в противоречии.

Фотографии достопримечательных мест, связанных с жизнью Бетховена, сделаны автором. Другие иллюстрации взяты из открытых источников, в том числе из книг, изданных в XIX — начале XX века.

НА БЕРЕГАХ РЕЙНА

Боннское Рождество

Маленький, уютный, провинциальный город Бонн, примечательный лишь тем, что в нём издавна находилась резиденция князя-архиепископа Кёльнского, был празднично украшен к Рождеству 1770 года. В домах горели свечи Адвента, на дверях и стенах висели венки остролиста, перевитые красными ленточками; взрослые запасались подарками для детишек. В воздухе уже разливалась ангельская музыка предстоящей святой ночи: музыканты всех церквей усердно готовились к торжественной мессе.

И можно представить себе, как обрадовался Иоганн ван Бетховен, певчий придворной капеллы, когда из мансарды трёхэтажного домика на Боннгассе, где рожала его любимая жена Мария Магдалена (для него — просто Лена), раздался резкий крик младенца.

«Уж этот — будет жить!» — подумал, должно быть, Иоганн, вслушиваясь в пронзительный, как гобой, голосок новорождённого. Или… новорождённой?..

— Поздравляю! У вас — сын, господин ван Бетховен! — торопливо выпалила повитуха, высунувшись из-за двери и тотчас снова захлопнув её.

Сын…

Значит — Людвиг. Так было решено с самого начала.

Их с Леной первенец, Людвиг Мария, родившийся весной прошлого 1769 года, прожил меньше недели. И хотя соседки шептались, будто нехорошо давать второму ребёнку то же самое имя, что и умершему братику, супруги знали что делали, намереваясь назвать дитя, если это будет мальчик, непременно Людвигом и никак иначе.

Надо было налаживать отношения с капельмейстером Людвигом ван Бетховеном, отцом Иоганна, который был настолько против женитьбы единственного сына на «неровне» — бесприданной сироте, дочке придворного повара и к тому же вдове лакея, — что не явился на свадьбу и наотрез отказался жить вместе с молодыми. «Я никогда не думал, что ты падёшь так низко!» — заявил Людвиг, ещё даже не видя невесту. И никакие уверения в том, что Мария Магдалена — дочь весьма приличных родителей и воспитывалась в уважаемой семье, где усвоила хорошие манеры и аккуратность, а уж в своём раннем сиротстве и вдовстве она никоим образом не виновата, — разубедить отца не могли. Его раздражала даже нежная миловидность Лены, хрупкой и робкой, как птичка: разве этакая немочь сможет рожать здоровых детей и вести большое хозяйство?

Жить под одной крышей с отцом при столь предвзятом отношении к Лене и впрямь было бы тягостно, но ведь он лишил их и какой-либо денежной помощи, а она была бы сейчас так кстати! Заработок певчего позволяет разве что не умереть с голоду; содержать семью на эти 150 талеров очень трудно. Дополнительный доход приносят уроки, но на них надежды мало: ученики то болеют, то отменяют или бросают занятия, а летом разъезжаются кто куда. Иоганн уже влез в долги, а тут придётся устраивать крестины. Через девять дней — Рождество, и как обойтись без подарков отцу и жене, без праздничного ужина или даже маленькой вечеринки? Неужели господин капельмейстер не расщедрится хотя бы ради новорождённого внука, заранее названного в его честь?.. К тому же — накануне Рождества Господня?..

Расщедрился.

Пожаловал в старый дом на Боннгассе, принёс немного денег, снисходительно улыбнулся измученной и просветлённой Лене, похожей на Богоматерь с младенцем, — и согласился стать крёстным отцом для крохотного тёзки.

И в книге крещений церкви Миноритов появилась запись:

«Года тысяча семьсот семидесятого, дня декабря семнадцатого, крещён Людовик, законный сын супругов господина Иоганна ван Бетховена и Елены Кеверих. Крёстные: господин Людовик ван Бетховен и Гертрудис Мюллер, называемая Баумс».

