Стивен Элбоз - Страна привидений

В темноте он вдруг резко повернулся, и Эван услышал резкий голос:

— Иди в свою комнату, мальчик, и на этот раз постарайся из нее не выходить!

Эван молча поплелся к себе, но на лестнице доктор снова остановился:

— Эван, будь очень осторожен! — тихо сказал он. — Я вижу, ты намного упрямее, чем был твой отец. Как бы это не довело тебя до беды!

Эван в два прыжка одолел последние ступеньки и влетел в свою спальню. Занавески приветливо качнулись ему навстречу. Сбрасывая ботинки, он услышал знакомое хихиканье.

— А ты забавный, Эван Найлз, — прошептал невидимый голос. — Я ужасно рад, что явился тебе!

Глава восьмая

На следующее утро Эван проснулся поздно. Холодный воздух щекотал ему бровь и, открыв глаза, мальчик сразу увидел, что занавески, словно полные ветром паруса, пузырятся в открытом окне.

Он сразу же, и очень живо, припомнил события вчерашней ночи. Ему и в голову не пришло спрашивать себя, было ли все это на самом деле, и не приснились ли ему ночные приключения. Эван никогда не склонен был сомневаться по пустякам.

Он встал, умылся, оделся и спустился вниз, отметив про себя, что вчерашние розы уже успели осыпаться. Он как раз размышлял над тем, что срезанные цветы — это неизбежно мертвые цветы, как вдруг подскочил на месте, глупо разинув рот.

Фотография Зигги подмигнула ему одним глазом.

Эван нервно хихикнул и заторопился на кухню, где его ожидал еще один сюрприз. Доктор Мальтус, собственной персоной, смущенно сидел за дальним концом стола! Его неожиданное появление совершенно сбило с толку бедную миссис Маллиган, которая безостановочно сворачивала и разворачивала кухонное полотенце. При виде Эвана экономка заметно оживилась, обрадовавшись возможности переключить на кого-то свое замешательство.

— Явился, не запылился! — воскликнула она, подбегая к мальчику и толкая его за стол. — Каша уже совсем застыла! Надеюсь, ты как следует умылся?! А уж ногти у них вечно такие, будто они ими землю копают, а на расческу-то они и глядеть не желают…

Доктор Мальтус вежливо улыбнулся мальчику, а Эван продолжал искоса поглядывать на него через стол, ожидая строгой нотации по поводу вчерашних ночных похождений. Однако об этом не было сказано ни слова. Вообще доктор вел себя так, будто мальчик только сегодня появился в доме. Он подробно расспросил Эвана о дороге, а когда эта тема была исчерпана, стал интересоваться здоровьем и благополучием семьи Найлзов, после чего переключился на обсуждение погоды и невыносимой жары, которая грозит затянуться надолго. Миссис Маллиган многозначительно грохотала посудой, и Эван, наконец, догадался, что и доктор, и экономка прекрасно знают о призраке-Зигги и просто сговорились никогда не обсуждать эту тему.

Кроме кратких «да» и «нет», Эван почти ничего не говорил, сосредоточившись на борьбе с кашей миссис Маллиган. Внезапно он едва не прыснул со смеху. На стене, за спиной доктора, стрелки старых маятниковых часов вдруг пришли в движение. Никто, кроме Эвана, не видел, как стрелки начали вращаться все быстрее и быстрее, пока не слились в мелькающее облако, а маятник принялся раскачиваться с такой скоростью, словно хотел оторваться от часов и пролететь по кухне. Эван нисколько не сомневался, чьих это рук дело и, чтобы не расхохотаться, затолкал в рот побольше каши, отчего тут же поперхнулся и начал кашлять.

Миссис Маллиган решительно подошла к мальчику и как следует хлопнула по спине.

— Бывают люди, у которых глаза больше, чем животы! — проворчала она, отходя.

Не успел Эван проглотить свою кашу и немного успокоиться, как вдруг увидел такое, что снова опешил.

Перечница вдруг преодолела силу тяжести и медленно поднялась в воздух со стола.

На этот раз этого нельзя было не заметить, и миссис Маллиган, ловко поймав перечницу в воздухе, с грохотом поставила ее обратно на стол.

— Разумеется, Гриббадж Холт может поначалу показаться тебе довольно тихим местом… — спокойно продолжал доктор, нисколько не обескураженный происходящим.

Миссис Маллиган окинула взором стол, молча приказывая предметам оставаться на своих местах. Эван зажал рот ладонью, и подавленное хихиканье тут же превратилось в приступ икоты.

— Ик!

