Эдуард Успенский - Жабжабыч метит в президенты
— Не обижайтесь на меня, я к этому абсолютно равнодушен.
— Как вы относитесь к женщинам?
— Хоть бы их и не было.
— Вам нравится наш городской транспорт? У нас нет застекленных остановок.
— Я буду все реорганизовывать. Надо сделать так, чтобы ни одна старушка не мокла под дождем. В крайнем случае, надо раздавать людям хотя бы зонтики.
А «милая Наташечка» Кадкина все напирала, она устроила просто прессинг Жабжабычу.
— Вы знаете, что многие работники города не получают зарплату месяцами?
— Неужели такое бывает? Это ужасно. Мы будем с этим бороться.
— Что вы не любите больше всего?
Жабжабыча застать врасплох таким вопросом было трудно. Эту позицию они с Пал Палычем много раз прорабатывали наедине.
— Отсутствие совести.
— И последний вопрос, — допытывалась «Наташечка», — какая ваша главная черта?
Тут Жабжабыч задумался надолго. У него в голове мелькали: «настойчивость», «скромность», «умение ладить с людьми» и даже «повышенная добропорядочность». Но он не стал раскрашиваться и просто ответил:
— Застенчивость.
На этом скоростной допрос окончился. Телевидение душевно попрощалось с Жабжабычем. Его проводили до проходной. Сказали, что это было блестящее интервью, пообещали прислать копию видеопленки, и телевизионщики исчезли в глубине за милиционером.
Последняя фраза телевидения была: «Смотрите нас за два дня до выборов».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ. Свободная пресса в пяти экзмеплярах
Скоро пробная газета «Новости мэрии» приехала к генералу Медведеву в гарнизон. Он, не глядя, написал на краю материала приказ для гарнизонной типографии: «Набрать, отпечатать и срочно отправить в мэрию. Кол. 5 штук».
И надо же было так случиться, что в этот же день к генералу Медведеву приехал внук Георгий Медведев — знаменитый стратег избирательного штаба.
Он, в отличие от деда, внимательно прочитал весь материал. Прочел все про Жабжабыча про его футбольный матч, про его желание уничтожить пуэрториканскую мафию и мечту поместить все дороги в тоннели.
Прочел «Новости мэрии». Разумеется, они были одна лучше другой. Тут мэрия не жалела красок. Скоро, мол, будет по одному садику на каждого ребенка, по одной квартире на каждых двух человек. И вообще, в Н-ске скоро буду яблони цвести.
Прочел суровую критику в адрес мэрии. Тут уж было разгуляно! Барсуков разрешил всю правду писать о городе в одном экземпляре. И про особняки руководства, и про раздачу участков за взятки, и про самовольство отдельных представителей милиции с названием фамилий.
Прочел Георгий и условия конкурса на уничтожение парка. Тут его стратегическое мышление сверкнуло синей молнией, и он недрожащей рукой переправил: 5 штук на 5000 штук.
* * *В результате через пару дней запыленный солдат на запыленном грузовичке привез большое количество запыленных газет в избирательную комиссию Балаболкину.
Балаболкин сразу позвонил Барсукову:
— Привет, Христофорыч, газеты прибыли. Что с ними делать?
— А ты что, не знаешь?
— Не знаю.
— Раздай населению.
— Все пять «штук»? — ахнул Балаболкин.
Потому что на вульгарном языке слово «штука» означает — тысяча. Например: «Я сегодня заработал пять штук». Это значит, что этот самый «Я» заработал сегодня пять тысяч рублей.
— Зачем пять? Одну штуку оставь нам для отмазки, — ответил Барсуков. — Остальные раздай. И не беспокой меня по пустякам.
«Кажется, стратегия резко меняется, — решил Балаболкин. — Кажется, Кресттопорыч решил подпустить для народа немного демократии. Ох, это опасный путь!»
И Балаболкин велел помощнику Кувшинову продавать газеты по десять рублей за экземпляр. За штуку.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ. На опасном пути демократии
Оставалась неделя до выборов.
— Что бы еще придумать? — решала компания Жабжабыча, сидя на веранде Устиновых.
— Надо устроить горячую линию, — предложил Георгий Медведев.
На днях ему позвонил дед из воинской части и сказал, что он лично приедет в город и самолично выпорет внука.
— У тебя на заднице розы расцветут, — пообещал суровый дед.
Младший Георгий не был большим любителем цветов, и в частности роз на невидимых миру местах, поэтому он скрылся и последние три дня постоянно жил в доме Устиновых.
