Эрин Хантер - Последняя надежда

— Разве племя Теней посылает первыми в бой своих учеников?

Крысоус раздвинул губы, показав жёлтые зубы.

— Ты хочешь, чтобы я прикончил его прежде, чем доберусь до тебя? — надавил сильнее Львиносвет.

С визгом Крысоус бросился на Львиносвета.

— Помогите ему! — Белка метнулась вперёд, но Крутобок зажал её хвост лапой.

— Он начал эту битву, — прорычал воин. — Пусть он и закончит.

— Нет! — Львиносвет взвыл от удара Крысоуса. Он поднял лапы, чтобы защитить глаза от ужасных ударов, но не пытался сопротивляться — и те сыпались дождем. Львиносвет чувствовал, как клочья меха летят с его щек, плеч и боков и быстро нырнул вниз.

Не сопротивляться! Не сопротивляться!

Когда он почувствовал, что кровь сочится сквозь его шерсть, то перевернулся и оттолкнул Крысоуса задними лапами.

«Они не должны подумать, что я позволяю ему побеждать». Зная, что соплеменники, охваченные ужасом, сейчас смотрят на него, Львиносвет взмахнул лапой и зацепил лапы Крысоуса, используя классическую технику боя. Но Крысоус не был дураком. Он вовремя прыгнул, и Львиносвет загреб лапой только ворох листьев.

Когти пронзили его шкуру, впиваясь всё глубже, пока Львиносвет не завизжал вслух. «Это то, что испытывают все?»

— Убирайся с нашей земли, — сильным рывком Крысоус толкнул шатающегося Львиносвета обратно, через границу.

Зубы впились в его загривок.

— Хватит! — Крутобок прижал его к земле. — Держите его! — приказал он Белке и Белохвосту.

Львиносвет чувствовал, что их лапы придавили его. Он скреб мордой листья, изо всех сил пытаясь увидеть, что происходит.

— Прошу прощения. — Крутобок подошел к Крысоусу. — Мы не отдавали приказов проникнуть на вашу территорию.

— Грозовые воины не понимают дисциплины? — выругался Крысоус. Его глаза удовлетворенно вспыхнули.

— Во всех племенах растет напряженность, — напомнил ему Крутобок.

— Тогда вы должны убраться прочь! — выпустила когти Светлоспинка.

Распушившись, Горностай прошел по границе.

— Если вы действительно не хотите битвы.

Крутобок отступил, прижав уши к голове.

— Пошли, — прорычал он патрулю.

Львиносвет почувствовал, как лапы, удерживающие его на земле, отпустили его, и кот вскочил. Боль жгла его огнем под шкурой. Это наполнило его удовлетворением.

«Я вовсе не непобедим!» Хромая, он последовал за соплеменниками подальше от границы.

«Я могу сам выбирать свою судьбу!»

— Передайте Огнезвёзду, что будет настоящая битва, если Грозовые коты ещё раз перейдут границу! — завыл вслед Крысоус.

Крутобок напрягся, но не оглянулся. Львиносвет покосился на Белку и поймал ее ошарашенный взгляд. «Они, должно быть, думают, что я спятил».

Он поднял подбородок и, не проронив ни слова, двинулся вслед за соплеменниками.

— Во имя Звёздного племени, ты понимаешь, что творишь? — Крутобок вдруг обернулся к Львиносвету.

Белка суетилась между ними.

— Он пересек границу сознательно. — Она пыталась поймать взгляд Львиносвета. — Не так ли? Ты пытался скрыть запах Грозового племени, так?

Крутобок оттолкнул Белку.

— Он не должен был начинать драку.

Львиносвет прошел мимо серого воина.

— Извини, ладно?

— Посмотрим, что скажет Огнезвёзд, — прорычал Крутобок.

Патруль шел молча, хвосты котов подергивались. Львиносвет морщился при каждом шаге. Кровь застилала ему глаза.

Белохвост подошел к нему.

— Обопрись на меня, — пробормотал он. Львиносвет покачал головой и ускорил шаг. Он первым вошёл в лагерь.

— Львиносвет! — встретило его изумленное мяуканье Песчаной Бури, когда он выбрался из терновников.

— Что случилось? — через поляну пробежал Долголап. Ягодник и Маковка столпились вокруг.

— Патруль племени Теней, — пробормотал Львиносвет.

Маковка изумленно взглянула на него.

— Но ты — наш лучший воин! — Она моргнула, когда вышли остальные патрульные. — Должно быть, патруль племени Теней начал настоящую битву.

— Львиносвет? — мяуканье Пеплогривки заставило его обернуться к куче дичи, в которую она положила дрозда. Львиносвет сморгнул кровь и взглянул на неё.

— Что ты сделал? Ты не должен пострадать! Что случилось? — Пеплогривка стояла в двух шагах от него, слизывая кровь с его морды. Вслед за тем она напряглась. — Есть только один способ, из-за которого это могло случиться. Ты сделал это нарочно! — Её слова были для него не более, чем шумом дыхания. — Скажи мне, что ты не делал этого. — Она попятилась, глядя на него.

— Ты сказала, что мы можем сами выбирать нашу судьбу, — напомнил он, чувствуя в животе тяжелый комок страха. — На этот раз я решил стать обычным воином.

Пеплогривка моргнула.

— Я сказала, что мы должны сделать правильный выбор!

— Откуда ты знаешь, что я этого не сделал?

— Посмотри на себя! — прошипела она, указывая лапой на его раны.

Казалось, сердце Львиносвета раскололось, когда она, ощетинившись, отвернулась и пошла прочь.

Вдруг мелькнувший серый мех привлек его внимание.

— Заходи. — Около него был Воробей. Он мягко повёл его в целительскую пещеру. Львиносвет приготовился к другой нотации. Он был готов назвать себя мышеголовым, предателем, готов был сказать даже то, что он отверг пророчество. Но Воробей просто вёл его через заросли ежевики в пещеру.

Иглогривка лежала в своем гнезде, опираясь на него передними лапами.

— Что случилось? — ахнула она, увидев Львиносвета.

— Иди, возьми свежую дичь, — сказал ей Воробей.

— Но…

— Сейчас же! — махнул хвостом Воробей.

Волоча задние лапы, Иглогривка выползла из гнезда.

Воробей прошел к щели в скале в глубине пещеры.

— Садись, — он просунул голову в темноту и вытащил комок листьев. Присев, целитель начал их разжевывать, готовя припарку.

Ежевика у входа в пещеру с шуршаньем колыхнулась.

— Может, объяснишь мне, что случилось? — на пороге стоял Огнезвёзд. Его зелёные глаза горели яростью. — Крутобок рассказал мне, что ты ввязался в драку с патрулем племени Теней! — Его уши дрогнули, когда он осмотрел Львиносвета. — Почему ты позволил им сделать это с тобой?

Львиносвет напрягся.

— Я обязан побеждать в каждом бою?

— Да! — Огнезвёзд приблизил морду вплотную к лицу Львиносвета. — Это — твоя судьба! Так решило пророчество!

— У меня нет права выбора? — зарычал Львиносвет.

— Нет! У тебя нет выбора! — Огнезвёзд выпустил когти. — Ты должен следовать своей судьбе.

Ярость, подобно лесному пожару, охватила Львиносвета.

— Но я не хочу! Я никогда не просил этого! Ты не можешь заставить меня делать то, чего я не хочу!

Огнезвёзд взглянул на него, потом шагнул назад.

— Ты прав, — его мяуканье прозвучало устало. — Я не могу заставить тебя следовать путем, избранным Звёздным племенем. — Хвост его шаркнул по земле, он обернулся. — Свою судьбу ты должен выбрать сам.

Львиносвет смотрел, как предводитель скрывается в кустах ежевики.

— Ну и что? — он повернулся к Воробью. — Разве ты тоже не собираешься мне сказать, насколько я глуп? Вперёд! — подстрекнул он. — Напомни мне снова, что пророчество — это самая важная вещь в мире!

Воробей взял в рот разжеванные листья и обернулся к Львиносвету.

— Нет, — он бросил листья и подкатил к себе лапой.

— Что? — заморгал Львиносвет.

Воробей разжевал лист и приложил к ране. Львиносвет стиснул зубы, вздрогнув от боли.

— Что бы ты ни хотел сказать, давай покончим с этим!

Воробей сел.

— Что я могу сказать? — пробормотал он. — Что, если пророчества недостаточно, чтобы спасти племена? Что, если это — просто последняя отчаянная надежда племени погибших предков? — Он понюхал длинную царапину на щеке Львиносвета. — Ты можешь сражаться. Голубка может слышать. Я могу проникнуть в мысли и сны. Но разве это имеет какое-либо значение? Ближе ли мы от этого к победе над Сумрачным лесом? Если так, то почему мы нуждаемся в Четвертом?

— Ты думаешь, что пророчество не спасёт племена? — Львиносвет вдруг забыл о жалящей боли царапины.

— Я не знаю, — вздохнув, Воробей начал обрабатывать остальные раны Львиносвета.

Львиносвет лег на каменный пол. Что, если его брат прав — и пророчество не более, чем последняя надежда Звёздного племени?

Глава 9

— Терпение? — с сарказмом переспросила Голубка. Шмель придирался к каждому её шагу. — Почему мы не можем сразу перейти к этим атакам и пойти на охоту?

— Она готова отрабатывать атаки с дерева? — поинтересовался Ежевика.

— Если судить по тому, как она лазает по деревьям, — задумчиво произнёс Шмель, — падала бы она неплохо.

— Ладно, — устало огрызнулась Голубка. — Я буду работать над этим.