Любовь Рыжкова - Колокольчиковый колодец
– А за какой срок? – поинтересовался Жадовский.
– Так, сейчас подумаем. У нас нынче начало июля, – начал рассуждать Лука Петрович, – думаю, до конца месяца с основным объемом работ мои хлопчики управятся, а к концу августа все будет готово, а то и раньше.
– Всего за два месяца? Как же вы успеете? – удивился Жадовский.
– Дорогой мой, это уже мои проблемы. Во-первых, у меня специализированные бригады, которые на этом деле давным-давно поднаторели. А во-вторых, вы видели моих хлопчиков?
– Ну, откуда же?
– То-то же. А они в работе, скажу я вам, сущие дьяволы, – весело сказал собеседник.
– Хочется верить, – сказал Борис Ефимович.
– Что значит «верить», когда это так и есть, – засмеялся Лука Петрович.
– И у меня через два месяца будет готовый дом? – снова удивленно спросил Борис Ефимович.
– Именно так – готовый дом, с зимним садом, крытым бассейном и бильярдной, мечтой всей вашей жизни.
– Откуда вы знаете?
– Да кто же из нормальных людей об этом не мечтает? – снова засмеялся Лука Петрович.
– В самом деле, – согласился Жадовский.
– Если хотите, организуем вам и боулинг, – потирая руки, сказал Берия.
– Все это замечательно, – начал Борис Ефимович, – но таких денег сразу у меня не найдется.
– А это уж вы думайте сами. Как-нибудь поднапрягитесь.
– Тяжело, Лука Петрович, – заметил Жадовский.
– Что значит «тяжело»? Возьмите у кого-нибудь в долг, а еще лучше, оформите кредит, к примеру, в «Адпромбанке», – предложил он.
– Там большие проценты, – заметил Борис Ефимович.
– Знаю, что большие. Можно даже сказать, грабительские проценты, – согласился Лука Петрович.
– Что же вы тогда мне это предлагаете? – осторожно спросил Жадовский.
– А что делать? – сокрушенно молвил Берия, – пока не во всех делах мы управляем. Порой управляют и нами. И потому надо приспосабливаться. Сначала – чтобы выжить, потом – чтобы встать на ноги.
– Верно, верно, – согласно кивнул Жадовский.
– Вот когда мы придем к власти, тогда дела пойдут лучше, – заверил его собеседник.
– Что значит лучше? – удивился Жадовский.
– А то и значит, что лучше. Тогда мы все будем делать открыто, и уже ни от кого не таясь, – заверил его Лука Петрович.
– А кто мы? – спросил Борис Ефимович.
– Наша партия.
– У вас своя партия?
– Да, а вы разве не знали? – в свою очередь удивился Лука Петрович.
– Нет.
– Что вы, голубчик, вам обязательно надо ознакомиться с нашей программой! – воскликнул Берия, – мы даже название придумали ей замечательное – «Поле чудес». В печати нас даже уже окрестили – «чудесники». Неужели не читали и не слышали?
– Нет. Я только передачу знаю с таким названием, – ответил Борис Ефимович.
– Да нет, это не то. Передача – это пустяки по сравнению с тем, что мы затеваем, хотя и они работают неплохо.
– А мне эта передача не нравится, – заметил Борис Ефимович.
– Ну, это дело вкуса. Наши цели, дорогой мой, гораздо серьезнее. Вы даже не представляете, но мы намерены управлять всей мировой политикой, – заверил его Лука Петрович.
– Ну и размах у вас, Лука Петрович!
– А что вы думаете, милейший? Мы времени зря не теряем, все идет к тому, ошейники уже почти готовы.
– Какие ошейники? – испуганно спросил Жадовский.
– Да это я так, к слову, – улыбнулся Берия, – но размах у нас действительно серьезный.
– Да это я уже понял, – сказал Борис Ефимович.
– Но я думаю, это дело будущего, а пока давайте вернемся к моему предложению. Ну, что, по рукам?
– Честно говоря, не знаю, – неуверенно ответил Жадовский, – я боюсь вас обмануть.
– Меня… обмануть? – засмеялся Лука Петрович, – да вы знаете, как за глаза зовут меня мои подчиненные?
– Как?
– Лукавый.
– Это что, производное от имени? – как можно более учтиво спросил Жадовский.
– Верно, – согласился Лука Петрович, – я уже, дорогой мой, прошел огонь и воду, и медные трубы. И еще кое-что похуже.
– Что уж хуже?
– Да я, милейший, всю жизнь кручусь, как в аду, – захохотал Лука Петрович. Борис Ефимович вяло засмеялся вместе с ним.
– Как на раскаленной сковородке, – продолжая смеяться, сказал Лука Петрович, – хоть и сам… лукавый.
Теперь они хохотали вместе. Жадовский хотел было что-то сказать, но Лука Петрович, перебивая его своим гомерическим хохотом, произнес:
– Я сам кого хочешь обману, а меня еще никто и никогда обмануть не смог.
