Сборник - Японские сказки
Вместе с ними и сказка сгорела…
Брат и сестра
Давным-давно это было. В одной горной деревушке жили брат и сестра. Ни отца, ни матери – никого у них не было. Сестра была старше брата и звали ее Сэкихимэ. И хотя шел ей только двенадцатый год, приходилось девочке вести всё семейное хозяйство, да еще и за братом смотреть.
Вставала Сэкихимэ рано утром, чтобы всё успеть: воды принести, дом прибрать, еду приготовить. Проснется младший брат Вакамацу – снова у Сэкихимэ дел невпроворот: умой, одень да сказку расскажи. А потом до вечера стучит ткацкий станок, бегает уток по основе, а за ним длинная нитка тянется – это Сэкихимэ ткет полотно на продажу. Хорошая она пряха, работает да песню поет.
На другой стороне улицы в большом красивом доме жил деревенский богач. Да только не всегда в жизни рядом богатство и радость идут: полон дом слуг и домочадцев, а веселых песен никто не поет.
Сын богача по имени Дзиро был известен во всей деревне тем, что был отъявленным драчуном и забиякой. Однажды мальчики играли во дворе школы. Затесался к ним Дзиро и давай свое: кого ударит, кому ножку подставит. В это время маленький Вакамацу проходил мимо. Увидел его Дзиро и начал дразнить:
– Глупый-глупый Вакамацу! Семь лет – ума нет! В школу не ходит, считать не умеет! Ну-ка, сосчитай: собака да ворона – сколько получится? Что молчишь? А какая дорога длиннее: из Осаки в Киото или из Киото в Осаку? И этого не знаешь? Мальчик-глупыш, беги к сестре, кыш-кыш!
Стыдно стало Вакамацу, весь покраснел, заплакал и побежал домой.
– Кто тебя обидел, маленький? – спросила Сэкихимэ, выходя ему навстречу.
– Мальчишки говорят, что я глупыш, потому что не хожу в школу и не умею считать, – ответил сквозь плач Вакамацу.
Обняла Сэкихимэ брата, погладила по голове и говорит:
– Ну что ты, не такая уж это беда. Ляжешь сегодня спать пораньше, а завтра рано утром пойдешь в школу.
И вот на другой день Сэкихимэ вручила брату новую кисточку и ящичек с черной тушью, взяла за руку и привела в школу. Учитель встретил мальчика приветливо:
– Я очень рад, Вакамацу, что ты захотел учиться. От ног следы сотрутся, а от кисти останутся.
– Но я еще ничего не знаю и не умею, – жалобно сказал мальчик.
– Что ж с того? – ответил учитель. – Даже самую высокую башню строят камень за камнем, от самой земли до облаков. Вот, садись, это будет твое место.
И началось учение. Вакамацу учился быстро, был понятливым и прилежным мальчиком, а потому скоро обогнал всех других учеников. Не мог этого вынести завистливый Дзиро. Говорит отцу:
– Этот Вакамацу – настоящий выскочка. Сам маленький, что гриб в лесу, а ведет себя, как будто умнее меня. Разве ты можешь позволить, чтобы над твоим сыном смеялись?
– Это он тебе назло, – сказал богач и научил сына, как проучить Вакамацу.
На другой день в школе обратился Дзиро к другим ученикам:
– Что-то мы, друзья, всё учимся и учимся. Не пора ли нам и развлечься? Давайте устроим завтра состязание вееров. Чей веер самый лучший, тот и будет среди нас первым!
Все сразу согласились, а Вакамацу пришел домой совсем грустный, рассказал сестре о своей беде.
– Не печалься, братец, – говорит Сэкихимэ. – Ничего, что ни одного веера у нас дома нет. Этим же вечером я куплю тебе веер в городе.
А надо сказать, далеко было до соседнего города. Мало того, чтобы добраться туда, должна Сэкихимэ три горы перейти и три бамбуковых чащи пройти. Вот идет она в темноте с фонарем – страшно Сэкихимэ: странные звуки кругом, то прошуршит кто-то в кустах, то птица закричит жутким голосом. Только деревья, кажется, помогают Сэкихимэ, будто переговариваются друг с другом: «Шух-шух, кто там идёт? Шух-шух, кто там идёт? Шух-шух, идёт добрая сестра. Расступайтесь, скалы! Раздвигайтесь, ветки!»
Миновала полночь, когда Сэкихимэ добралась до города, нашла лавку мастера вееров и стала стучаться в дверь. На ее стук вышел заспанный и недовольный мастер:
– Кто такая? Что надо? Зачем ночью ходишь-бродишь, людям спать не даешь? Чего тебе дома не сидится?
Рассказал Сэкихимэ о своей беде – удивился мастер и говорит:
– Ох и крепко ты, видно, любишь братца, раз одна ночью через горы решилась идти. Подарю я тебе лучший веер, какой у меня есть. Ты не смотри, что он с виду невзрачный. Вещь это диковинная, – и рассказал мастер Сэкихимэ секрет веера.
