Джеймс Барри - Питер Пэн и Венди. Повесть-сказка
— Венди! Питер! — кричали они всю дорогу. Но в ответ раздавался только насмешливый хохот русалок.
— Должно быть, они поплыли или полетели домой, — решили мальчишки.
Они не очень волновались, потому что верили в Питера. Им уже было даже весело — ведь сегодня они поздно лягут спать, и в этом во всём виновата сама мама Венди!
Когда голоса их замерли вдали, над заливом воцарилась мёртвая тишина. Внезапно её нарушил слабый крик:
— На помощь! На помощь!
Что это? Там у скалы виднелись две фигуры. Девочка была без сознания, мальчик поддерживал её голову над водой. Из последних сил Питер втащил Венди на скалу и рухнул рядом. Он слышал, как поднимается прилив, и знал, что скоро вода зальёт их, но он так устал, что не мог шевельнуться. Вскоре он тоже потерял сознание.
К скале подплыла русалка, ухватила Венди за ноги и стала потихоньку стаскивать её в воду. Почувствовав, что Венди ускользает, Питер вздрогнул и открыл глаза. И вовремя: ещё минута, и Венди была бы в воде! Ему пришлось открыть ей всю правду.
— Мы на скале, Венди, — сказал он, — но она всё уменьшается. Скоро её покроет вода.
Она не понимала.
— Надо торопиться, — бодро сказала она.
— Да, — произнёс он слабым голосом.
— Поплывём или полетим?
Он больше не мог от неё таиться.
— Как, по-твоему, Венди, ты добралась бы до острова без меня?
Пришлось ей признаться, что она очень устала. Он застонал.
— Что с тобой? — забеспокоилась она.
— Я не могу тебе помочь, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу ни плыть, ни лететь.
— Неужели мы так и утонем?
— Смотри, как поднимается вода.
Они закрыли глаза руками, чтобы не видеть этого страшного зрелища. Они были уверены, что скоро наступит конец. Вдруг что-то зашуршало у Питера за спиной, как бы спрашивая: «Не могу ли я вам помочь?»
Это был бумажный змей, которого Майкл смастерил несколько дней назад. Он вырвался у Майкла из рук и улетел.
— Змей Майкла, — сказал Питер равнодушно.
Но через мгновение он схватил змея за хвост и подтянул к себе.
— Он поднял Майкла с земли! — воскликнул Питер. — Почему бы ему не поднять и тебя?
— Нас обоих!
— Двоих он не вытянет. Майкл и Задира пробовали, но у них ничего не вышло.
— Давай бросим жребий, — предложила отважная Венди.
— Нет! Ты ведь девочка!
Он обвязал хвост змея вокруг её пояса. Венди изо всех сил цеплялась за Питера, она не хотела оставлять его одного.
— Прощай, Венди! — сказал Питер и столкнул её со скалы. Змей взмыл высоко в небо и скоро скрылся из виду. Питер остался один.
Вода уже почти совсем закрыла скалу, только маленькая площадка оставалась сухой. Скоро и она исчезнет. Бледные блики света скользнули по воде, и вот послышались звуки — самые мелодичные и самые печальные на свете: это русалки, глядя на луну, запели свои песни.
Питер не был похож на других мальчишек, но тут и ему стало страшно. Дрожь пробежала по его телу, будто волна по морю; но на море волна бежит за волной, а Питер дрогнул только раз. В тот миг он гордо выпрямился, и на лице его заиграла улыбка; сердце стучало у него в груди, словно барабан. Казалось, оно говорило: «Умереть — вот это настоящее приключение!»
Глава девятая
ПТИЦА-НЕБЫЛИЦА
Русалки, пропев все свои песни, отправились одна за другою домой, в свои подводные спальни. Питер был слишком далеко и не мог услышать, как русалки захлопнули за собой двери; но на каждой двери в коралловых пещерах, где живут русалки, висит крошечный колокольчик, и он звенит, когда дверь открывают и закрывают (как во всех лучших домах у нас на материке). И звон колокольчиков Питер услышал.
А прилив всё поднимался и поднимался, вот уже вода подкралась к его ногам. Чтобы скоротать время до той минуты, когда она поглотит его, Питер стал следить за каким-то предметом, плывущим по воде. Сначала он принял его за кусок бумаги, возможно разорванного змея, — интересно, подумал он от нечего делать, когда он доплывёт до берега.
Вскоре он заметил, что предмет этот, как ни странно, плывёт будто к какой-то цели, борясь с приливом и иногда даже одолевая его; когда ему это удавалось, Питер, который всегда был на стороне слабого, громко хлопал в ладоши. Какой отважный кусок бумаги!
Впрочем, какая же это бумага!?
