Тоон Теллеген - Они еще спали

     Белка застыла на месте, посмотрела на Краба и сказала:

     - Вот еще.

     И они пошли дальше, собирая сладкую морскую пену, лежавшую на скалах, и время от времени присаживаясь отдохнуть.

     Поздно  вечером, когда солнце  уже опустилось за море, они вернулись к домику Краба.

     - Пока, Краб, - сказала Белка.

     - Пока, Белка, - сказал  Краб, и сделалось ему так хорошо, что он чуть было  не  запел  и  не пустился в пляс  на одной  клешне. Но  он  не  запел, поскольку  опасался, что Кто-Нибудь, кто прохаживался  неподалеку, услышит и вышвырнет вон с криком: "Это кто это тут распелся? Ты? А ну прочь! "

     Он вздохнул, забрался в свой домик и подумал: " Посмотрел бы ты на себя сейчас, Краб... "

     Но было уже  слишком темно, чтобы идти к скале  и глядеться  в стоячую воду.

     БЫЛА ПОЛНОЧЬ. Белка пыталась  думать о чем-нибудь усыпительном. Но все, о чем  она  думала, было необыкновенным и  таким удивительным, что  глаза ее раскрывались даже шире обычного, хотя она ничего не видела в темноте.

     Внезапно в ее дверь постучали.

     - Кто там? -  спросила  она. В  дверь вошел  Муравей, но Белка  его  не разглядела.

     - Слон, - сказал Муравей.

     - А, это ты, - сказала Белка. - Ты чего это?

     Муравей помолчал.

     - Да на лампе покачаться, - сказал он наконец.

     - Ну, покачайся, - сказала Белка.

     Муравей в темноте забрался на стол и принялся раскачиваться на лампе.

     - Здорово тебе? - спросила Белка.

     - Да, -  сказал Муравей. Но на  самом  деле здорово ему не  было. Он  не находил никакого удовольствия в этом занятии.

     Муравей снова запрыгнул на стол и затрубил, как Слон.

     - Слышу, слышу, - сказала Белка. - Молодец.

     Муравей слез со стола и уселся на стул. Некоторое время было тихо.

     Белка глядела в темноту прямо перед собой, не зная, что сказать.

     - Знаешь, - проговорил наконец Муравей.

     - Что? - спросила Белка.

     - Я ведь не Слон, - сказал Муравей. - Я - Муравей.

     - Ах вот как, - сказала Белка.

     - Или тебе это все равно? - спросил Муравей.

     - Ну... знаешь... - сказала Белка. - Нет, не все равно.

     - А какая разница?

     Белка глубоко задумалась, но внезапно поняла, что разницы не  видит. В то же время она отлично понимала, что  разница есть. Она крепко зажмурилась, крепко задумалась и наконец созналась:

     - Не знаю.

     Повисло долгое молчание.

     - Это что же, я хоть кем могу быть? - спросил тогда Муравей.

     - Хоть кем? - переспросила Белка. - Это как же так?

     - Вот именно, - мрачно сказал Муравей, уставясь себе под ноги. - Как это так?

     - А мне почем знать, - сказала Белка.

     - Нипочем, - согласился Муравей.

     Разговор для полуночи был довольно  странный. Белка встала и подошла  к шкафу, и немного погодя они ели мед и сладкое желе.

     - А мне вот не спалось, - призналась Белка.

     - Не спалось, - ответил Муравей. Вид у него  был серьезный, и  казалось, он о чем-то напряженно размышляет.

     - Ну ладненько, - сказал он вдруг. - Пошел я, однако.

     Он распахнул дверь. Белка снова забралась в постель.

     - Не  свались, - успела она пробормотать на прощание, уже  с  закрытыми глазами.

     - Уж  как  нибудь, - сказал Муравей и почти, почти с грохотом свалился с верхушки бука. Но вовремя вспомнил, что никогда не падает.

     СЛОН ЗАДРАЛ ХОБОТ В НЕБО, похлопал ушами и завопил изо всех сил:

     - Я не могу спа-ать!

     Звери вздрогнули спросонок и подскочили в постелях.

     Некоторые закричали:

     - Прямо никак?

     - Прямо никак! - закричал в ответ Слон.

     После чего улегся и немедленно уснул.

     Но остальные так и остались сидеть торчком в постели, удрученно глядя в темноту и не понимая, где они.

     Когда на  следующий вечер Слону  опять не спалось и  он  снова что есть мочи завопил: "Я не могу спать! ", звери решили принять меры.

     - Надо  что-то для него  сделать, - сказал  Сверчок, с опухшими  веками сидевший в траве на берегу реки.

     - Ах-ха... - зевнул Жук.

     - Да, но что? -  успела  спросить Лягушка, перед тем  как спросонья со звонким плеском плюхнуться в воду.

     Лебедь зевнул, вытянул шею и сказал:

     - Надо ему другую кровать подарить.

     И угадал! Звери тут же согласились.

