Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон - Ян Улоф Экхольм
– Это ты, значит, тот хитрый и храбрый лис, за которым я столько гонялся, – сказал он одобрительно.
Людвиг Четырнадцатый опять ощутил прилив гордости. Шутка ли, уже второй раз за вечер его похвалили за хитрость. Слышал бы это сейчас папа Ларссон, как бы он мог порадоваться за своего младшего сынишку!
– Я ведь весь двор обегал, чтобы тебя найти, – продолжал Максимилиан. – А ты вот где, оказывается, прятался? В МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ БУДКЕ! Никогда бы не догадался!
– Что? В твоей собственной будке? – ошеломлённо спросил Людвиг Четырнадцатый. – Ты здесь живёшь?
– Не стану отрицать, – отвечал Максимилиан. – Мне и в голову не пришло, что у тебя хватит смелости здесь спрятаться.
– Ну да, конечно. Я сам так и подумал, – соврал Людвиг Четырнадцатый. – Потому здесь и спрятался.
Максимилиан расхохотался уже совсем от души.
– Да я на тебя не сержусь, – пролаял он сквозь смех. – Но послушай, после такой бурной охоты ты, должно быть, сильно проголодался. Если хочешь, я могу тебе предложить сочную косточку.
Повторять приглашение дважды не пришлось. Ужин в курятнике Людвига Четырнадцатого совсем не насытил. Он взял из миски Максимилиана самую большую кость.
– Увидел бы нас сейчас кто-нибудь, – чавкая, проговорил Максимилиан. – Собака ужинает вместе с лисой. Прямо как в сказке. Как, ты сказал, тебя зовут?
– Людвиг Четырнадцатый Ларссон, – представился лисёнок.
– Ларссон? – проворчал Максимилиан. – Ты, может, знаешь старого хитреца Ларссона, который живёт в норе возле Можжевеловой рощи?
– Это мой отец, – ответил с гордостью Людвиг. – Он часто мне о тебе рассказывал, Максимилиан.
– Ну а про него ты можешь мне не рассказывать! – воскликнул Максимилиан и заметно оживился. – Да, мы не раз гонялись за ним. Не стану хвастаться, но должен сказать, что твой отец почти так же хитёр, как я. Хорошо помню, как в последний раз я его почти настиг, даже успел неплохо тяпнуть его за заднюю лапу. Передай ему, в следующий раз он от меня не уйдёт!
Последняя косточка тем временем была обглодана. Оба, усталые, лежали рядышком на полу собачьей будки.
– Тебе, думаю, надо уже домой, – зевнул Максимилиан. – Мне было приятно с тобой познакомиться, но сомневаюсь, что и моему хозяину понравится, что я тут беседую с лисами.
– Ох, но мне так далеко добираться, – вздохнул Людвиг Четырнадцатый. Он чувствовал себя ужасно-преужасно усталым. – Не знаю даже, смогу ли я найти дорогу домой.
– Да это недалеко, – успокоил его Максимилиан. – Я провожу тебя до изгороди. Вечерняя прогулка мне самому не помешает.
И пёс вместе с лисёнком побежали через двор к клубничным грядкам и овсяному полю. За изгородью Максимилиан остановился.
– Отсюда уже недалеко, – сказал он. – Иди всё время прямо, никуда не сворачивай.
– Ты что, знаешь, где я живу? – удивился Людвиг Четырнадцатый.
В темноте ему не было видно, как Максимилиан про себя усмехнулся.
– А ты думаешь, я не могу знать, где хитрый Ларссон устроил себе нору? Может, я скоро пожалую к вам с визитом. Должен тебя предупредить: с этого момента мы больше не друзья. Не вздумай ещё раз наведаться в курятник! Тебе не поздоровится, имей в виду.
Максимилиан злобно залаял, давая понять, что он говорит всерьёз, и тут же исчез в темноте.
Людвиг Четырнадцатый как мог быстрей припустил по тропинке. Никогда ещё он не возвращался домой так поздно. Что скажет на это отец?
Тихонечко, чтобы его никто не заметил, он пробрался в гостиную. Отец сидел там в своём кресле. С кислой миной он достал из жилетного кармана часы.
