Лошадь, которая потеряла очки - Ханну Мякеля
С улицы донеслось кошачье мурлыканье автомобильного мотора и жалобный визг тормозов. Затем дверь хлопнула, и в магазин ввалился маленький мужичок. На голове у него была огромная меховая шапка, из-под которой виднелся только рот. Мужичок кинулся к прилавку, пыхтя, как кузнечные мехи.
– Лимонаду! Или какой угодно минералки – так, понимаешь, пить охота!
Торговец поспешно наклонился и выудил из коробки бутылку, но она вывалилась у него из рук, когда мужичок прорычал:
– Домашние сыры! Целый большущий ящик! Какие красивые!
Он схватил сыр и стал есть. Лошадь в ужасе смотрела, с какой быстротой сыр исчезает у него во рту.
Мужичок проглотил последний кусочек и объяснил:
– Моя мама родом из Похьянмаа[1]. Моя дорогая матушка! Она делала такой сыр, когда я был маленьким. Второй такой замечательной матушки на всём свете нету – я искал. А этот сыр почти такой же вкусный. Я куплю весь ящичек и возьму с собой в город. Сколько стоит?
Торговец покосился на Лошадь; та силилась не отстать от событий, но мужичок опередил её.
– Минуточку! – закричал он и стал чертить ногтем по обёрточной бумаге. – Плачу две марки за штуку! – И принялся считать сыры. – Погоди-ка, сорок штук по две марки – это восемьдесят марок. Ну ладно, пускай будет сотня – уж больно хорош сыр.
И прежде чем Торговец или Лошадь успели вымолвить хоть словечко, мужичок ухватился за ящик и вскинул его на плечо. Лошадь глазам своим не верила. Как это коротышка может быть эдаким силачом?
«Люди всё-таки странные, – размышляла Лошадь, – не понимаю я их».
В дверях мужичок обернулся:
– Послезавтра я опять буду проезжать мимо. И хочу заказать опять столько же сыру. Я куплю, даже и не думайте возражать. Благодарствуйте! А лошадь-то красивая какая! В магазине, оно конечно, лошадей редко увидишь. В бегах-то участвует? А сколько стоит? Только сейчас, пожалуй, я купить не успею. До свиданьица, и с наступающим вас Рождеством! Скоро опять встретимся! – И исчез.
Но на прилавке прямо перед Лошадью лежала сотенная купюра!
Ворона стремглав подлетела к прилавку, схватила деньги и вспорхнула обратно на лошадиную спину. Лошадь повернулась, чтобы уйти. В голове у неё гудело.
– Стоп! – спохватился Торговец. – Подождите! У меня есть предложение.
– И что же это за предложение? – спросила Лошадь пренебрежительно, но всё-таки остановилась. – Я, конечно, могу одну минуточку послушать. Хотя мы спешим в магазин – надо купить всякой всячины. Так что прощай. – И Лошадь улыбнулась Торговцу так сладко, как только умела.
Торговец понял, что клиент может отколоться, как щепка от полена, и всполошился:
– Именно об этом я и хочу поговорить! Произошло недоразумение, я же просто пошутил! Ведь это магазин – купите здесь всё, что вам нужно. А в благодарность за это я буду приобретать ваши сыры. – И Торговец тяжело вздохнул. – Но учтите – это исключительно по доброте душевной. У меня слишком доброе сердце.
Лошадь призадумалась. Предложение вроде подходящее, если столковаться о цене. И Торговец с Лошадью начали переговоры, а Ворона вела протокол. Много бутылок лимонаду было выпито, немало пончиков с повидлом и пышек кануло в желудки Лошади и Торговца, спор шёл жестокий. Но в конце концов ударили по рукам: Лошадь победила со счётом 3: 2. Торговец обязался всегда покупать сыры, если Лошадь будет делать покупки в его магазине. На том и порешили.
И Лошадь сразу же приступила к делу. В первую очередь были куплены пастилки от кашля для Вороны, потому что горло у неё всё ещё немножко побаливало. Себе Лошадь выбрала соломенную шляпу и кружевной зонтик – как-то нечаянно. Она уже представляла себя гуляющей по летней улице.
«Это будет выглядеть довольно мило», – подумала она. Потом ещё нужно было купить гостинцы всем домашним. Для Собаки нашлась сахарная косточка с мясом, для Ёжика – банка спаржи и лакричная палочка. Для Мыши Лошадь выбрала маленький автомобиль на пружине: Мышь может кататься на нём по полу.
«Ну всё!» – подумала Лошадь. Но тут она вспомнила о коровах.
– Коровы, что нам коровам-то купить? – донимала она Ворону. Но та с увлечением сосала пастилку, и, что она говорит, разобрать было невозможно. Наконец Лошадь рас слышала.
– Клубнику и чернику! – сказала Ворона. – Ведь каждому нравится собственное имя.
Лошадь спросила, найдутся ли в магазине ягоды, но Торговец покачал головой.
– У нас продаются только апельсины и бананы, – отвечал он. – Но это ведь одно и то же! Заграничные имена только, понимаешь? А означают то же самое. Это вроде бы как южные клубника и черника.
Лошади объяснение понравилось, и в два бумажных пакета погрузили апельсины и бананы, по килограмму. Теперь пора было расплатиться.
Торговец долго подсчитывал, а Ворона сидела рядом с ним и проверяла, всё ли правильно.
– Сто одна марка шестьдесят пенни! – объявил наконец Торговец. – Или ладно, пусть будет ровно. Чистая сотня. Но это только из-за моего чувствительного сердца – я слишком добрый. Если так будет продолжаться, я могу разориться, – вы, конечно, понимаете?
Лошади сумма показалась даже чересчур знакомой. Но что поделаешь? Ведь Ворона не обнаружила в счёте ошибок. Таким образом, сотенная бумажка опять поменяла владельца. Торговец почти сиял. А когда Лошадь с Вороной собрались уходить, он поспешил распахнуть перед ними дверь и поклонился.
– Так до послезавтра! – сказал он, помахав им вслед. – Добро пожаловать снова! Не забывайте. В нашем магазине великолепные особые скидки!
Лошадь завела мотор. Торговец так и застыл на месте: откуда у лошади может быть автомобиль?!
«А вдруг это вовсе не лошадь? – подумал Торговец. – А если у неё внутри сидит какой-то человек и снимает всё скрытой камерой? Ну и что с того? Лишь бы торговля шла!» Торговец выудил из кармана стомарковую купюру и внимательно исследовал её. Нет, не поддельная, а настоящая, всамделишная. Он таких повидал немало. Сказать по правде, Торговец ни на что другое и не смотрел: он даже газет не читал.
Он бросил взгляд вслед автомобилю – тот был уже далеко, у кромки леса. Ещё можно было различить Лошадь и соломенную шляпу, но тут дорога повернула, и автомобиль пропал из виду.
Снег, медленный и лёгкий, падал с неба: как это случается иногда воскресным днём в самое тёмное время года – он и был единственным светом.
14
Разыгралась вьюга. Лошадь смотрела из окна, как на дорогу наметает сугробы, пока дорога попросту не исчезла: кругом лежало ровное белое одеяло.
И Лошадь, которая