Да это Птица-Небылица! Она из последних сил пытается добраться в своём гнезде до Питера. Она гребёт крыльями (с той поры, как её гнездо упало в воду, она этому научилась), стараясь подогнать своё необычное судно к скале, но силы её на исходе. Она приплыла, чтобы спасти Питера, отдать ему гнездо, хоть в нём и лежат яйца. Не понимаю я её! Конечно, он пожалел её в своё время, но ведь не раз бывало, что он её и дразнил. Просто, видно, у неё, так же как и у миссис Дарлинг и всех остальных, сердце таяло, когда она глядела на его молочные зубы.
Она окликнула Питера и всё ему объяснила, а Питер в ответ спросил, что она здесь делает, только, конечно, они совсем не понимали друг друга. В сказках люди без труда разговаривают с птицами; жаль, что я рассказываю тебе не сказку, а то бы я, конечно, сказал, что Питер знал птичий язык и поблагодарил Птицу за её предложение, но правда превыше всего, поэтому я говорю тебе только то, что было на самом деле. Так вот, они не только не понимали друг друга, но и так распалились, что совсем забыли о вежливости.
— Лезь в гнездо! — кричала Птица, стараясь произносить слова медленно и раздельно. — Ты мо-жешь добрать-ся в нём до бе-ре-га. Я очень у-ста-ла, не мо-гу под-плыть к те-бе бли-же. По-про-буй доплыть до гне-зда сам!
— Что ты там крякаешь? — кричал Питер в ответ. — Что тебе надо?
— Лезь в гне-здо! — кричала Птица и повторяла всё снова. Тогда Питер тоже начал кричать медленно и раздельно:
— Что ты там кря-ка-ешь?
Птица рассердилась — Небылицы вообще очень вспыльчивые.
— Ах ты, упрямый ослёнок! — завопила она. — Почему ты не делаешь, как тебе велят?
Питер догадался, что она ругает его, и закричал наугад:
— От такой и слышу!
Тут, как ни странно, оба крикнули в один голос:
— Замолчи!
— Замолчи!
И всё же Птица решила во что бы то ни стало спасти его. Собрав последние силы, она подтолкнула гнездо к скале и взмыла в воздух, чтобы Питер понял наконец, чего она хочет.
И Питер понял, ухватился за гнездо и махнул ей в знак благодарности рукой. Она кружила у него над головой — не для того, чтобы выслушивать его благодарность, и не для того, чтобы увидеть, как он перебирается в гнездо, но чтобы посмотреть, как он поступит с яйцами.
В гнезде лежали два больших белых яйца. Питер взял их в руки и задумался. Птица закрыла глаза крыльями, чтобы не видеть, что будет дальше, правда, она не удержалась и подглядывала сквозь перья.
Не помню, говорил ли я тебе, что на скале торчал шест; его вбили пираты былых времен, чтобы отметить место, где они спрятали клад. Мальчишки нашли эти сокровища, и, когда им хотелось немножко развлечься, они швыряли полными горстями золотые дублоны, бриллианты и жемчуг чайкам, которые жадно набрасывались на них, думая, что это еда, а потом улетали, возмущённо крича и ругаясь. Этот шест всё ещё торчал на скале, и Старки повесил на него свою брезентовую шляпу. Так она и висела до сих пор — непромокаемая, глубокая, с большими полями. Питер положил в неё яйца и пустил её в залив. Она чудесно держалась на воде.
Птица-Небылица сразу поняла, что он задумал, и громко выразила своё восхищение им, — увы! Питер петушиным криком выразил своё согласие с ней. Потом он влез в гнездо, поставил в нём шест вместо мачты, а вместо паруса прикрепил свою рубашку. А Птица опустилась на шляпу. Они поплыли в разные стороны, весело попрощавшись друг с другом.
Конечно, добравшись до острова, Питер привязал свой корабль на виду, чтобы Птица сразу его нашла, но ей так понравилась шляпа, что она и не подумала возвращаться в гнездо. Так оно и плавало по воде, пока не рассыпалось на куски, и Старки часто выходил на берег залива и с горечью смотрел на Небылицу, сидящую на его шляпе. Так как мы больше не увидимся с нею, может быть, стоит сказать, что теперь все Птицы-Небылицы вьют гнёзда в виде шляпы с широкими полями, на которые выходят погулять их птенцы.
Как все обрадовались, когда Питер появился в подземном доме! Он вернулся сразу же вслед за Венди (бумажный змей порядком поплутал, прежде чем доставить её на место). У всех нашлось что рассказать, но, пожалуй, самым удивительным было то, что, несмотря на поздний час, они всё ещё не лежали в постели. Это так их взбудоражило, что они принялись выдумывать всякие предлоги, чтобы не ложиться ещё подольше, — требовали, чтобы Венди перевязала им раны, словом, придумывали, что могли. Но Венди, как ни радовалась она тому, что все вернулись домой живыми и невредимыми, взглянула на часы, ужаснулась и строго сказала:
