Крепкий орешек Джонс и нарисованный город - Роб Биддальф
В одно мгновение всё её отчаяние улетучилось, и на смену ему пришло кое-что другое. То, чего она уже давно не испытывала.
Надежда.
Она ничего не могла объяснить, но вдруг поняла, что с папой всё хорошо. Каким-то чудом ему удалось сбежать из Спирали и укрыться в безопасном месте. Если б она только знала, где оно! Она улыбнулась калейдоскоппи.
– Это же вы помогли ему? – сказала она. – Это вы помогли ему убежать.
Птицы ничего не ответили, и только их песня, не переставая, струилась к земле и взмывала к небу. Песня наполняла сердце Орешка. Вдруг Орешек заметила, что птица с золотистым хохолком не поёт. Она что-то сжимает в клюве. Что-то ярко-жёлтое, длиной восемнадцать сантиметров.
Орешек не могла поверить своим глазам.
– Хвостик! – ахнула она.
64. Побег
Протянув между прутьев руку, Орешек осторожно взяла карандаш из клюва птицы с золотистым хохолком.
– Как мне отблагодарить вас? – спросила она.
Три птицы спели несколько тактов в совершенной трёхголосной гармонии, а после кивнули в унисон и исчезли в ночи.
Орешек смотрела им вслед с широченной улыбкой на лице. Потом она слезла со скамьи, подошла к двери камеры и прижалась ухом. Ни звука. Это шанс. Надо действовать быстро.
Взяв карандаш в левую руку, она первым делом нарисовала на двери замочную скважину. Потом, в воздухе прямо перед собой, нарисовала ключ. Подхватив ключ, она вставила его в замочную скважину, повернула и, стараясь не издавать ни звука, открыла дверь.
Она высунула голову в коридор. Никакого движения. Должно быть, ГАРПУНы-охранники побросали свои посты и ушли искать карандаш. Тот самый карандаш, который она сжимала в руке.
– Так. Орешек, сосредоточься, – сказала она сама себе.
Она вспомнила фильм, который ей показал мистер Бел, – с Роквеллом, Лялябет, Штришком и мистером М в их камерах. С его стороны это была огромная ошибка. Сказать по правде, Орешек даже поверить не могла, что он на это решился. Огромный чёрный шрифт на стене, которым обозначался номер камеры, был ясно виден в каждом кадре, и теперь вопрос состоял только в том, чтобы Орешек сумела припомнить эти номера.
Хорошей новостью было то, что все надписи начинались с «Э99», означавшей, что все они находятся на девяносто девятом этаже. Камера Роквелла оказалась к ней ближе всего: К32, от которой её отделяло лишь пять дверей. Ступая на цыпочки, она пошла по изогнутому дугой коридору и остановилась перед камерой номер 32. Потом, как и раньше, нарисовала замок и ключ и открыла дверь.
Роквелл стоял возле скамьи, слегка согнув ноги и подняв сжатые кулаки, словно приготовился к бою. Но едва он увидел Орешка, как его лицо просияло, и он тут же подбежал к ней и обнял.
– Это ты! – воскликнул он.
– Тс-с-с! – прошептала она. – Нельзя, чтобы нас услышали.
Роквелл схватил рюкзак и вышел следом за ней из камеры.
Следующим, в камере номер 21, был Штришок. Завидев Орешка и Роквелла, он принялся извиваться всем телом.
Лялябет была дальше по скруглённому коридору, в камере номер 5. Орешек запомнила этот номер, потому что он совпадал с возрастом сестрички.
– Орррррреееееешшшшшееееееек! – пискнула Лялябет, когда они ворвались к ней в камеру. – Я знала, что ты меня спасёшь.
Теперь оставалось найти только мистера М.
– Он в К1, – сказала Орешек, пока они на цыпочках шагали по коридору. – Это здесь.
Не успела она вставить нарисованный ключ в нарисованный замок, как справа, всего через несколько дверей от них, со стороны лифта раздалось: дзынь.
– Живо! В камеру! – шепнула Орешек, открыла дверь, затолкала всех внутрь, потом юркнула сама и закрыла дверь за собой.
65. Девяносто девятый этаж, камера номер один
Крошечное помещение оказалось переполнено затаившими дыхание людьми. Лялябет сидела на полу, Роквелл вклинился между лежаком и стеной с напечатанным на ней номером камеры, Орешек стояла, прислонясь спиной к двери, а на стуле с непоседливым Штришком на коленях сидел Малькольм Мейкерштрих.
– Это снова вы, – заговорил он. – Все живы-здоровы? Я видел, что с вами случилось. Как вы спаслись?
– Не время рассказывать, – решительно прошептала Орешек. – Надо выбираться отсюда, пока мистер Бел с ГАРПУНами не догадались, что нас нет в камерах.
– А как же другие узники? – спросил Роквелл. – И твой папа?
– Твой папа? – удивился мистер М.
– Да. Гэри Джонс. Но его здесь больше нет. Он убежал пару дней назад. И мы должны будем вернуться за другими узниками, – ответила им обоим Орешек. – А сейчас самое главное – доставить мистера М назад к миссис М. Помните, что она говорила? Он самый нужный человек в Сопротивлении и в борьбе с мистером Белом.
– К миссис М? – вскричал мистер М. – Вы знакомы с моей женой?
– А как, по-вашему, мы узнали, что вы здесь? – улыбнулась Орешек.
Внезапно прямо за дверью раздались металлические голоса.
– Кажется, ГАРПУНы, – заметила Лялябет. – Мы попались.
– Нам требуется скоростной спуск, – сказала Орешек.
– Э-э… что значит «скоростной спуск»? – встревоженно поинтересовался Роквелл.
66. Скоростной спуск
Орешек достала из кармана карандаш и со всей тщательностью нарисовала баллончик с краской, стараясь в точности припомнить, как выглядел такой же баллончик из её (теперь уже конфискованного) патронташа. Закончив, она взяла рисунок в руки.
Мистер М ахнул:
– Это… это… Карандаш номер один?
– Он самый, – сказала Орешек, пробуя механизм разбрызгивателя. Она направила сопло на стену. Всё работало замечательно.
Орешек улыбнулась.
– Так. У нас, кажется, появился шанс… – воскликнула она радостно.
Пунктирной линией Орешек нарисовала большой овал, который начинался высоко на стене и тянулся до самого пола. Закончив рисовать, она приказала всем отойти назад. Она замерла на секунду, набираясь решимости, а потом со всей силы ударила ногой в самую середину овала. К всеобщему удивлению, овальный кусок выскочил наружу и упал в ночь, как будто нарисованная пунктиром линия оказалась перфорацией. В стене зияла огромная дыра.
Фиолетовое, усыпанное звёздами небо казалось бескрайним. В камеру со свистом залетел ветер. Этот внезапный шум вызвал за дверью переполох: металлические голоса заговорили вдруг очень быстро. Послышалось, как в замке поворачивается ключ.
– Скорее! – закричала Орешек. – За мной, становимся в одну линию и берёмся за того, кто впереди!
Мистер М подхватил Штришка, и все