Ложка взлетела в воздух. Миссис Маллиган сердито потянулась за ней. Ложка игриво увернулась, и экономка нечаянно сшибла бутылку с молоком. Доктор невозмутимо поднял со стола свою чашку с блюдцем, и на месте, где они только что стояли, немедленно образовалась белая лужица.

— Ик!

Чем больше Эвану хотелось смеяться, тем сильнее он икал. Слезы застилали ему глаза, плечи судорожно тряслись.

Словно кошка, увлеченная охотой на птичку, миссис Маллиган не замечала вокруг ничего, кроме порхающих столовых приборов. Тем временем, следом за очередной ложкой, со стола взлетела вилка. Потеряв терпение, миссис Маллиган носилась вокруг стола, с нарастающим отчаянием кидаясь на каждый новый предмет. Порой ей удавалось что-нибудь поймать, но гораздо чаще она просто стукалась о стол, расплескивая молоко, разливая кофе и гремя посудой.

Доктор Мальтус продолжал невозмутимо разглагольствовать ни о чем, делая вид, что ничего не замечает. Но Эван не обращал на него ни малейшего внимания.

— Ик!

Каждый раз, когда он икал, каша выплескивалась из его ложки на клеенку. От этого его еще сильнее разбирал смех, и Эван отчаянно боролся с собой, хотя абсолютно не понимал, зачем нужно поддерживать эту игру в «как будто ничего не происходит».

Внезапно миссис Маллиган пронзительно закричала. Она запрокинула голову и крикнула в воздух:

— Только попробуй сделать это еще раз, и я…

Вилка угрожающе наскакивала на нее и злобно укусила раза три или четыре. Миссис Маллиган в страхе отступила.

Выражение ужаса на ее лице было столь комичным, что Эван не выдержал. Бормоча извинения, он выскочил из-за стола, выбежал в сад и бросился на землю. От подавленного смеха, приступов икоты и несъедобной каши у него страшно разболелся живот, но он хохотал без остановки до тех пор, пока ему не стало совсем плохо.

С этого дня все его время было без остатка отдано Зигги и миру привидений. Он научился вести ночной образ жизни, и почти весь день спал, чтобы с восходом луны снова присоединиться к Зигги. Но даже когда Эван спал, невидимый Зигги все равно приходил к нему, будил и требовал развлечений, как испорченный ребенок, привыкший быть в центре всеобщего внимания.

Больше всего Эвана удивляло то, с какой готовностью другие обитатели дома смирились с новым распорядком. Если Эван просыпал обед или завтрак, никто не будил его, а вскоре миссис Маллиган завела обыкновение готовить и оставлять для него на кухне холодный ужин. Таким же образом обстояли дела и ночью. Когда Зигги с диким хохотом носился по темному дому, хлопая дверями — все молча терпели это, хотя доктор и его экономка не могли не слышать шума и грохота. Если веселье Зигги их не будило, то, по крайней мере, не давало уснуть.

Это оставалось величайшей загадкой для Эвана, и он часто думал, в чем тут дело.

Глава девятая

В воскресенье утром Эван сонно приплелся на кухню, чтобы съесть так называемый завтрак, который сам он считал ужином, и немедленно отправиться в постель. Миссис Маллиган торжественно восседала за столом, скрестив руки перед собой; вместо обычного чепца на голове экономки красовалась фетровая шляпа с узкими полями. Миссис Маллиган радушно велела мальчику самому приготовить себе завтрак. По религиозным соображениям она никогда ничего не стряпала по воскресеньям. Миссис Маллиган посещала очень простую церковь, прихожане которой были необычайно тверды как в своих убеждениях, так и в осуждениях. Миссис Маллиган охотно взяла бы мальчика с собой на службу, но, к сожалению, дети были предметом дружного осуждения прихожан.

— Это та кирпичная церковь на холме? — невинно поинтересовался Эван.

Миссис Маллиган с шумом втянула в себя воздух и возмущенно скривила рот.

— Ноги моей не будет в этом месте! — резко заявила она. — Я не переступлю порога церкви, в которой сам священник не может отличить добро от зла! — Тут она издала свое знаменитое фырканье. — Да где ему их различать, коли его собственная жена занимается тем, чем она занимается? А теперь довольно тратить время на бессмысленную болтовню! Из-за тебя я опоздаю на службу, а я не желаю, чтобы на меня косо смотрели!

Эван сделал себе бутерброд с сыром и проводил миссис Маллиган. В это самое время, чуть выше по той же улице, стояла еще одна женщина. Джинни пряталась в телефонной будке. Она изо всех сил съежилась, стараясь казаться незаметной, но то и дело подпрыгивала, словно пробка от шампанского. От волнения она раскраснелась, и телефонная труба билась в ее руках, как живая рыба.