Гертрудис Мюллер, в замужестве Баумс, жила в соседнем доме, украшенном страхолюдной фигуркой мавра в юбке из перьев. Именно у фрау Гертрудис и состоялась вечеринка по поводу крестин: роженица была слишком слаба, чтобы самой хлопотать о празднике. Иоганн даже в церковь её не взял, хотя идти было всего ничего — за угол на соседнюю улочку. Возможно, поэтому церковный писец перепутал имя матери мальчика. Все соседи знали её как «госпожу Лену». Вот и записал как Елену вместо Магдалены. Младенец так орал, когда его кропили святой водой, что расслышать имя матери было трудно.

Какого числа родился Людвиг ван Бетховен, в церковной книге не указывалось. Вероятнее всего, это случилось в воскресенье 16 декабря. Или на день раньше. По крайней мере впоследствии сам он думал именно так. Согласно обычаю, детей тогда крестили безотлагательно, дабы, если младенец не выживет, его чистая душа отправилась бы сразу в рай. Иногда, видя, что дитя еле дышит, обряд над ним совершала сама повитуха, и таких новорождённых нередко называли именем «Кристиан» или «Кристиана», чтобы сразу обозначить их принадлежность к христианской вере. Наш герой, видимо, родился крепким, но тянуть с крещением тогда было не принято.

Сохранился маленький, обшитый кружевами крестильный чепчик, который якобы был надет 17 декабря на круглую головку младенца, которого во время обряда держал на руках суровый, но несколько смущённый и втайне глубоко растроганный дед — его полный тёзка.

Людвиг (Ludovicus) ван Бетховен-старший (1712–1773) был примечательной личностью. Родом он был из Фландрии, из бельгийского города Мехельна, славившегося своими колоколами (отсюда — выражение «малиновый звон», ибо в старину по-русски Мехельн именовался «Малином»). Семья, истоки которой, согласно относительно недавним изысканиям, прослеживаются до XV века, имела крестьянские и бюргерские корни, так что приставка «ван» в данном случае не заключала в себе ничего аристократического. Возможно, она указывала на местность, из которой повёлся род — бельгийский городок Бето (Betho), или, в другом произношении, Бетув (Betouwe). По другой же версии, фамилия намекала на сельское происхождение семьи и означала… «грядку со свёклой». Ясно одно: среди фламандских Бетховенов никаких музыкантов не водилось. Прадед великого композитора был булочником, который, сколотив капитал, занялся торговлей предметами роскоши.

Людвиг был первым в семье, в ком обнаружился несомненный талант, суливший в будущем неплохой заработок. Мальчика, обладавшего хорошим слухом и красивым голосом, в шесть лет отдали в школу певчих при городском соборе Святого Ромбаута. Там он получил и музыкальное, и общее образование: певчих обычно учили грамоте, счёту, латыни и катехизису. Видимо, юный певчий сызмальства овладел также итальянским и французским языками — без них тогда карьеру было не сделать.

Способности мальчика обратили на себя внимание начальства. После подростковой мутации голоса его не выдворили из капеллы, а, напротив, обучили игре на органе и основам гармонии. У повзрослевшего Людвига выработался красивый бас. Теперь можно было думать о карьере при каком-нибудь из немецких дворов. Правда, самые богатые князья предпочитали итальянцев, но более скромные правители охотно нанимали на службу немцев, чехов и голландцев. В 1731 году Бетховен-старший отправился в городок Лёвен, где получил должность певчего первого ранга, а вскоре сделался соборным регентом. Но уже в 1732 году молодой музыкант сменил крошечный Лёвен на более значительный Люттих (или, на французский лад, Льеж), где также стал церковным певчим. Там его и услышал курфюрст Клеменс Август — архиепископ Кёльна и епископ Люттиха. Вероятно, голос и манеры двадцатилетнего басиста произвели на князя хорошее впечатление, и он пожелал взять его в свою капеллу.