Любовь Рыжкова - Колокольчиковый колодец
– Как это вы узнали?
– Так его просто-напросто кинули. Да еще и избили.
Наши герои понимающе переглянулись.
– Еще одна жертва, – сказала Женя.
– Вот тебе и сеть, – заключил папа.
Невероятная история с шубами
Воскресный день принес много сюрпризов жильцам дома по улице масона Кутузова, причем, сюрпризов самого разного толка.
Соседка семьи Ромашиных – Людмила Львовна Жадовская проживала в этом же дома, но на четвертом этаже. Она была женщиной, мягко сказать, прижимистой, впрочем, в этом она вполне соответствовала своему супругу Борису Ефимовичу.
Людмила Львовна заправляла небольшой фирмой с громким названием «Мнемозина», которая занималась распространением пищевых антибиодобавок, и это приносило неплохую прибыль. Борис Ефимович вскоре оставил службу, где он получал жалкие инженерные гроши и стал во всем помогать своей преуспевающей супруге.
Вскоре они стали обладателями нескольких складов своей продукции, и дело завертелось еще веселее. Супруги приобрели трехкомнатную квартиру в престижном доме, купили серебристый красавец «Лексус». И уже задумывались о строительстве большого коттеджа, обязательно с зимним садом, крытым бассейном и бильярдной. Они уже даже приобрели участок земли в три гектара, а вот денег на такой коттедж им пока не хватало.
Людмила Львовна не любила выходные дни, потому что они отнимали у нее возможность зарабатывать деньги. Она считала, что сначала надо поработать так, чтобы потом вся жизнь была похожа на праздник.
В этот воскресный день она томилась от безделья. Мужа дома не было, он как раз поехал с главным архитектором Иннокентием Дмитриевичем Аборским осматривать участок. Она решила выйти из дома и заглянуть в магазины, чтобы немного развеяться. Но выйдя из дому, почему-то передумала и, купив свежую газету с объявлениями, вернулась домой.
Дома она стала подробно изучать объявления, и вдруг взгляд ее упал на одно интересное сообщение: «Внимание! Небывалая летняя распродажа зимней меховой одежды. Большие скидки. В ассортименте шубы по баснословно низким ценам. Спешите». Указан адрес и телефон.
Какая женщина не откликнется на такое предложение, и Жадовская тут же набрала номер. Через полчаса она уже была на месте. Ее удивило, почему в магазине так мало покупателей. Неужели так мало желающих приобрести шубы, пусть среди жаркого лета, но зато по такой действительно выгодной цене? И, тем не менее, те дамы, которые здесь были, весьма охотно примеряли шубки, а некоторые покупали, даже не примерив.
– В чем дело? – поинтересовалась Людмила Львовна, и тут же была шокирована, узнав цены. Натуральная шуба из пластин черной американской норки стоила три-четыре тысячи рублей. Надо сказать, что реальная ее цена была от двух тысяч долларов и выше, что соответствовало от шестидесяти – восьмидесяти до ста пятидесяти – трехсот тысяч рублей.
– Что происходит? – подумала она, не веря своим глазам. Ее забила нехорошая дрожь.
Еле сдерживая себя, она обратилась к продавцу – консультанту, на что та ей вяло ответила, что все эти шубы греческого и турецкого производства, и товар просто-напросто залежался. К новому сезону они привезут новую партию, и не одну, а куда девать эти нереализованные вещи – непонятно. Некоторые фирмы поступают иначе, они предпочитают товар уничтожить, чтобы только не снижать его стоимость, а их директор распорядился по-другому, и они решили пустить его в продажу по таким вот шоковым ценам.
– А почему народу мало? – осторожно спросила Жадовская.
– Так мы только дали объявление. Их не будет уже к завтрашнему дню, а то и к вечеру. Вы когда газету купили?
– Только что.
– Ну вот, – сказала ей продавец, – сейчас женщины узнают и быстро набегут.
– А сколько вы даете в одни руки? – поинтересовалась Людмила Львовна. Она уже смекнула, что потом все эти шубы она продаст по другой цене, и это принесет ощутимую прибыль.
– Да сколько хотите, – равнодушно ответила продавец, – нам какая разница, кому продавать.
– А можно десять штук? – спросила она.
– Можно.
– А двадцать?
Продавец взглянула на Людмилу Львовну, как ей показалось, насмешливо, но поскольку она предвкушала редкостную удачу, она не обратила на это внимания.
– Да покупайте себе, сколько хотите, мне-то что, – через секунду ответила она.
– И все по такой цене? – поинтересовалась Жадовская.
– Почти. Только голубую норку и чернобурку хозяин пустил по пять тысяч.
– Почему же черная американская норка у вас дешевле голубой? Она же считается самой лучшей? – спросила Людмила Львовна.
