Эви и животные - Мэтт Хейг
Ответа не последовало.
Эви пускала мыслестрелы снова и снова в надежде уловить хоть какой-нибудь отклик, но тщетно: амфибия молчала.
– С тобой всё в порядке? – спросил Рамеш.
– Да, а что?
– Ты просто стоишь и смотришь на аксолотля, как будто гипнотизируешь его. Я тут уже минуты три распинаюсь, но ты, кажется, вообще меня не слушаешь.
– Прости. – Эви потёрла лоб. – Иногда у меня вдруг начинает болеть голова, и я выпадаю из реальности. Но всё уже прошло. Пойдём дальше?
После аксолотля они посмотрели на лягушку-быка, на каймановую ящерицу, а потом на змей: королевскую кобру, африканскую гадюку – и наконец приблизились к самой страшной рептилии в террариуме. Огромная зловещая змея плавала в большом аквариуме, почти до краёв заполненном водой.
Гигантская анаконда.
Эви прочитала надпись на табличке:
«Анаконда – полуводная змея, встречается в тропических областях Южной Америки. К этому виду относятся несколько змей рода Eunectes, но чаще всего так называют именно гигантскую зелёную анаконду. Являясь крупнейшей змеёй в мире, анаконда вырастает до 9 метров в длину и достигает веса 250 килограммов».
– Полагаю, ты и про анаконд всё знаешь, – пробормотал Рамеш.
– Не всё, но кое-что знаю, – пожала плечами Эви.
– И насколько они ядовиты? – с лукавой улыбкой поинтересовался Рамеш.
– Вопрос с подвохом. Анаконды неядовиты. Они удавы: обвивают своих жертв и душат, пока те не…
Рамеш обхватил Эви руками и крепко сжал. Он явно счёл это уморительным.
– Не смешно! – воскликнула девочка и ткнула его локтем в живот. От удара Рамеш согнулся пополам и закашлялся. Пришёл черёд Эви хохотать.
– Прости! Я не нарочно…
Но смех оборвался, когда она почувствовала холодное прикосновение чужого разума. Анаконда подняла голову над водой и смотрела прямо на неё.
– Беда грядёт.
– Что? – От неожиданности Эви сказала это вслух, но потом, опомнившись, повторила вопрос мысленно: – Какая беда? Не понимаю.
– Большая беда.
– О чём ты говоришь?
– Я вижу её в твоём будущем. Ты в смертельной опасности. И кто-то, кого ты любишь. Беда грядёт, беда грядёт…
Гигантская змеиная голова наконец скрылась под водой. А к холоду, проникшему в разум Эви, добавилась скованность во всём теле, будто анаконда не просто вложила ей в голову свои мысли, но и обвила тугими призрачными кольцами.
– Эви, с тобой всё хорошо? – Кажется, Рамеш не на шутку встревожился. – Выглядишь напуганной.
– Не могу… не могу дышать… – Эви почувствовала, что ей нужно как можно скорее уйти от аквариума с тёмно-зелёной водой. Она сделала шаг, другой и бросилась прочь из террариума – на улицу, где светило солнце и можно было вдохнуть полной грудью. Рамеш кинулся следом.
– Что случилось? – спросил он.
– Да просто голова закружилась, – соврала Эви. – Теперь всё в порядке.
Рамеш с подозрением на неё покосился, но ничего не сказал.
Пятью минутами позже Эви и Рамеш подошли к вольеру шимпанзе. Возле него стояло несколько ребят не из их школы. Один мальчик передразнивал обезьян, а остальные громко смеялись над его ужимками.
– У-у-у! А-а-а! – кривлялся он, восторгаясь своим остроумием.
Но Эви его не слушала. Мысли обезьян были куда интереснее.
– Стыд-то какой, – вздыхала самка шимпанзе, сидевшая под деревом неподалёку. – Мне невыносимо даже думать о том, что мы состоим в родстве с этими безволосыми макаками.
