Льюис Кэрролл - Alices Adventures in Wonderland. Аня в стране чудес
— Глашатай, прочти обвиненье! — приказал Король.
Тогда Белый Кролик протрубил трижды и, развернув свой пергаментный список, прочел следующее:
Дама Червей для сердечных гостейВ летний день напекла пирожков.Но пришел Валет, и теперь их нет:Он — хвать — и был таков!
— Обсудите приговор, — сказал Король, обращаясь к присяжникам.
— Не сейчас, не сейчас! — поспешно перебил Кролик. — Еще есть многое, что нужно до этого сделать.
— Вызови первого свидетеля, — сказал Король. И Белый Кролик трижды протрубил и провозгласил:
— Первый свидетель!
Первым свидетелем оказался Шляпник. Он явился с чашкой чая в одной руке, с куском хлеба в другой и робко заговорил:
— Прошу прощенья у Вашего Величества за то, что я принес это сюда, но дело в том, что я еще не кончил пить чай, когда меня позвали.
— Пора было кончить, — сказал Король. — Когда ты начал?
Тот посмотрел на Мартовского Зайца, который под руку с Соней тоже вошел в зал.
— Четырнадцатого Мартобря, кажется, — ответил он.
— Четырнадцатого, — подтвердил Мартовский Заяц.
— Шестнадцатого, — пробормотал Соня.
— Отметьте, — обратился Король к присяжникам, и те с радостью записали все три ответа один под другим, потом сложили их и вышло: 44 копейки.
— Сними свою шляпу! — сказал Король Шляпнику.
— Это не моя, — ответил Шляпник.
— Украл! — воскликнул Король, и присяжники мгновенно отметили это.
— Я шляпы держу для продажи, — добавил Шляпник в виде объяснения. — Своих у меня вовсе нет. Я — шляпник.
Тут Королева надела очки и стала в упор смотреть на свидетеля, который побледнел и заерзал.
— Дай свои показанья, — сказал Король, — и не ерзай, а то я прикажу казнить тебя тут же.
Это не очень подбодрило Шляпника. Он продолжал переступать с ноги на ногу, тревожно поглядывая на Королеву. В своем смущеньи он откусил большой кусок чашки вместо хлеба.
В ту же минуту Аню охватило странное ощущенье, которое сначала ее очень озадачило. И вдруг она поняла, в чем дело: она снова начала расти. Ей пришло в голову, что лучше покинуть зал, но потом она решила остаться, пока хватит места.
— Ух, Вы меня совсем придавили, — пробурчал Соня, сидящий рядом с ней. — Я еле могу дышать.
— Не моя вина, — кротко ответила Аня. — Я, видите ли, расту.
— Вы не имеете права расти здесь, — сказал Соня.
— Ерунда! — перебила Аня, набравшись смелости. — Вы небось тоже растете.
— Да, но разумным образом, — возразил Соня, — не раздуваюсь, как Вы.
И он сердито встал и перешел на другой конец залы.
Все это время Королева не переставала глазеть на Шляпника, и вдруг она сказала, обращаясь к одному из стражников:
— Принеси-ка мне список певцов, выступавших на последнем концерте.
Шляпник так задрожал, что скинул оба башмака.
— Дай свои показанья, — грозно повторил Король, — иначе будешь казнен, несмотря на твое волненье.
— Я бедный человек, Ваше Величество, — залепетал Шляпник. — Только что я начал пить чай, а тут хлеб, так сказать, тоньше делается, да и в голове стало сыро.
— Можно обойтись без сыра, — перебил Король.
— А тут стало еще сырее, так сказать, — продолжал Шляпник, заикаясь.
— Ну и скажи так! — крикнул Король. — За дурака, что ли, ты меня принимаешь!
— Я бедный человек, — повторил Шляпник. — И в голове еще не то случалось, но тут Мартовский Заяц сказал, что…
— Я этого не говорил, — поспешно перебил Мартовский Заяц.
— Говорил! — настаивал Шляпник.
— Я отрицаю это! — воскликнул Мартовский Заяц.
— Он отрицает, — проговорил Король, — выпусти это место.
— Во всяком случае, Соня сказал, что… — И тут Шляпник с тревогой посмотрел на товарища, не станет ли и он отрицать. Но Соня не отрицал ничего, ибо спал крепким сном. — После этого, — продолжал Шляпник, — я нарезал себе еще хлеба.
— Но что же Соня сказал? — спросил один из присяжников.
— То-то и есть, что не могу вспомнить, — ответил Шляпник.
— Ты должен вспомнить, — заметил Король, — иначе будешь обезглавлен.
Несчастный Шляпник уронил свою чашку и хлеб и опустился на одно колено.
