Сергей Козлов - Ежик в тумане
– Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет?
– Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь! И начну…
– Что?
– Ругать!
– За что?
– Как за что? За то, что не сделал, как договорились.
– А как договорились?
– Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома.
– Но меня же совсем нет. Понимаешь?
– Так вот же ты сидишь!
– Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем, где я буду?
– Или у меня, или у себя.
– Это, если я есть.
– Ну, да, – сказал Медвежонок.
– А если меня совсем нет?
– Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц.
– И на реке нет.
– Тогда ты пошел куда-нибудь и еще не вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду!
– Ты все уже обшарил, – сказал Ежик. – И не нашел.
– Побегу в соседний лес!
– И там нет.
– Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!
– Нет меня. Нигде нет.
– Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, – сказал Медвежонок. – И закричу: «Е-е-е-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-к!..» Вот.
– Нет, – сказал Ежик. – Меня ни капельки нет. Понимаешь?
– Что ты ко мне пристал? – рассердился Медвежонок. – Если тебя нет, то и меня нет. Понял?
– Нет, ты – есть; а вот меня – нет. Медвежонок замолчал и нахмурился.
– Ну, Медвежонок!.. Медвежонок не ответил.
Он глядел, как месяц, поднявшись высоко над лесом, льет на них с Ежиком свой холодный свет.
ТЕПЛЫМ ТИХИМ УТРОМ ПОСРЕДИ ЗИМЫ
«Бывает же – топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: вот она какая, большая зима!
И вдруг просыпаешься ночью от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга, но нет, звук не такой, а далекий какой-то, очень знакомый звук. Что же это?
И засыпаешь снова. А утром выбегаешь на крыльцо – лес в тумане и ни островка снега не видно нигде. Куда же она подевалась, зима?
Тогда сбегаешь с крыльца и видишь… лужу.
Настоящую лужу посреди зимы. И от всех деревьев идет пар. Что же это? А это ночью прошел дождь. Большой, сильный дождь. И смыл снег. И прогнал мороз. И в лесу стало тепло, как бывает только ранней осенью».
Вот как думал Медвежонок тихим теплым утром посреди зимы.
«Что же теперь делать? – думал „Медвежонок. – Топить печку или нет? Щипать на растопку лучинки или не надо? И вообще как это так – опять лето?“
И Медвежонок побежал к Ежику посоветоваться. Ежик ходил вокруг своего дома в глубокой задумчивости.
– Не понимаю, – бормотал Ежик, – как это так – ливень посреди зимы? И тут прибежал Медвежонок.
– Ну что? – еще издали крикнул он.
– Что-что? Печку затопил? – спросил Ежик.
– Нет, – сказал Медвежонок.
– Лучинок нащипал?
– Не-а, – сказал Медвежонок.
– А что же ты делал?
– Думал, – сказал Медвежонок.
– Я тоже.
И они стали ходить вокруг Ежикиного дома и думать вместе.
– Как ты думаешь, – сказал Ежик. – Если прошел дождь и теперь туман, может еще быть мороз?
– Не думаю, – сказал Медвежонок.
– Значит, если мороз быть не может, значит, может быть только тепло.
– Значит, – сказал Медвежонок.
– А чтобы было тепло – должно появиться солнце.
– Должно, – сказал Медвежонок.
– А когда солнышко, хорошо быть на реке.
– Я бы в жизни не догадался, – сказал Медвежонок.
– Тогда давай возьмем и позавтракаем у реки, – предложил Ежик.
– Угу, – сказал Медвежонок.
И они сложили в корзину грибы, мед, чайник, чашки и пошли к реке.
– Куда вы это идете? – спросила Белка.
– К реке, – сказал Ежик. – Завтракать.
– Возьмите меня с собой!
– Айда!
И Белка взяла орешков и чашку и поспешила следом.
– Идем, – сказал Медвежонок.
Выбежал из травы Хомячок.
– А я уж заснул, – сказал он. – А тут – вода! Куда это вы?
– Завтракать, к реке, – сказал Заяц. – Идем с нами!
– У меня еда с собой, – сказал Хомячок и постучал лапой по раздувшемуся мешку за щекой, – только чашки нету, – и пошел следом.
Пришли к реке, развели костер, сели завтракать. Выглянуло солнце. Солнце осветило реку, и тот берег, и завтракающих друзей. Туман растаял.
– Если б не дождь, – щурясь, сказал Хомячок, – так бы и не увиделись до весны.
– Если б не дождь, – сказала Белка, – уж так бы не попрощались.
– Если б не Ежик, – сказал Медвежонок, – никто бы не догадался в такую теплынь позавтракать на реке.
А Ежик, прикрыв глаза, пил чай, слушал тишину, птицу, вдруг тонко и чисто запевшую за рекой, и думал, что, если б не все они, зачем бы понадобилось тепло этому зимнему лесу?