– Не знаю, сами смотрите, – ответила продавец, явно больше не желая разговаривать с настырной покупательницей.
Людмила Львовна подошла к шубам из голубой норки и примерила одну из них. Покрой был чуть ли не королевский, расклешенный низ шубки слегка фалдил, она даже ахнула от восторга.
Домой она ехала на такси, с большим трудом погрузив тридцать разных шуб – из черной и голубой норки, из енота и чернобурой лисы, из хонорика и песца. За все это богатство она выложила всего-то сто тридцать тысяч рублей. Она уже подсчитывала барыш, какой выручит от перепродажи, и он получался нешуточный – ведь если она продаст хотя бы двадцать шуб по недорогой цене, тысяч по шестьдесят, семьдесят, то ее куш составит полтора миллиона. А это очень даже неплохо при таком раскладе.
Она уже подумывала, не вернуться ли ей снова в тот магазин, пока не поздно и подкупить еще столько же шуб, а то и больше, ведь таким макаром она сможет за полдня часть суммы на дом набрать, то-то муж будет рад. Он, как ушел с работы с этой нищенской зарплатой, стал крутиться похлеще, чем она сама. Да, наверное, надо вернуться, в конце концов, это мое дело, зачем я беру такое количество, да и продавцам, кажется, это безразлично, плавают, как амебы, вот ведь девки неделовые пошли. Нет, чтобы подсуетиться, а то ведь, поди, ума только на то и хватило, чтобы себе пару-другую шубенок справить, а мы мыслим широко.
Людмила Львовна с удовольствием потерла руки, но возвращаться не стала. Как жаль, что мужа до сих пор не было дома. Ей не терпелось поделиться с ним радостью. Она уже по несколько раз примерила все шубы, а потом с любовью разложила их на широкой кровати, чтобы видна была вся их роскошь.
Огорчало немного то, что часть денег она взяла не свои, а ее подруги Розы. Правда, о ней в этой нервной спешке Людмила Львовна даже не вспомнила, и теперь ей предстоит с ней неприятное объяснение. Конечно, та обидится и выговорит, что лучшая подруга не предложила ей такое выгодное дело.
В передней раздался звонок, это приехал муж. Она бросилась к нему навстречу, радостная, сияющая, помолодевшая.
– Что случилось? – спросил Борис Ефимович.
– У меня сюрприз, – защебетала она, – зайди скорее в спальню.
– Что за сюрприз у меня в спальне? – засмеялся он.
– Сейчас увидишь, – кокетливо ответила она.
– Погоди, дай хоть руки помыть.
– Только скорее, я тебя прошу, – нетерпеливо попросила она.
– Ты пока ужин подогрей, я очень устал, – ответил Борис Ефимович.
Людмила Львовна пошла на кухню разогревать ужин. А минут через пять сюда вошел недоумевающий муж:
– Ну, что ты мне хотела показать?
– А ты в спальне был? – спросила она.
– Был.
– И что? – с хитринкой в голосе спросила Людмила Львовна.
– Ничего, – ответил супруг.
– Как ничего? – удивилась Людмила Львовна, – ты что, ничего не увидел?
– А что я там должен был увидеть? – недоумевал супруг.
– Как что? Шубы. Натуральные шубы, – с восторгом ответила ему жена, – я же сегодня купила тридцать натуральных шуб за сто тридцать тысяч рублей. Они сейчас лежат у нас на кровати.
– Эти крысиные хвосты стоят сто тридцать тысяч? – удивился Борис Ефимович.
– Что ты говоришь? – возмутилась супруга, – какие крысиные хвосты?
– Обыкновенные, – ответил он.
– Я всегда говорила, что ты ничего не понимаешь в натуральных мехах, – заключила она.
– Послушай, что ты меня разыгрываешь? – начал терять терпение Борис Ефимович.
– Это ты меня разыгрываешь, – рассердилась она, – пойдем в спальню.
Они вместе вошли в спальню, и глазам счастливых супругов предстала странная картина. На широкой двуспальной кровати лежали разбросанные в беспорядке крысиные хвосты. Самое удивительное, что на каждом из них была этикетка с указанием: «Хвост крысиный. Натуральный». И даже было указано: «Сеть магазинов и услуг фирмы «Золотой телец».
Людмила Львовна спокойно подошла к кровати и медленно рассмотрела каждый. Сомнений не было, это действительно были крысиные хвосты.
– И ты, в самом деле, отдала за них сто тридцать тысяч? – спросил муж.
– Да, – упавшим голосом ответила Людмила Львовна.
– Ты в своем уме? – поинтересовался Борис Ефимович.
– Я ничего не понимаю, – сказала она, – кто-то меня здорово разыграл, только я не понимаю, кто и как. Я же это не придумала.