— Я бедный человек, Ваше Величество, — начал он.
— У тебя язык беден, — сказал Король.
Тут одна из морских свинок восторженно зашумела и тотчас была подавлена стражниками. (Делалось это так: у стражников были большие холщевые мешки, отверстия которых стягивались веревкой. В один из них они и сунули вниз головой морскую свинку, а затем на нее сели.)
«Я рада, что видела, как это делается, — подумала Аня. — Я так часто читала в газете после описания суда: были некоторые попытки выразить ободрение, но они были сразу же подавлены. До сих пор я не понимала, что это значит».
— Если тебе больше нечего сказать, — продолжал Король, — можешь встать на ноги.
— Я и так стою, только одна из них согнута, — робко заметил Шляпник.
— В таком случае встань на голову, — отвечал Король.
Тут заликовала вторая морская свинка и была подавлена.
— Ну вот, с морскими свинками покончено, теперь дело пойдет глаже.
— Я предпочитаю допить свой чай, — проговорил Шляпник, неуверенно взглянув на Королеву, которая углубилась в список певцов.
— Можешь идти, — сказал Король.
Шляпник торопливо покинул залу, оставив башмаки.
— И обезглавьте его при выходе, — добавила Королева, обращаясь к одному из стражников; но Шляпник уже был далеко.
— Позвать следующего свидетеля, — сказал Король. Выступила Кухарка Герцогини. Она в руке держала перечницу, так что Аня сразу ее узнала. Впрочем, можно было угадать ее присутствие и раньше: публика зачихала, как только открылась дверь.
— Дай свое показанье, — сказал Король.
— Не дам! — отрезала Кухарка.
Король в нерешительности посмотрел на Кролика; тот тихо проговорил: «Ваше Величество должно непременно ее допросить».
— Надо так надо, — уныло сказал Король, и, скрестив руки, он угрюмо уставился на Кухарку, так насупившись, что глаза его почти исчезли. Наконец он спросил глубоким голосом: — Из чего делают пирожки?
— Из перца главным образом, — ответила Кухарка.
— Из сиропа, — раздался чей-то сонный голос.
— За шиворот его! — заорала Королева. — Обезглавить его! Вышвырнуть его отсюда! Подавить! Защипать! Отрезать ему уши!
В продолжение нескольких минут зал был в полном смятении: выпроваживали Соню. Когда же его вывели, и все затихли снова, оказалось, что Кухарка исчезла.
— Это ничего, — сказал Король с видом огромного облегчения. — Позвать следующего свидетеля.
И он добавил шепотом, обращаясь к Королеве: «Знаешь, милая, ты бы теперь занялась этим. У меня просто лоб заболел».
Аня с любопытством следила за Кроликом. «Кто же следующий свидетель? — думала она. — До сих пор допрос ни к чему не привел».
Каково же было ее удивление, когда Кролик провозгласил высоким, резким голосом:
— Аня!
Глава 12. Показания Ани
— Я здесь! — крикнула Аня, и, совершенно забыв в своем волнении о том, какая она стала большая за эти несколько минут, она вскочила так поспешно, что смахнула юбкой скамейку с присяжниками, которые покатились кувырком вниз, прямо в толпу, и там, на полу, стали извиваться, что напомнило Ане стеклянный сосуд с золотыми рыбками, опрокинутый ею как-то на прошлой неделе.
— Ах, простите меня! — воскликнула она с искренним огорчением и стала подбирать маленьких присяжников, очень при этом торопясь, так как у нее в голове мелькало воспоминанье о случае с золотыми рыбками. И теперь ей смутно казалось, что если не посадить обратно на скамеечку всех этих вздрагивающих существ, то они непременно умрут.
— Суд не может продолжаться, — сказал Король проникновенным голосом, — пока все присяжные не будут на своих местах. Все, — повторил он и значительно взглянул на Аню.
Аня посмотрела на скамейку присяжников и увидела, что она впопыхах втиснула Яшу-Ящерицу вниз головой между двух Апрельских Уточек, и бедное маленькое существо только грустно поводило хвостиком, сознавая свою беспомощность.
Аня поспешила его вытащить и посадить правильно. «Впрочем, это имеет мало значенья, — сказала она про себя. — Так ли он торчит или иначе — все равно особой пользы он не приносит».
Как только присяжники немного успокоились после пережитого волнения и как только их доски и карандаши были найдены и поданы им, они принялись очень усердно записывать историю несчастья — все, кроме Яши, который, казалось, слишком потрясен, чтобы что-либо делать, и мог только глядеть в потолок, неподвижно разинув рот.
— Что ты знаешь о преступленьи? — спросил Король у Ани.
