Алексей Налепин - Сказки народов Европы
Эро приговорен к смерти
Герцеговинская сказка
Перевод Т. Вирты
анялся Эро в услужение к султану; договорились они о жалованье и условились, что ежели Эро когда-нибудь посмеет обмануть султана, то поплатится за это головой. Однажды слуги донесли султану, будто Эро ел украдкой инжир в саду. Султан позвал к себе Эро и говорит ему:
— Ну, Эро, верил я тебе, да разуверился! Ты меня обманул и, значит, заслужил смерть. Сам на себя пеняй! Но за твою прежнюю службу и преданность являю тебе свою милость и разрешаю выбрать: какой смертью хотел бы ты умереть!
— А сдержишь ли ты слово свое, о высокочтимый султан? — спрашивает Эро.
— Клянусь тебе, сдержу!
Тогда Эро сказал:
— В таком случае, высокочтимый падишах[53], я хотел бы скончаться от старости, как и мой покойный батюшка!
Султан засмеялся и помиловал Эро.
Черногорские сказки
Волшебный лес
Черногорская сказка
Перевод Н. Дмитриева
ыл у одного богатого человека сын. Отец воспитывал его дома, а как вырос парень, послал его по свету, да не деньги наживать, а ума набираться, посмотреть, как тяжко людям живется и как много надо трудиться, чтобы честно прожить свой короткий век. Дал ему отец денег на дорогу, велел их беречь, прочел наставление, благословил и отпустил.
Странствуя по свету, юноша пришел в какой-то город. Смотрит — ведут человека на виселицу. Подбегает юноша, спрашивает, что дурного сделал тот несчастный и за что его казнить хотят.
— У него много долгов, а так как ему нечем заплатить, то, по законам нашей страны, его приговорили к смертной казни, — отвечают ему.
Услыхав это, юноша обратился к судьям:
— Господа судьи! Можно мне заплатить долги этого человека и выкупить его?
— Пожалуйста. Заплати и делай с ним что хочешь.
Юноша отдал все свои деньги, продал с себя одежду до последней рубашки и набрал наконец, сколько требовалось. Судьи отдали ему должника, и пошли они вместе по свету, прося милостыню.
Раз вечером прилегли они отдохнуть. Выкупленный должник и говорит:
— Надоела мне такая жизнь, да и жаль мне смотреть на тебя. Из-за меня ведь ты страдаешь. Пойдем в лес. Там у меня есть названая сестра, волшебница-вила. Она нам скажет, как разбогатеть.
Юноша согласился. Пошли они в лес. Путь длинный. Должник впереди идет, юноша за ним. Наконец пришли. Видят: деревья высокие — до самого месяца, листья на них золотые, стволы серебряные. А среди деревьев горит яркое пламя, и вьется дым над огнем. Юноша испугался и спрашивает:
— Что это? Чудо какое-то!
А товарищ отвечает:
— Не бойся, тут все мои названые сестры и их матери. Вдвоем мы не можем подойти к ним. Я пойду вперед и скажу им, что мы пришли к ним жить. А ты подожди меня вон под тем деревом; оно все из золота, а листья у него жемчужные. Но если тебе дорога жизнь, смотри не пророни ни слова, пока я не вернусь. Под золотым деревом летом собираются все вилы и вышивают на пяльцах. А ежели увидят они в лесу юношу, околдуют его взорами и превратят в какого-нибудь зверя.
Сказал он это и исчез, словно сквозь землю провалился. Прошло некоторое время. Юноше надоело дожидаться, и он пошел по лесу. Вдруг видит хоровод крылатых девушек. Он и спрятался, чтобы поглядеть на них и послушать их песни. На беду, заметила его запевала, околдовала, и в тот же миг он ослеп и онемел. Испугался он и заплакал. Откуда ни возьмись, на крыльях прилетел его товарищ, взял за руку и говорит:
— Чего же ты так испугался?
Юноша знаками рассказал, что с ним случилось. Тот вынул из-за пояса маленькую свирель, влез на дерево и начал играть. Со всех сторон слетелось столько вил и колдунов, братьев и сестер, побратимов и названых сестер, что и счесть невозможно. Стали они искать в лесу какие-то целебные травы и лечить ими юношу. Он сразу прозрел, да и дар речи к нему вернулся. Вилы приняли его к себе и женили. Он разбогател. Но когда состарился, покаялся в грехах и вернулся домой. Отца он застал уже при смерти. Простился с ним, похоронил и до самой смерти жил жизнью праведника. Но каждое лето ходил в лес навещать бывших друзей.
Задом наперед
Черногорская сказка
Перевод М. Волконского
Черногории[54] рассказывают, что какой-то житель Чеклича украл где-то в Герцеговине лошадь. Второпях не надел на нее седла. Тьма была кромешная. Он прежде-то никогда верхом не ездил, вот и сел не по-людски — лицом к хвосту, а чтобы не упасть, ухватился за хвост. Сел и говорит лошади:
— Уж и не знаю, как выбраться из этих проклятых гор. Ты смышленее меня, вези меня в Чеклич. Знаешь, где Чеклич? А я буду смотреть, нет ли за нами погони.