– Ой, Синтия, прекрати, – одёрнул её самец, свесившийся с толстой ветки. – Ты такая зануда.
Но тут внимание шимпанзе привлёк какой-то звук.
– Что это было? – спросила Синтия.
Рамеш задал тот же вопрос, только вслух.
Теперь и Эви услышала.
За авиарием с птицами раздавались громкие крики.
Рамеш посмотрел на Эви, на лице его отчётливо читалась паника.
– О нет, – пробормотал он.
– Что такое?
– Я понял, где кричат. Возле вольера со львами.
Они бросились бежать – через террариум, мимо авиария, туда, где толпились взволнованные посетители. Кто-то плакал, кто-то испуганно ахал, кто-то визжал.
Когда Рамеш с Эви протолкнулись к вольеру, одна женщина заметила на нём форменный жёлтый свитер. Хотя Рамешу было всего двенадцать, из-за своего роста он выглядел старше.
– Сделай что-нибудь! – закричала женщина, вцепившись ему в рукав. Эви подумала, что где-то её уже видела.
– Что случилось? – спросил Рамеш.
– Мой сын упал в вольер! Он перелез через забор. Я пыталась его остановить, но не успела. И теперь он там, СО ЛЬВАМИ!
В логове львов
Эви обогнула Рамеша и встала прямо перед оградой. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что происходит. Внизу раскинулся просторный вольер, и там под деревом стоял маленький мальчик.
Он был далеко, и Эви не могла толком его разглядеть. Мальчик повернулся спиной к посетителям, потёр ногу – наверное, ушибся, когда прыгал, – и, прихрамывая, пошёл вперёд, не обращая внимания на крики «Нет!», несшиеся из толпы.
Мальчик направлялся прямо к четвёрке львов. Трое лениво грелись на солнце, но четвёртый – крупный, могучий зверь – заметил незваного гостя и двинулся ему навстречу. Эви поняла, что это львица: у неё не было гривы. Девочка знала, что именно львицы представляют наибольшую опасность, ведь они охотятся и добывают пищу для всего прайда. Тем временем другой лев – самец с густой, роскошной гривой – тоже заинтересовался происходящим и приподнялся со своего лежбища.
А львица приблизилась к мальчику, остановилась и смерила его оценивающим взглядом.
– Боже мой! – испуганно ахнула Эви. Она наконец узнала ребёнка. Красная футболка, кудрявые волосы – это был Сэм.
Мама Сэма стояла у ограды и отчаянно пыталась докричаться до сына:
– Замри! Стой как статуя! Не двигайся!
Эви повернулась к Рамешу, который в ужасе наблюдал за львами.
– Сделай что-нибудь! – завопила она. – Там ребёнок в вольере!
Рамеш дрожащими руками схватил рацию с пояса.
– Всем сотрудникам: у нас ЧП! Ребёнок в вольере со львами! Повторяю: РЕБЁНОК В ВОЛЬЕРЕ СО ЛЬВАМИ! Мама! Кто-нибудь! МАЛЬЧИК ЗАЛЕЗ В ВОЛЬЕР СО ЛЬВАМИ!
Львица подкралась ещё ближе к Сэму и теперь смотрела мальчику прямо в глаза. Эви поняла, что дальше бездействовать нельзя. Она глубоко вздохнула и постаралась отрешиться от шума толпы. Вспомнила, что бабушка Флора говорила о лакричной конфетке. Забудь о том, что творится вокруг. Пусть останутся только львы. Эви уставилась на морду львицы и позволила миру раствориться.
Мысли хищницы мягко скользнули в её разум.
– Я хочу съесть этого мальчика, – думала она.
– На вид он очень вкусный, – соглашался стоявший поодаль лев.
Эви представила, что её разум – лук. Превратив свою мысль в стрелу, крепкую, с блестящим острым наконечником, она спустила тетиву.
– Нет, не ешь мальчика. У него есть мама. Есть люди, которые его любят. Пожалуйста, не трогай мальчика. Не ешь Сэма.
Эви так старалась достучаться до львицы,
