Люк Бессон - Артур и месть Урдалака
— Алло! Пожарники? — вопит он в трубку, давая понять всем, что ему крайне редко приходится пользоваться телефоном. — Я звоню вам из дома Арчибальда, да, того самого, что стоит на дороге, ведущей к аббатству… Да, да, у него все в порядке, благодарю. Это у нас не все в порядке. Особенно у меня! — кричит отец, пускаясь в путаные объяснения.
Видимо, его вопли сразу навели пожарника на мысль о пожаре, но, разобравшись, что ничего не горит, пожарник всеми возможными способами пытается успокоить клиента.
— В чем ваша проблема? — спрашивает он вежливо.
Арман с облегчением вздыхает: наконец-то он нашел союзника.
— На меня напал рой пчел, и я хочу вызвать вас, чтобы вы его уничтожили, пока эти гнусные насекомые не покусали всех вокруг.
— А вы уверены, что вас покусали именно пчелы? В это время года, как мне известно, пчелы слишком заняты заготовками пищи на зиму и у них нет желания набрасываться просто так на кого бы то ни было, — терпеливо разъясняет пожарник; он уже догадался, о чем идет речь.
— У меня все лицо искусано! — нервничает отец.
— Намажьте его маслом! Масло снимает воспаление, — советует пожарник.
Отец ушам своим не верит. Он надеялся найти союзника, а встретил ренегата!
— Послушайте, я боюсь за моего сына. У него сильная аллергия, и…
— У Артура? Вы говорите об Артуре? — внезапно прерывает его пожарник.
— Кхм… да, конечно, — удивленно отвечает отец.
— У него аллергия на укусы пчел? — продолжает расспрашивать пожарник.
— Да, с самого детства, — подтверждает Арман.
— Мы будем у вас завтра в полдень, — отвечает пожарник, прежде чем повесить трубку.
Арман стоит и как баран на новые ворота смотрит на телефонную трубку, которую продолжает держать в руках. Трубка издает резкие частые гудки. Пожарник не верил ему до тех пор, пока не услышал имени Артура. Интересно, отчего этот маленький мальчик пользуется такой известностью?
Напомним: когда Артур спасал королевство минипутов, его отец рыл в саду ямы, угрожая тем самым засыпать землей все Семь минипутских континентов.
Арман медленно кладет трубку, разворачивается и, решив последовать совету пожарника, направляется в кухню за куском масла. Но сталкивается нос к носу с Арчибальдом. Подскочив от неожиданности, он, словно кенгуру, делает прыжок назад.
— Извините, вы меня напугали, — выдавливает из себя Арман, прижав руку к сердцу.
— Это скорее мне надо пугаться, — отвечает Арчибальд, указывая пальцем на вспухшее лицо зятя. — Что с вами приключилось?
— Меня укусила пчела, — отвечает отец, сознавая, что сказал не всю правду.
— Наверное, это была пчела с многоразовым жалом. Вас должны были искусать никак не меньше сотни пчел!
— Нет, нет! Она ужалила меня всего один раз… в ягодицу, — уточняет отец, вызывая искреннее удивление Арчибальда.
— А лицо? Что у вас случилось с лицом? — с тревогой спрашивает почтенный старик, изумленный драмой, разыгравшейся у него в доме во время его послеполуденного отдыха.
— А это дело рук вашей дочери, — надменно отвечает Арман. — У нее в руках был баллончик с инсектицидом, и она привела его в действие!
— Но какого же черта моя дочь достала этот баллончик? — тревожно спрашивает дедушка.
— Мы пытались покончить с одной упрямой пчелой, которая, в конце концов, удрала от нас. Но теперь это не имеет значения: я засек место, где находится весь рой. Завтра приедут пожарники и избавят нас от этих негодных насекомых! — единым духом выговаривает отец.
Несколько минут Арчибальд вдоль и поперек измеряет зятя взглядом. И с каждой минутой взор его становится все холоднее и холоднее, так что к тому времени, когда Арчибальд начинает свою речь, Арман наверняка уже заледенел изнутри.
— Мой дорогой Арман! Позвольте мне без всякого заднего умысла напомнить вам, что в этом доме вы являетесь моим гостем. Равно как и в саду, и в любом уголке моей усадьбы вы тоже являетесь моим гостем. И совершенно очевидно, что все деревья и растения, произрастающие у меня в саду, а также проживающие здесь животные и насекомые, включая пчел, в отличие от вас, являются хозяевами здешних мест. Они оказали мне честь, решив поселиться у меня в усадьбе. Подчеркиваю: у МЕНЯ в усадьбе.
Дедушка выражается совершенно недвусмысленно, и возразить отцу нечего.