Жабжабыч присутствовал при разговоре. Он, как всегда, сидел за столиком около своей будки и вяло перемалывал в мясорубке тигровых креветок «для улучшения пищеварения и укрепления слизистых оболочек». Это он вычитал в лакированном журнале. А так как у него слизистых оболочек было пруд пруди, креветок требовалось много.
— Что такое горячая линия? — спросил Жабжабыч.
— Это когда любой избиратель может позвонить по телефону и спросить, о чем хочет.
— А если спросят о том, чего мы не знаем? — спросил Жабжабыч.
— Надо отвечать как-то нейтрально. Например: «Мы об этом постоянно думаем» или «Вопрос изучается». Есть много разных ответов.
— Вот вы и запишите мне все это на бумажку, — попросил Жабжабыч.
Предложение было разумное. И для него срочно был составлен список ответов на сложные вопросы.
1. Ваш вопрос будет включен в повестку дня.
2. Будьте уверены, мы в этом разберемся.
3. Вы очень скоро получите ответ.
4. Напишите все это на бумажке и пошлите мне лично.
5. Я бы сказал «Да», если бы это не было слишком рискованно.
6. Безусловно, мы решим это трудное дело в самое ближайшее время.
* * *И вот по городу с помощью коротких листовок было объявлено, что в самое ближайшее время, а именно во вторник 25-го числа, состоится важное событие — ответы кандидата Голицына на вопросы избирателей.
Нарядно одетый Жабжабыч сидел перед столиком с телефоном и, дымя сигарой, ждал звонков. Аппарат был включен на громкую связь.
Первый звонок был очень простой:
— Знаете ли вы, что яма перед Институтом генетики уже два года не засыпается?
— Знаем, — сказал в трубку Жабжабыч. — Об этой яме в городе знают все. Мальчишки через нее прыгают, старушки в нее падают.
— И что вы собираетесь делать с этой ямой?
— Будьте уверены, мы с ней разберемся.
— Не надо разбираться, — сказал звонивший, — надо засыпать.
— Все, — сказал Жабжабыч, — я понял намек.
— А что насчет детского сада? — спросил следующий голос по телефону.
— Ваш вопрос будет включен в повестку дня.
Звонивший успокоился и отстал. Позвонил другой гражданин:
— А когда дадут воду в пятый микрорайон?
— Ваш вопрос будет включен в повестку дня.
— Надо не вопрос включать, а воду.
— Хорошо, мы подумаем. Говорите адрес. Мы пришлем вам водопроводчика.
— Послушай, — спросил папа Устинов, — кого это ты собираешься присылать?
— Я еще не решил, — ответил Жабжабыч. — Может быть, вас, а может быть, папу Кукарекова. Вы все умеете.
Папа Устинов от неожиданности даже взялся за ремень:
— Я тебя сейчас научу, как из инженеров водопроводчиков делать!
Жабжабыч подхватил крышку от ведра и стал держать ее как щит.
— Отвечай строго по шаблону, — приказал папа. — Вот тебе список.
Жабжабыч сосредоточился и решил больше самодеятельности не проявлять.
Сразу же без пауз позвонил, судя по важному голосу, очень солидный гражданин:
— Скажите, вы собираетесь приделать правую ногу к памятнику Ленина на вокзале? От нее остался лишь ботинок на арматуре.
Жабжабыч под суровым взглядом папы посмотрел на список и выбрал самый подходящий ответ, — ответ № 6.
— Безусловно, мы сделаем это в самое ближайшее время.
Через несколько минут позвонил другой человек с худощавым голосом и спросил:
— Когда вы наконец снесете этот инвалидный памятник Ленину с вокзальной площади?
Жабжабыч посмотрел список и снова выбрал самый подходящий, ответ № 6:
— Безусловно, мы сделаем это в самое ближайшее время.
Он был очень доволен.
Но вдруг снова позвонил первый товарищ и закричал басом:
— Вы только что заявили мне, что почините памятник Ленину в самое ближайшее время. А потом сказали моему другу-антикоммунисту, что снесете памятник в самое ближайшее время. Как это понимать?
Жабжабыч наморщил лоб и через тридцать секунд нашел единственно правильное решение:
— Мы все так и сделаем. Сначала починим памятник, а потом снесем. В самое ближайшее время.
— Ты что, совсем того?! — закричал толстый бас. — Совсем уже??!
Положение было трудное. Ничего ясного в голову не приходило. Жабжабыч посмотрел в список и важно произнес:
— Я бы сказал «да», если бы это не было слишком рискованно.
— Да я тебя! Да я тебе такое устрою! Я даже выговорить не могу.