     И  все  они  принялись сооружать кровать, такую  мягкую и теплую, что любой, улегшийся в нее, немедленно засыпал.

     Кровать была в то же время очень легкая. Она не стояла, а покачивалась.

А стоило на нее тихонько подуть, и она могла улететь.

     - И куда же она улетит? - полюбопытствовала Черепаха.

     - После разберемся, - сказал Сверчок.

     - О, - сказала Черепаха, кашлянула в кулачок  и  больше не произнесла ни слова.

     Спустя несколько часов кровать была готова.

     Вечером ее доставили Слону.

     - Кровать! - воскликнул Слон.

     - Кровать, - подтвердили звери.

     - Это что, мне? - поразился Слон. - Прямо вот так, совсем для меня?

     - Для тебя, - сказали звери.

     Слон  рассыпался  в  благодарностях, забрался  в  постель и  немедленно заснул. Жук  переполз  через  бортик, чтобы  посмотреть, как  Слон  лежит, повалился ничком и тоже провалился в сон.

     И тогда Сверчок тихонько подул на кровать.

     - Тсс, - шепнул он.

     Кровать  колыхнулась, оторвалась от земли и, постепенно набирая высоту, скрылась за деревьями. Храп Слона и Жука медленно замирал вдали.

     Пораженные, глядели звери вслед улетающей кровати.

     - Так куда она полетела-то? - не утерпела Черепаха.

     - После разберемся, - сказал Сверчок.

     - Ой, да, - спохватилась Черепаха. - Правда.

     Она  была очень рада, что у нее  есть панцырь, под  который она  могла забраться, так что никто не мог увидеть, как она, пристыженная, покачивала головой.

     ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ Медведь написал письмо зверям:

     Уважаемые звери,

     Я не могу спать.

     Это ужас что такое.

     Я очень долго думал и понял, что все дело в моей кровати.

     Не сделаете ли вы для меня другую?

     Я хочу кровать из  меда, с решеткой из засахаренных каштанов, матрас из сливок и мягкую - премягкую подушку.

     Что скажете? Сможете?

     Всего-то на одну ночку, не насовсем.

     Я прямо не дождусь. Полагаю, вы все себе представляете, что такое ужас.

     На следующий вечер Медведь  уже спал в  такой  кровати. Звери потирали ручки и переговаривались: "Теперь-то его пушкой не разбудишь! "

     Звезды перемигивались, а  запах меда и  засахаренных каштанов медленно растекался  по  лесу, и  Медведь  бессознательно, но  тем  не  менее  вполне решительно, доедал свою постель.

     КОГДА ЗВЕРИ ПРОСЛЫШАЛИ, что Белка опять не может спать,      они очень захотели ей помочь. Один за другим собрались они у Белки.

     Слон явился первым и протянул Белке свои уши.

     - Это, знаешь, Белка, такие уши... - сказал он. - Если на одном из них уляжешься, прямо на месте заснешь. Ты с ними смотри, поосторожнее.

     Белка  приладила  уши  к  голове, улеглась на одном  из  них, немного подождала, но заснуть так и не сумела.

     - Странно, -  сказал Слон. - Но ты их попридержи у  себя. Может, когда и сработает.

     Ёж   дал  Белке   свои  иголки, чтобы  съеживаться, но  стоило  Белке попробовать, она не только не уснула, а вскрикнула: "Ай"! Никогда она еще не была так далека от того, чтобы заснуть.

     - Совершенно  необъяснимое   явление, -   сказал  Ёж, который  засыпал немедленно, стоило ему свернуться клубком вместе со своими колючками.

     Черепаха дала Белке свой панцырь.

     - На одну ночку, - сказала она.

     Забравшись в панцырь, Белка задремала, но уснуть не смогла.

     - Я дремлю, - крикнула она из-под панцыря.

     - Да, - сказала Черепаха, которая начала замерзать. - Я тоже.

     Немного погодя Белка сказала:

     - Я все еще дремлю.

     - Ну, подремала и хватит, - еле выговорила  дрожащая и синяя от холода Черепаха.

     Жираф дал Белке свои рожки.

     - Не знаю, почему, Белка, -  сказал  он, - но с этими штуками я всегда сплю, как убитый...

     Но  и  с рожками на голове, со  слоновьими ушами и с  остатками ежовых колючек  в спине лежала Белка  в траве под буком, и сна у нее не было  ни в одном глазу.

     Лебедь предложил ей свои  крылья, потому что лучше всего ему спалось  в полете, Щука сказала, что Белка должна напустить в свой домик воды и улечься спать  под  кроватью, Муравьед  посоветовал  долго-долго  фыркать, Мотылек придерживался мнения, что Белке непременно нужно порхать до  головокружения, а потом присесть где-нибудь в темноте, а Медведь настаивал не том, что если достаточно долго есть торт, то  всегда потом засыпаешь. При этом он заметил, что с готовностью покажет, как это делается.