Мать разворачивает полотенце, которое она по привычке предварительно положила на радиатор отопления. Она забыла, что отопление отключили еще в апреле, а значит, радиатор не может согреть ничего и никого. Но надо признать, у матери сегодня выдался поистине безумный день. Мелкие треволнения, мелкие насекомые, непонятные мосты, игрушечные поезда, муравьи, пчелы… от всего этого с ума сойти можно.
Артур закрывает душевой кран и погружается в большое махровое полотенце, которое держит мать. Ловкими движениями, как умеют делать только мамы, она закутывает сына в полотенце и ласково, но энергично начинает вытирать его.
— Ну-ка, давай посмотрим, удалось ли тебе смыть твою боевую раскраску, — говорит она, вглядываясь в разводы на лице мальчика.
Артур, как ни старался, не сумел полностью оттереть украшавшую его физиономию краску.
— Это не боевая раскраска. Это специальные природные знаки, чтобы отгонять злых духов. Чтобы эти духи не помешали мне попасть в страну минипутов, — с энтузиазмом объясняет Артур.
Нанеся на ватку немного крема, мать принимается стирать с лица сына остатки краски.
— Ну вот, опять минипуты! Эти маленькие человечки никак не оставят тебя в покое! — сетует мать.
Судя по ее тону, она не верит ни единому слову из рассказов Артура о минипутах.
— Сегодня вечером будет полнолуние. Десятое. Значит, будет луч и откроется проход на целую минуту, и я мог бы сбегать повидать Селению, — доверительно шепчет мальчик на ухо матери, — Ты только ничего не говори папе, прошу тебя… Я знаю, завтра он хотел уехать, но ты не волнуйся, я непременно вернусь к завтраку, — чувствуя себя обязанным успокоить мать, добавляет Артур.
Мать смотрит на него так, словно он говорит с ней на языке племени мумба-юмба.
— Куда это ты собрался? — хочет уточнить она.
— Ну, разумеется, к минипутам, в сад, — отвечает Артур с обезоруживающей простотой.
— Что-о-о?! — восклицает мать, но очень быстро снижает тон и даже завершает восклицание облегченным протяжным вздохом. Она уверена, что речь вновь идет о детских сказках, об игре, в которую сын снова хочет поиграть.
Сама она ни в какие игры играть не собирается, но раз он обещал не покидать пределы сада, пусть играет во что угодно. И, заговорщически подмигнув, она соглашается:
— Договорились, я ничего не скажу отцу!
— О! Спасибо, мама! — радостно восклицает Артур, бросаясь матери на шею.
Родителей всегда изумляют детские всплески нежности — наверное, потому, что на них действительно способны только дети. Мать ласково прижимает сына к груди и пытается укачивать его, как она это делала, когда он был совсем крошечным.
— Твоего отца сегодня ужалила пчела, — рассказывает мать, желая поддержать беседу.
— Он хотел ее убить. Она всего лишь защищалась, — возражает Артур; беспокойства за отца в его голосе явно не чувствуется.
Мать задумывается. Внезапно на нее снисходит озарение: никакого фокуса не было! Ни фокуса, ни вмешательства Святого Духа. Пчелу из стакана выпустил Артур.
— Это ты освободил пчелу? — спрашивает она.
Артуру не хватает смелости соврать матери, особенно в тот момент, когда, как ему кажется, она, наконец, поняла его.
— Если бы тебе кто-нибудь угрожал, я бы тоже стал тебя защищать, — уверенно отвечает мальчик.
— Это очень мило, мой дорогой, но тут ты ошибся: ты выпустил на волю свирепого хищника! — объясняет мать с интонациями зубного врача, убеждающего вас, что выдирать зуб — это совсем не больно.
— Пчела — свирепый хищник? Мама, что с тобой?! — возмущенно восклицает Артур, поворачивая беседу в иное русло.
— Да, свирепый!!! Она может причинить тебе больше вреда, чем лев или носорог! Простой укус, и с твоими играми будет покончено навсегда! — взволнованно говорит мать; к сожалению, сейчас она не слишком далека от истины.
Но никакие насекомые, даже очень свирепые, не могут напугать Артура. Несмотря на свой юный возраст, он точно знает, что самым опасным существом является человек. С тех пор как это ужасное создание передвигается на двух ногах, оно выигрывает все конкурсы, организованные природой. Ни одно животное, каким бы хищным оно ни было, не сравнится с ним ни в свирепости, ни в кровожадности. Например, никто никогда не видел, чтобы одно животное укокошило другое животное только для того, чтобы из шкуры противника сшить себе шубу! Однако Артур понимает и беспокойство матери: мать всегда волнуется за своего детеныша! И это очень здорово, когда мама о тебе беспокоится. Ты сразу чувствуешь себя таким сильным!