Жадовскому показалось, что этот совместный смех их как-то сблизил, по крайней мере, уменьшились его неприятные опасения, и куда-то улетучилась нежелательная тревога. Он успокоился, и риск показался ему минимальным.
– Да и нет вовсе никакого риска, – вдруг подумалось ему.
– Милейший, давайте решайтесь, – сказал Лука Петрович, перестав смеяться, – вы ведь ничем не рискуете. Дело выгодное.
Борис Ефимович вздрогнул оттого, что его собеседник словно прочитал его мысли:
– Не знаю, Лука Петрович, надо подумать, – сказал он.
– Что тут думать? Я не каждый день такие предложения делаю, и далеко не всем. А если и делаю, то, уж будьте уверены, только проверенным людям.
– Я понимаю, Лука Петрович, но наверное, я все-таки не найду сразу таких денег.
– Как не найдете? Давайте подумаем вместе, – предложил Берия.
– Давайте, – согласился Жадовский.
– Кое-что есть у вас в заначке – это раз.
– Откуда вы знаете?
– Ну, у какого же добропорядочного бизнесмена нет заначки на всякий пожарный случай? Это же ясно… м-м-м… – протянул он.
– … как Божий день, – продолжил за него фразу Жадовский.
Лука Петрович неожиданно зашелся кашлем:
– Все эти проклятые кондиционеры, – успокоившись, – начал он, – представляете, простыть в такую жару.
– Что это вы себя не бережете? – участливо обратился к нему Борис Ефимович.
– Да это все моя секретарша. Она совершенно не выносит жары и выбирает невыносимый для меня режим. Ей, видите ли, жарко, а мне – холодно. Сколько раз ей об этом говорил, а она делает по-своему.
– Что же на нее, и укорота нет? – удивился Жадовский.
– Да понимаете, привык я к ней, – признался Берия, – вот и терплю ее капризы. Дама все-таки, хотя и бывает рассеянной, как ворона. Однако продолжим.
– Да, да, давайте, – согласился Борис Ефимович, опять потеряв спокойствие.
– Итак, как мы сказали, кое-что есть у вас в заначке, это раз. Затем вы берете кредит в «Адпромбанке» – это два. Ну, и продадите парочку своих складиков, это три.
– Откуда вы и про складики знаете? – снова насторожился Борис Ефимович.
– Дорогой мой, вы же пришли ко мне не с улицы, – начал Лука Петрович, – ваш друг и мой давнишний приятель, главный архитектор Иннокентий Дмитриевич Аборский мне все о вас рассказал. Я знаю, что у вас хорошо налажено дело, более того, мне нравится ваш бизнес. Ваши пищевые антибиодобавки – это то, что сейчас надо людям, я это очень и очень одобряю.
– Тогда мне понятна ваша осведомленность о моих делах.
– И потом, – добавил Лука Петрович, – у вас ведь в запасе останется еще один складик, верно?
– Верно, – растерянно кивнул Жадовский.
– Пока вам хватит, чтобы остаться на плаву? – участливо спросил он.
– Хватит, – согласился Борис Ефимович.
– Тем более что вы, благодаря этому шагу приобретаете солидный коттедж. Так?
– Так.
– А что вы при этом теряете? Да ничего. Считайте, что вы просто вложили свои деньги в выгодное дело. Потом-то вы обязательно купите еще несколько таких складиков, если, конечно, они будут вам тогда нужны.
– То есть? – удивился Жадовский.
– Я имею в виду, что каждый совершает свой путь, кто-то растет, кто-то скатывается вниз. Но вы ведь желаете развивать свое дело и увеличивать капитал, верно?
Борис Ефимович молча кивнул, он сидел озадаченный этим предложением.
– Мне надо подумать, – сказал он.
– Хорошо, – согласился Лука Петрович, – но даю вам на размышление неделю. И потом вы говорите мне свое решение.
– Я вас понял, – ответил Борис Ефимович.
– Если «да», то в течение этого времени вы приносите мне деньги, и мы начинаем активно работать. Если «нет» – все остается по-прежнему.
– То есть… – начал Борис Ефимович.
– То есть, ваш дом строится, но на общих основаниях, – продолжил Лука Петрович, – без всяких привилегий и в лучшем случае, в течение года. Если, конечно, кто-то более сообразительный не перекупит ваш престижный участок.
– Что вы хотите этим сказать? – недоуменно спросил Жадовский.
– По-моему, все проще простого. У кого деньги – у того и право принимать решения, – ответил Лука Петрович.
– Да, разумеется.
– Кроме того, стоимость вашего дома будет уже далеко не четыре с половиной миллионов, – заметил собеседник.
– А сколько? – опасливо спросил его Жадовский.
– А сколько вы насчитали с Иннокентием Дмитриевичем? – ответил ему вопросом на вопрос Лука Петрович.
