Тоон Теллеген - Они еще спали

     Это были странные мысли. "И почему это я такие  мысли думаю? - подумала она. - Как  будто дождь -  это кто-то. У дождя же ведь головы-то нет? Стало быть, дождь совсем не может думать. А  если ты не умеешь думать, ты никто. А если ты никто, тебе и спать не положено".

     Белка кашлянула и решила, что больше сегодня, пожалуй, думать не стоит.

     Она обвела взглядом  комнату. В полумраке виднелись  очертания стола и стула, темные облака за окном, в которое стучал  дождь. "Стало быть, в мое окно Никто стучит", - подумала Белка.

     Внезапно шум дождя прекратился, и Белка услышала голос.

     - И  вовсе я никакой не  никто, -  сказал голос. Он  звучал сыровато  и немного обиженно.

     Белка уселась на постели.

     - Дождь! Это ты? - удивилась она.

     - Я самый, - ответил дождь. -  И у меня есть мысли. И даже голова у меня есть.

     - Голова? - спросила Белка. - Такая же, как у меня?

     - Нет, - сказал дождь. -  Да на что она мне? Нет, у  меня голова совсем другая. Но самая что ни на есть настоящая.

     - Не с хоботом, нет? -  спросила Белка. - Или с усиками? Или  с таким языком, в трубочку? А может, у тебя рожки?

     - Нет, - сказал дождь. - Нету у меня никаких рожек.

     Некоторое время было тихо.

     - Хочешь  на  нее посмотреть, -  сказал  дождь, -  так давай  из  окна высунись, да побыстрее, потому что она у меня только на чуть-чуть.

     "На  чуть-чуть? "  -  подумала  Белка, однако  выпрыгнула  из  постели, распахнула окно и выглянула в него.

     И ничего не увидела.

     - Ну вот, - сказал дождь. - Чуть-чуть опоздала. Она только что исчезла.

     Белка снова улеглась в постель. Она  смотрела в потолок, и на лбу у нее прорезались глубокие  морщины. "Голова на чуть-чуть, -  думала она, - что же это за голова такая? "  Она  принялась перебирать в  памяти все головы, какие знала: голова  Муравья, голова Сверчка, голова Улитки, голова Кита, голова Паука, голова  Слона, голова  Кашалота... Некоторые  головы были  довольно интересные. Но такие, чтобы на чуть-чуть...

     - Пошел я, - сказал дождь. Голос у него был грустный.

     - Ну, давай, - сказала Белка.

     И  немного погодя дождь снова  застучал по  крыше, и  Белке стал слышен стук бесчисленных капель.

     Дождь барабанил все веселей, все сильней, все настойчивей.

     "Может быть, это он так смеется, - подумала Белка. - Или пляшет. Ну, в его понимании".

     Она  опять  встала, на  цыпочках  подошла  к окну, распахнула  его  и выглянула  наружу. В мгновение ока она  вымокла до нитки. Но, краем  глаза глянув  наверх, она заметила голову дождя. "Вот оно! -  подумалось ей. - Ну и голова, однако. Ни на что не похоже. Значит, это правда".

     Она отпрянула, закрыла окно и снова улеглась в постель.

     "Если у него есть голова, у него и мысли есть, - подумала она. - Как же иначе? И он тоже может спать. "

     Но как спал дождь, и где он спал, и как он просыпался и  потягивался  и вставал, она  придумать  не  могла. "Это  я у  него в другой раз спрошу, -

подумала Белка. - А так только надоедать буду".

     И Белка постепенно уснула, а дождь веселился и плясал на ее крыше.

     - ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ СПАТЬ, надо изо всех сил думать всякие мудреные мысли, и тогда заснешь, - сказал как-то Муравей Белке.

     Иногда Белка принималась думать о разных невиданных тортах, например о тортах из чистейшего  сладкого воздуха или всего лишь из запаха меда. Или же она размышляла о далях или о полночи, ей хотелось увидеть самую полночь, или середину горизонта. Где это могло бы быть? И как дотуда добраться?

     Как-то  вечером  она  задумалась о том, как бы это было, если бы ее не было. Она оглядела свою темную комнату и разобрала очертания стола  и стула.

"Они-то уж  точно были  бы", - подумала  она. - И буфет, и  горшок с буковым медом на верхней полке. И кровать. Но на этой кровати никто бы не лежал. Все бы там было, кроме меня".

     Это  была достаточно мудреная мысль. "Такая  мысль означает Муравья", - подумала Белка. Она представила себе, что вот наступает утро, а  ее все еще нет. Вот Муравей  взбирается на бук  и входит  в дверь. Но он не удивляется, что  никого  нет - с чего бы это? Если тебя нет, тебя  и  не  было никогда, думала Белка, а то это сделалось бы еще мудренее  и она, возможно, совсем не смогла бы больше думать. А вот и Слон заходит на огонек.