– Где ты пропадал целый день? – спросил папа Ларссон сердито. – Детям уже давно пора спать.
– А меня сегодня похвалили за хитрость, – ушёл от ответа Людвиг Четырнадцатый.
– Приятно это слышать, – немного смягчил тон отец. – Мне показалось, только что неподалёку лаяла собака. Я не ошибся?
– Да, папа, это лаял Максимилиан, – ответил Людвиг Четырнадцатый.
– Максимилиан? Проще говоря, мой лучший друг, – с усмешкой сказал папа Ларссон. Вот и догадайся, как следовало понимать эти слова. – Не стану хвастаться, – продолжал он, – но этот пёс почти так же хитёр, как я. Мне особенно помнится последний раз, когда я гонялся за ним и очень неплохо тяпнул его за заднюю лапу. Ничего, в следующий раз он так легко не отделается. Ему стоит поберечься. Запомни мои слова!
Людвиг Четырнадцатый про себя ухмыльнулся. Кто из них говорил правду, Максимилиан или его папа? Оба сказали буквально одно и то же, только имели в виду совсем разное.
И вдруг до папы Ларссона по-настоящему дошло, что пытался донести до него Людвиг. Он вскочил со своего кресла и, побагровев, закричал:
– Что ты сказал, малыш?! Ты встретил Максимилиана?
– Он увидел меня, когда я вечером ужинал в курятнике, стал гоняться за мной. Так и не догнал, а потом найти меня не сумел, потому что я спрятался в его будке. Но он на меня за это не рассердился, наоборот. Мы поели с ним из одной миски, у нас были неплохие косточки. А потом он ещё немного меня проводил. На прощание, правда, обещал, что мы всё-таки остаемся врагами, – быстро, не переводя дыхания, рассказал всё Людвиг Четырнадцатый.
Папа Ларссон подошёл к сыну и погладил его по голове.
– Ты, я думаю, задремал в лесу под какой-нибудь ёлкой, и тебе это приснилось, – мягко проговорил он. – Иди к себе в детскую и поспи ещё.
Глава восьмая
* * *
Утром за завтраком Лабан спросил Людвига Четырнадцатого:
– Что ты делал вчера целый день?
– Так, ничего особенного, – пробормотал Людвиг. – Гулял по лесу, немного играл, то да сё.
– То да сё, – передразнил Лабан. – Надеюсь, ты не играл там с чужими зверятами? Знаешь ведь, что папа это запретил.
Тут сам папа Ларссон вступил в разговор:
– Наш малыш Людвиг ни с какими зверятами не играл. Он проводил время с моим заклятым врагом Максимилианом.
Все лисята от удивления разинули рты.
– С Максимилианом, этим ужасным псом?! – закричали они наперебой.
Папа Ларссон засмеялся.
– Тише, тише, не волнуйтесь так, – успокоил он детей. – Хотя Людвиг и уверял, что он не хочет быть хитрецом, плутовать он уже умеет. Представьте себе, он вообразил, будто может дурачить старого отца. Ведь правда, Людвиг, ты нас разыгрываешь?
Людвиг Четырнадцатый уставился на свою консервную банку со сгущённым молоком и не знал, что сказать. Не успел он ответить, как в комнату вошла мама:
– Дети, побыстрей заканчивайте завтрак, вам уже пора в школу. Нельзя опаздывать.
– Давайте, давайте, поспешите, – продолжил насмешливо Лабан. – А то не станете такими же хитрыми, как ваш старший брат.
Все двенадцать лисят рыжей молнией выскочили из норы. Остались только Лабан и Людвиг Четырнадцатый.
– Не хочешь поиграть со мной? – спросил младший.
– Не дождёшься, – ответил Лабан. – Думаешь, я забыл, как ты меня надул с медовыми пряниками? Я не играю с теми, на кого нельзя положиться.
Людвиг Четырнадцатый, огорчённый, направился к выходу.
– И не забудь, что тебе и с другими в лесу дружить нельзя! – крикнул ему вслед Лабан. – Глядишь, ты снова навестишь Максимилиана. Он не
