Лошадь, которая потеряла очки - Ханну Мякеля
13
Лошадь крутила баранку.
– Направо! – командовала Ворона. – Прямо! – говорила Ворона.
И автомобиль ехал. Лошадь, честно говоря, не разбирала, где право, а где лево, но дорога была узкая, и к тому же множество колёс за годы проложили в ней глубокие колеи, которые сейчас присыпало снегом. И куда бы Лошадь ни выруливала, автомобиль поворачивал вместе с колеёй. Они мчались всё вперёд, и настроение у Лошади было замечательное.
А потом они выскочили на большую дорогу, колеи кончились, и вдруг всё стало шиворот-навыворот: автомобиль на полной скорости заскользил к оврагу. Лошадь судорожно крутила баранку в разные стороны, но это не помогало. Бумц! – сугроб на обочине заставил машину описать красивую дугу.
– Тормоз! – завопила Ворона. – Газ! Направо! Налево!
Лошадь нажимала на педали. А потом бросила управление, решив предоставить автомобилю действовать самому.
Мотор понял ситуацию и заглох. Автомобиль, дёрнувшись, застыл на месте. Ворона неистово каркала: да и по правде сказать, что ей оставалось делать? К тому же у неё была причина радоваться.
«Жизнь-то моя, золотко, всё же спасена! – думала она. – Теперь скорёхонько вон из машины и прямым ходом – домой!» Она повернулась посмотреть, как там Лошадь. И, встретив грустный взгляд, вдруг поняла, что не может вот так бросить её. Нет, надо снова попробовать. «Кузнецом никто не родится», – вспомнила она старую поговорку. И потом ещё: «Как вошке кашлять, коли рёбер нету?»
Ровно пять минут и двадцать одну секунду Ворона горячо и напористо уговаривала Лошадь. А потом они снова тронулись в путь.
Автомобиль завёлся как миленький, но теперь Лошадь ехала не торопясь, будто на соревнованиях по ходьбе. И вот далеко впереди замаячило большое красное строение. Автомобиль приближался к нему с такой же скоростью, как и оно – к автомобилю.
«Оно что, тоже движется? – думала Лошадь. – Ведь так и проедет мимо нас!» И нажала на тормоз.
Машина остановилась, немножко поскользила на обледеневшей дороге и будто сама собой подрулила к магазину.
– СУ-ПЕР-МАР-КЕТ, – прочла по складам Ворона.
МИНИ-МАРКЕТ – гласила надпись повыше.
И еще выше: КОЛОНИАЛЬНЫЕ ТОВАРЫ.
– Почему-то после этого не написано МАРКЕТ? – изумилась Ворона. – Это, должно быть, старая вывеска.
Во всяком случае, они были у цели. Наверняка магазин здесь, хотя этого слова нигде и не видно.
Лошадь откашлялась, натянула шапочку поглубже на уши и живописно перебросила конец шарфа через плечо. Она наверняка расчесала бы и чёлку, если бы нашлась щётка. Потом она взглянула для храбрости на Ворону, перевела дух и выбралась из кабины. Ворона, недолго думая, взлетела ей на спину. Она решила следовать за Лошадью до победного конца.
Лошадь переступила порог: открываясь, дверь затренькала, как колокольчик. За прилавком стоял большой черноволосый дядька и смотрел, выпучив глаза, будто раньше никогда не видал лошадей.
– Добрый день! – застенчиво поздоровалась Лошадь.
– День добрый, – ответил Торговец, порешив ничему не удивляться. «Плевать на всё, лишь бы торговля шла!» – таково было его жизненное правило. Он ещё раз оглядел Лошадь и спросил как ни в чём не бывало: – Из каких же таких мы будем краёв? Издалека небось?
– Да не так чтобы уж очень издалека, – робко возразила Лошадь.
– Но ведь и не так уж близко? – допытывался Торговец.
– Да нет, – призналась Лошадь, чувствуя, что краснеет.
Они помолчали. Потом Торговец откашлялся и спросил:
– Вы того… По делам, видать?
– Ага! – опомнилась Лошадь. Ей очень захотелось сбежать из магазина, но взгляд Вороны пригвоздил её к месту. Надо было выстоять во что бы то ни стало.
– Ну-с, чего мы как бы изволим? – спросил Торговец. – Взвесим для начала кило эдак пять овса? Немножко пожевать?
– Д-да… – промямлила, заикаясь, Лошадь, – то есть нет! Всё дело в сырах…
– Ах в сырах, – как бы для верности повторил Торговец. – У нас есть эмменталь и голландский, но… А сколько надо-то? Полкило?
– Больше! – заикалась Лошадь. – Хоть сколько угодно кило! Только…
Но тут Торговец выкатил здоровенную головку сыра. Лошадь заволновалась. Всё вышло так, как она и предчувствовала. Теперь сыр покупать придётся ей, а вовсе не Торговцу. И, собрав всю свою храбрость, она заорала что было силы:
– Нет, не то! Стой! Я не хочу покупать! Я хочу продать!
Карандаш выпал у Торговца из-за уха. Он обалдело уставился на Лошадь: всякого он на своём веку навидался, но чтобы Лошадь торговала?! Нет! Тут было что-то тёмное.
– У меня там сыр, – продолжала Лошадь, – в машине. На заднем сиденье, то есть нет – в ящике… Минуточку!
И она потопала на улицу, очень довольная, что хоть ненадолго избавится от общества Торговца.
Тот смотрел ей вслед, не соображая ничегошеньки. Ещё меньше он понял, когда Лошадь приволокла ящик и затем понемногу стала вносить сыры, пока ящик не наполнился доверху.
– Вот! – объясняла Лошадь. – Сыры! Первоклассные… Только что приготовленные. Красивые. Домашние. Дружелюбные. И мы их сделали сами, – прибавила она с гордостью.
Ворона подкаркнула. Она ведь тоже немножко участвовала в этом деле.
Торговец только сейчас заметил сидевшую на спине Лошади Ворону. Он разинул было рот, но тут же снова его закрыл. Одна ворона в такой ситуации уже ничего не меняет – сидит себе ворона и смотрит. Такие же точно бывают жерди в изгороди или, например, берёзы. Торговец утёр пот со лба и взглянул на сыры.
– Нет, – сказал он, когда наконец обрёл дар речи, – видите ли… мы, знаете ли, в деревне… мы желаем совсем другого сыра. Такой сыр, конечно, продаётся в городе, а городской сыр опять же здесь. Но… – И он задумался. Он вспомнил, что в городе, кроме суеты, было и кое-что другое. В городе были люди, покупатели, деньги! И его глаза загорелись, как два фонарика.
– Да-а-а… Конечно, по доброте сердечной я мог бы, скажем, заплатить за них пять марок.
– За штуку! – оживилась Лошадь. – Договорились. Круглая цифра.
– За всю кучу! – быстро сказал Торговец. – И то лишь потому, что у меня очень доброе сердце, – никак не иначе.
Лошадь до того огорчилась, что слёзы едва не брызнули у неё из глаз. С какой надеждой они отправились в дорогу, сколько времени и труда потратили на этот сыр – и вот пожалуйста! Пять марок! Просто издевательство. Она, Лошадь, всё-таки и прежде деньги видывала – когда сочиняла рецензии на лошадиные книги. Денег, правда, и тогда было немного, но уж побольше пятака.
Она вконец растерялась – не