     - Что, в гости зашел? - спрашивает Муравей.

     - Ну, не  то чтобы в  гости, - говорит Слон. - Это  я так... малость на лампе покачаться.

     - Ах вон что, - говорит Муравей.

     Слон  залезает  на  стол, цепляется   за  лампу  и  принимается  молча раскачиваться  на  ней. Едва  не сорвавшись, он вскоре вновь  опускается на стол.

     Муравей  достает  из  буфета горшочек букового меду  и  накладывает две порции.

     Они садятся к столу и молча опустошают свои тарелки.

     А потом они еще  долго сидят друг напротив друга. Похоже, они погружены в молчаливые раздумья.

     - Ты ни по кому не соскучился? - спрашивает Слон.

     - Нет, - отвечает Муравей. - Я никогда ни по кому не скучаю.

     - И  я нет, - говорит  Слон. Некоторое  время они глядят друг на друга, приподняв брови и покачивая головами.

     Белка все еще не могла уснуть.

     Немного  погодя  Слон  выходит  за  порог, и  Белка  слышит, как  он спрашивает:

     - Спляшем?

     - Где? - говорит Муравей.

     - Вот  тут, у  дверей, - говорит  Слон. - Здесь же  все равно  никто не живет.

     - Ну что ж, - говорит Муравей.

     Они пляшут, и Белка видит, с какими серьезными лицами делают они каждый шаг, и как Слон летит вниз и кричит снизу, что это ерунда.

     И  все-таки она никак не могла уснуть. Она видела  Муравья, стоявшего в дверях: он хочет уйти, но не решается и все озирается  через плечо на пустую комнату.

     Белка видела странное выражение на его лице, в некотором роде печальное удивление, какого она в в жизни еще никогда у Муравья не видала.

     И Белка  уснула, еще  до того, как за воображаемым  Муравьем закрылась воображаемая дверь.

     НА БЕРЕГУ МОРЯ ЖИЛ КРАБ.

     Он  жил у кромки прибоя, в  маленьком  домишке, крыша которого поросла водорослями.

     Он  редко путешествовал, а дни рождения справлял еще реже. И никогда не получал  писем. Сам себе он казался неприкаянным и частенько повторял самому себе: "неприкаянный я какой... "

     Так он и жил, на морском берегу, незаметный и неприглядный.

     Однажды утром он глянул на  свое отражение  в  озерце стоячей  воды  за скалой и покачал головой.

     - Неприкаянные клешни, - произнес он, - неприкаянная спина. Неприкаянные глаза. Кстати, я их даже не  вижу. Я, собственно, и  сам не знаю, на что смотрю, - подумал он.

     Он поднял  голову  и  задумался  обо  всех неприкаянных  или  вовсе  не существующих вещах на  свете. А потом - о бесчисленных письмах, которых  он никогда не получал.

     Он уполз назад к морю и зарылся в полосе прибоя.

     Он очень  опасался того, что в один прекрасный  день явится Кто-Нибудь, вздернет его за клешню, подумает секундочку-другую да и вышвырнет вон. Одним широким жестом.

     "Вот так", - скажет он и довольно потрет руки.

     От таких мыслей Краба пробирала дрожь.

     Он предпочитал спать. Когда он спал, ему не нужно было копаться в себе.

     Однажды под утро кто-то постучал ему в спину. Краб встрепенулся.

     - Кто там? - спросил он. "Вот оно, началось", - промелькнула  у  него мысль.

     - Это я, - сказал голос, - Белка. - Прогуляться не хочешь?

     "Белка? - подумал Краб. - Прогуляться? " - Но он вздохнул с облегчением, поскольку голос Белки звучал весьма дружелюбно.

     - Да у меня походка такая... странная, - сказал он. В сущности, он хотел сказать, что она у него была неприкаянная, но не сказал.

     - У меня тоже, - сказала Белка.

     - И у тебя тоже? - переспросил Краб. - Какая же такая у тебя походка?

     - Ну... - сказала Белка. - Не знаю я. Но просто ужасно странная.

     Немного  погодя  они в молчании  брели  по  пляжу. Потом Краб  тихонько сказал: "Правда ведь, у меня ну очень странная походка? "

     - Да, - согласилась Белка. - Но симпатичная.

     - Ой, правда?

     - Правда.

     Они помолчали.

     - У меня походка еще страннее, - сказал Краб.

     Белка посмотрела на море и сказала:

     - Оба мы хороши.

     Краб покосился на Белку и нашел, что у нее-то походка была хоть куда.

     И они опять замолчали.

     Потом Краб сказал:

     - Белка...

     - Да, - сказала Белка.

     - Ты меня что, потом выкинуть собираешься?

     - Тебя?

     - Да.

     - Это еще почему?

     - Да потому, что я неприкаянный.

     Белка застыла на месте, посмотрела на Краба и сказала: