Туве Янссон - Муми-тролль и шляпа Чародея
Наконец, дождик утих, стали сгущаться сумерки. И в тот самый момент, как закатилось солнце, случилось нечто с зелёным холмом, заключавшим в себе Муми-дом. Зелень начала вянуть так же стремительно, как она росла. Плоды сморщились и осыпались на землю. Цветы завяли, и их лепестки свернулись в трубочки. Дом снова наполнился шорохом и треском. Хемуль какое-то время понаблюдал за происходящим, потом подошёл и дёрнул за ближайшую к нему ветку. Она тут же отвалилась, и была она сухая, как прут. И тут Хемулю пришла в голову счастливая мысль. Он нагрёб огромную кучу из сухих листьев и хвороста, сходил в дровяной сарай за спичками и прямо на садовой дорожке запалил костёр. Очень довольный, Хемуль сел возле огня и просушил свою одежду. Вскоре его посетила ещё одна счастливая мысль. С превосходящей хемульские возможности силой ухватил он Мамелюка за хвост и поместил этот хвост на горячие угли догорающего костра. Для Хемуля не было на свете ничего вкуснее жареной рыбы.
И получилось так, что, когда Муми-семейство вместе с дикими друзьями из первобытного леса проложили себе путь на веранду и появились на крыльце, их взорам предстал счастливый Хемуль, уже успевший съесть седьмую часть Мамелюка.
— Что же ты наделал?! — воскликнул Снорк. — Теперь мне никак не удастся взвесить мою рыбину.
— А ты меня взвесь и прибавь, — весело отозвался Хемуль, для которого этот день тоже стал одним из самых счастливых в жизни.
— Давайте-ка спалим весь этот первобытный лес! — предложил Муми-папа.
Они вынесли из дому весь хворост и сложили в саду огромную кучу и развели костёр, какого дотоле ещё не видывали в Муми-долине. Мамелюка хорошенько прожарили и съели всего аж до самого кончика носа. Но после этого ещё долго не утихали споры насчёт того, какой длины он был: от крыльца до дровяного сарая или только до сиреневого куста?
Глава шестая,
в которой с таинственным чемоданом появляются Вифсла и Тофсла, преследуемые Моррой, и в которой Снорк ведёт судебный процесс
Как-то ранним августовским утром Вифсла и Тофсла проходили в том самом месте на горе, где Снифф нашёл шляпу Чародея.
Они остановились на самой вершине и поглядели вниз, на Муми-долину. У Тофслы на голове была красненькая шапочка, у Вифслы в руках — большущий чемодан. Они довольно долго шли и очень устали. Там, внизу, под ними, из трубы Муми-дома, едва видневшегося из-за берёзок и яблонь, поднимался лёгкий дымок.
— Дымсла, — сказала Вифсла.
— Что-то там кипитсла, — отозвалась Тофсла.
Они стали спускаться в долину, разговаривая на своём удивительном языке, на котором говорят все тофслы и вифслы. Он, безусловно, понятен не всем, главное, что они друг друга прекрасно понимали.
— Скажисла, нам можно к ним войтисла, а? — спросила Тофсла.
— Не знайсла, — ответила Вифсла. — Только не огорчайся, если нас оттуда турнутсла.
Они, крадучись, приблизились к дому и, робея, встали у крыльца.
— Постучимсла? — спросила Тофсла. — А что, если кто-нибудь придётсла и накричитсла?
В эту самую минуту Муми-мама выглянула в окошко и крикнула:
— Пить кофе!
Вифсла и Тофсла так ужасно перепугались, что кинулись прямо через подвальное окошечко прятаться в картофельном погребе.
— Ой, какие-то две крысы шмыгнули в подвал, — сказала Муми-мама, — Снифф, спустись-ка в погреб, дай крыскам молочка.
Тут она вдруг приметила чемодан, стоявший перед крылечком. Да они с багажом, это надо же! Значит, они думают у нас остановиться. И она решила пойти найти Муми-папу и попросить его сколотить ещё две кровати. Только совсем маленькие.
Тем временем Вифсла и Тофсла сидели, зарывшись в картошку, так что виднелись только две пары глаз, и ждали своей участи.
— Во всяком случае, тут варят кофсла, — пробормотала Вифсла.
— Идутсла, — прошептала Тофсла. — Сиди, как мышьсла.
Дверь в погреб скрипнула, и на верхней ступеньке показался Снифф с фонариком в одной лапе и с блюдцем свежего молока — в другой.
— Эй, кто вы такие? — спросил Снифф.
Вифсла и Тофсла ещё глубже зарылись в картошку, вцепившись друг в друга от страха.
— Хотите молока? — спросил Снифф чуть погромче.
— Всё обмансла, — прошептала Вифсла.
— Если вы решили, что я буду торчать тут весь день, так вы очень даже ошибаетесь, — рассердился Снифф. — Свинство это с вашей стороны или дуростью — вот в чём вопрос. Глупые старые крысы, уж не могли войти с парадного входа. В подвал им понадобилось лезть!
Вифсла страшно обиделась и не смогла смолчать.
— Самсла ты крысла, — сказала она.
— Ух ты, да они иностранцы, — сказал Снифф. — Позову-ка я лучше Муми-маму.
Он прикрыл дверь и отправился на кухню.
— Ну что, попили они молочка? — спросила Муми-мама.
— Они говорят на иностранном языке, — сказал Снифф. — Их понять невозможно!
— Как же это звучит? — спросил Муми-тролль, который вместе с Хемулем толок в ступке кардамон.
— Самсла ты крысла, — припомнил услышанное Снифф.
Муми-мама вздохнула.
— Интересно, как же я узнаю, что они захотят на сладкое в их день рождения или сколько им нужно подушек под голову, — сказала Муми-мама.
— А мы возьмём да и выучим их язык, — сказал Муми-тролль. — Это вовсе и не трудно: чтосла, дасла, нетсла.
— Мне кажется, что я понял, — сказал Хемуль. — Они сказали Сниффу, что он старая облезлая крыса.
Снифф покраснел и вздёрнул подбородок.
— Иди и говори с ними сам, раз ты такой умный, — сказал он.
Хемуль засеменил к дверце и крикнул:
— Добросла пожаловатьсла! Вифсла и Тофсла высунули головы из картофельной кучи и поглядели на него.
— Хорошосла! Молокосла! — продолжал Хемуль.
Тофсла и Вифсла осмелели настолько, что поднялись из подвала в гостиную. Снифф посмотрел на них и с радостью заметил, что они много меньше его самого.
— Привет, — сказал он, — рад вас видеть.
— Спасибосла, вас тожесла, — отозвалась Тофсла.
— Естьсла кофсла? — спросила Вифсла.
— Что они сказали? — спросила Муми-мама.
— Они хотят есть, — перевёл Хемуль. — Но им кажется, что наружность Сниффа оставляет желать лучшего, — нескладно пошутил он вдобавок.
— Поприветствуй их и скажи им, что я таких щучьих морд в жизни не встречал. И — пока. Я пошёл.
— Сниффсла злитсла, — сказал Хемуль. — Дуралейсла.
— Во всяком случае, заходите и попейте кофейку, — сказала Муми-мама немножко нервно.
Она провела Вифслу и Тофслу на веранду в сопровождении Хемуля, гордого своей новой должностью переводчика.
Так Вифсла и Тофсла были приняты в Муми-дом. Они вели себя скромно и повсюду ходили, держась за руки, неизменно таская с собой свой чемодан. Но когда наступили сумерки, они заметно встревожились, стали бегать вверх и вниз по лестницам, а потом спрятались под ковром.
— В чём делосла? — спросил их Хемуль.
— Морра придётсла, — прошептала Вифсла.
— Морра? А кто это? — спросил Хемуль и почувствовал себя тоже как-то неуютно.
Тофсла вытаращила глаза, оскалила зубы и постаралась принять устрашающий вид.
— Грозслая и ужаслая, — сказала Вифсла. — Заприсла дверьсла от Морры!
Хемуль поспешил к Муми-маме и сказал:
— Они утверждают, что к нам явится грозная и ужасная какая-то Морра. И что нам надо запереть двери.
— Но ведь у нас есть ключ только от погреба, — сказала Муми-мама озабоченно и пошла посоветоваться с папой.
— Надо вооружиться и придвинуть мебель к дверям, — сказал Муми-папа. — Ужасная и огромная Морра может оказаться опасной. Я установлю сигнальный звонок в гостиной, подающий сигнал тревоги, а Вифсла и Тофсла могут устроиться на ночь у меня под кроватью.
Но Вифсла и Тофсла уже забрались в ящик комода и нипочём не соглашались вылезать оттуда.
Муми-папа покачал головой и отправился в дровяной сарай за своим ружьём.
В саду уже сгустились августовские сумерки, под деревьями прятались бархатисто-чёрные тени. Из лесу доносились какие-то мрачные шёпоты и шорохи, мелькали светлячки с их карманными фонариками. Даже Муми-папе и то было страшновато идти в сарай. А вдруг эта самая Морра притаилась тут где-нибудь за кустами? Он ведь не знал, как она выглядит. И прежде всего очень она большая или не очень? Возвратившись на веранду, он придвинул диван к двери и сказал:
— Лампу не гасить всю ночь. Все должны быть в состоянии боевой готовности, Снусмумрик сегодня ночует в доме.