От души поблагодарила девочка мастера и поспешила домой. Обратный путь куда легче, и деревья как будто шелестят: «Шух-шух, ветки, расступитесь! Шух-шух, камни, откатитесь!»
На рассвете добралась Сэкихимэ до дома, успела Вакамацу в школу собрать и про веер предупредить:
– Держи, братец, веер, но открывай его только в школе.
Идет Вакамацу в школу, а самого любопытство так и распирает. Что за секрет у веера? Почему нельзя его раскрывать? С виду веер как веер, ничего особенного. И так хочется мальчику взглянуть на картинку, – может, там что-то особенное? Не выдержал Вакамацу, сдвинул одну планку веера в сторону. Видит, нарисована маленькая лошадка, бока у нее в яблоках, а хвост по ветру развевается.
Вдруг лошадка как будто ожила. Взбрыкнула, цокнула копытцами, да как заржет: «И-го-го!» А уже через миг снова замокла и не шевелится. Картинка как картинка. В испуге захлопнул веер Вакамацу и поспешил в школу.
На школьном дворе уже собрались мальчишки, показывают друг другу раскрытые веера. Издалека кажется, как будто на двор слетелось множество пестрых бабочек. Особенно гордится Дзиро. Еще бы! У всех веера бумажные, у него одного – шелковый, с золоченой рукояткой. На шелку нарисованы красавицы в дорогих нарядах, гуляющие среди прекрасных цветов. Смотрит на всех Дзиро свысока, говорит:
– Ну, все видели? Не самый ли лучший у меня веер? А ты что, Вакамацу? Покажи нам свое барахло. Стоило и приносить такой плохой веер, наверное, и картинки на нем нет.
Молчит Вакамацу, только медленно раскрывает свой веер. Вот показалась лошадка в яблоках. А Дзиро все смеется:
– Было б на что глядеть! Лишь хромая кляча – вот ведь неудача!
Тогда Вакамацу раскрыл веер еще на одну планку. Увидели школьники вторую лошадку – гнедой масти. На картинке она стояла и щипала траву. Внезапно лошадка подняла голову, тряхнула гривой и так громко заржала, что лошадь на соседнем дворе отозвалась ей в ответ. Все так и разинули рты. Дальше открывает веер Вакамацу. Показался вороной конек, да какой славный! Ожил, поднялся на дыбы и пошел скакать да прыгать. Потом услышал ржание лошади с соседнего двора, навострил уши и вдруг как заржет в ответ: «И-го-го!» Потом тоже замер и превратился в картинку.
Так сдвигал планки Вакамацу, постепенно открывая веер и каждый раз показывая новую живую картинку. Всего восемь лошадок было нарисовано на веере. Но первая так и не ожила и не заржала перед учениками. Заметил это завистливый Дзиро и давай кричать:
– Что вы смотрите? Нашли невидаль! Веер-то испорченный. Так и не ожила первая лошадка, видно издохла.
Опечалился Вакамацу, признался, что сам еще по дороге в школу приоткрыл веер, хотя сестра и не велела. Не вовремя ожила лошадка, да сам же в том и виноват. Школьный учитель, который тоже был в это время во дворе и все видел, пожурил Вакамацу, за то, что он ослушался сестры, но добавил:
– И все равно нет ни у кого веера лучше твоего.
До того досадно стало Дзиро от этих слов, что изломал он свой прекрасный веер на мелкие кусочки. Давай снова кричать:
– Что там веера! Ерунда это все. А вот давайте завтра устроим состязание с корабликами. Запустим и посмотрим: у кого самый лучший – тот самый умный, а у кого худший – того объявим самым глупым среди нас.
Снова пришел Вакамацу домой грустный.
– Что ты нос повесил, братец? – спросила его Сэкихимэ.
– Завтра у нас в школе состязание на корабликах. Засмеют меня совсем, ведь у меня нет ни одного.
– Разве ж это беда, Вакамацу? Пойду я в город, куплю тебе кораблик. Не грусти.
Снова уже под вечер отправилась Сэкихимэ в путь. Идет девочка в темноте по крутой тропинке. Совсем плохо горит фонарь. Но деревья вокруг опять шепчут ласково: «Шух-шух, идёт добрая сестра. Шух-шух, идёт добрая сестра. Берегите её, берегите. Ведьму, гоните, волка пугайте!» В полночь Сэкихимэ была в городе. Темно на улицах, долго искала девочка дом мастера игрушек. Стучит-стучит – никто не открывает. Наконец вышел заспанный мастер. Увидел Сэкихимэ, закри-чал сердито:
– Ты чего стук поднимаешь среди ночи? Пожар что ли? Совести у тебя нет! Чего тебе?
Извинилась Сэкихимэ, поведала мастеру о своей беде.
– Ну и смелая же девчонка! – сказал мастер ласково. – Не могу тебя прогнать с пустыми руками. Вот, возьми кораблик. Делал я его для самого княжеского сына. И денег мне от тебя не надо.
Смотрит Сэкихимэ: кораблик как кораблик, не окрашен, вытесан из куска простого дерева, парус – кусок серого холста. Но и на том спасибо. Только к утру добралась девочка до дома, но брата накормить и в школу собрать успела.