Лошадь, как водится, пошла прямо к своему дому: куда же еще седоку ехать, как не домой? Парень же из Чеклича возьми да и засни. На рассвете повстречался ему земляк, узнал он парня и спрашивает:
— Слушай, куда ты едешь?
— Как куда, брат? Домой, куда же еще?
— Да что ж ты так сидишь? Кто же так верхом ездит? Спятил ты, что ли?
— Это я-то спятил? Поди-ка придумай такую ловкую штуку!
— А что такое?
— Ведь я сел задом наперед, встречные меня не узнают, зато я погоню сразу могу увидеть.
Расстались они. Лошадь шла, шла да и привезла парня прямо к хозяйским воротам. Увидел хозяин свою лошадь, глядит, какой-то парень уселся на нее задом наперед, удивился и ну его расспрашивать: кто такой, откуда, как звать, зачем на чужой лошади приехал, почему сидит не так, как все добрые люди?
Парень даже головы не повернул, слез с лошади и отвечает:
— Спроси лучше об этом свою лошадь, она скорее ответит, а мне недосуг с тобой разговаривать.
Далмацкие сказки
Дубровчанин Кабога и дож венецианский
Далмацкая сказка
Перевод М. Волконского
аписал однажды венецианский дож[55] письмо дубровницкому князю Кабоге и вот о чем говорил в том письме:
«Кабога, гордость Дубровника[56], честь тебе и хвала, если ты мудрая голова! Вот я сейчас испытаю твою мудрость и задам тебе вопросы. Не ответишь как надо — клянусь верой и правдой, снесу тебе голову с плеч. Хорошенько подумай, что отвечать будешь. Мудро отвечай, зря не погибай! Первое: измерь и скажи мне — сколько будет от неба до земли. Ошибешься хоть на волос, пропали все твои труды и подсчеты. Второе: измерь, да как следует, и скажи мне, где находится середина света. Меряй по совести — твоя ведь голова в ответе! Третье: перелей все море да измерь, сколько в нем воды, а часть моря высуши, чтобы земли прибавилось и нам бы на ней пшеницы и риса посеять».
Вот, сокол мой, и пришло то диковинное и злосчастное письмо к мудрому дубровницкому князю Кабоге. Прочел он его несчетное число раз и над бедой своей задумался. Да что тут делать, нечего и голову ломать! Тут и Соломон[57] не разгадает. Сидит, думает Кабога, закручинился — будто все добро у него погорело. Увидел это его слуга, крестьянский сын, и спрашивает:
— Что это ты, господин, невесел, сердце болит на тебя глядеть!
Кабога молчит, словно и не слышит. Но слуга не дает ему покоя, все допытывается и наконец пригрозил, что уйдет от него, — не может он видеть таким Кабогу, прямо, говорит, в жар меня бросает.
— Поведай мне, хозяин, о чем горюешь, авось что-нибудь придумаю, на плечах у меня не кочан капусты.
Мудрый Кабога чуть улыбнулся и шутливо ответил:
— Знаю, сынок, а потому расскажу тебе о моих напастях, только никогда и никому не смей хотя бы одним словом о них обмолвиться, если тебе жизнь дорога. Так вот, сынок, пишет мне дож венецианский, требует ответа на три вопроса, а коли не отвечу, не сносить мне головы. Первое, говорит, должен я ему измерить, сколько будет от неба до земли; второе — сказать ему, где середина света; третье — перелить и высушить море, чтобы он мог посеять пшеницу и рис. Вот и не знаю я, что делать, куда деваться! Растерялся я, вроде муравья на горящей головне. Ум за разум заходит, право!
Как услышал это слуга, рассмеялся и говорит:
— Эх, господин, и охота тебе над этим голову ломать! Почему ты мне раньше не сказал, — это все легко разгадать! Убей меня бог, коли не разгадаю. Что тебе стоит, хозяин, достать моток шелковой пряжи; достань и пошли его этому болтуну, дожу венецианскому, и напиши: вот, мол, измерил я тебе точно — сколько от неба до земли, как раз столько, сколько тут шелка; а не веришь — сам вымеряй! Если я ошибся хоть на волосок — вот тебе сабля, а вот моя голова! На второй вопрос ответь ему, что середина света — в Дубровнике. Если его мудрецы скажут, что это не так, ты можешь им свободно ответить: «Проверьте». А на третий вопрос скажи, что ты и тут готов ему услужить, но только пусть пришлет из Венеции посудины, чтобы в них перелить море да измерить, сколько в нем воды, — у них, мол, торговля бойкая и такие посудины найдутся.
