Путешествие на «Тригле» - Святослав Владимирович Сахарнов
Плов — это рис, масло, ракушки.
Рис и масло были в шкафу.
Ракушки — на морском дне.
— Надрать мидий! — распорядился Марлен.
Бросили жребий.
Лезть в воду досталось Диме и мне.
Мы не заставили себя ждать.
Вот и дно. В некоторых местах ракушки ковром покрывают камни. Но отрывать их ужасно трудно. Висишь вниз головой. Отколупываешь по одной, ломаешь о них ногти.
Мы надрали целое ведро ракушек.
Мы сломали семь ногтей и порезали четыре ладони.
Мы устали.
Только надежда на вкусный обед поддерживала нас.
УХ, КАК БУДЕТ ВКУСНО!
Обед
На шхуне капитан варил рис.
В кухню не допускался никто. Масло летело в кастрюлю ложками.
Когда рис был готов, мы уже истекли слюной.
Но капитан не спешил.
Он ножом извлёк каждого моллюска из раковины и обжарил его на сковородке.
Запахло водорослями.
Мы насторожились.
Жаренные на чистом сливочном масле мидии были брошены в кастрюлю и перемешаны с рисом.
Каждому навалили по тарелке плова.
Мы набросились на него, как голодные волки.
Каждый сунул в рот по полной ложке и…
Я первый понял: ЭТО ЧТО-ТО НЕ ТО!
Но первым положил ложку Дима: ему надо посмотреть, как уложены акваланги.
Он ушёл.
Вторым сбежал Марлен: ему нужно было подтянуть ЯКОРНУЮ ЦЕПЬ.
Кая взглянула на меня большими испуганными глазами.
Можно, она сходит за солью?..
Соль стояла на столе.
Мы с Веней стеснялись. Нам ужас как не хотелось обидеть капитана.
Может быть, придёт моторист? Он опять чинит мотор…
Я жевал холодного моллюска полчаса.
Из тарелки пахло йодом и сырой капустой.
Я не мог спокойно смотреть на кастрюлю. Мне казалось, что моллюски в кастрюле
Наконец сбежали и мы.
На палубе нас встретили хохотом.
Марлен заглянул через люк в каюту. Капитан доедал третью тарелку.
Моторист так и не пришёл.
Моё открытие
Чем дольше мы работали в бухте, тем веселее становился Веня.
Каждый комок слизи, отцеженный из ведра, приближал его к победе. Новый вид рачка мог быть открыт с минуты на минуту.
Его микроскоп горел на солнце как золотое оружие героя.
Картины писать мне было уже нечем. Кисти съели тараканы…
Мне тоже захотелось славы учёного.
Выждав момент, когда Веня спустился в каюту, я набрал ведро воды и добыл из него немного слизи.
Острым кухонным ножом я соскоблил слизь с марли на тарелку, комочек слизи размазал по стеклу.
Вот стекло под микроскопом. На светлом поле копошились прозрачные многорукие твари.
— Что это?!
Мои глаза полезли на лоб.
Прямо посередине светлого поля судорожно двигался по стеклу пятиногий рачок.
— Ого!
Я поперхнулся от радости.
А вон ещё… ещё… Шестиногие, четырёхногие, семиногие рачки так и кишели под микроскопом. Один из них был даже одноногий.
КАКОЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ!
— А, и ты смотришь? — Веня стоял рядом и сочувственно моргал близорукими глазами. — Есть что-нибудь?
— … Кое-что есть…
Я небрежно уступил ему место у микроскопа.
ВОТ СЕЙЧАС ОН АХНЕТ!
— Господи! — из Вениной груди вырвался стон. — Что ты сделал? Ты их всех разрезал! Разве можно скоблить их острым ножом?
Я сделал вид, что очень интересуюсь облаками.
Облака медленно плыли над морем.
Два облака плыли отдельно.
Одно было похоже на одноногую лошадь. Второе — на трёхгорбого верблюда.
Я сплюнул и полез в каюту.
Капитан
Как-то мы с капитаном чистили якорь-цепь.
— Вы правда много плавали? — спросил я его.
— Много, — ответил он.
— Вам, поди, это всё надоело?
Капитан промолчал.
Мы сидели на носу. Рядом с нами Веня опускал за борт термометры.
Говорят, у капитана на берегу дом, сад с вишнями.
Зачем ему торчать с нами в этой бухте?..
Кая сегодня наступила на тюбики и выдавила всю синюю краску.
Шашка дуста
За то, что меня взяли в экспедицию, я решил заплатить добром.
На шхуне водились тараканы.
Тараканы были рыжие и усатые, как собаки.
Им ничего не стоило прокусить насквозь ботинок.
Их не брало никакое море. Говорят, на железных кораблях не живут ни собаки, ни кошки. Тараканы же чувствуют себя как дома.
Вся команда ненавидела их.
А мне тараканы не были страшны. В чемодане у меня лежала шашка дуста.
НОВЕЙШЕЕ СРЕДСТВО ОТ МУХ, КОМАРОВ И ПРОЧИХ НАСЕКОМЫХ!
Когда все вышли из каюты на палубу, я достал шашку из чемодана, поставил её на пол и, чиркнув спичкой, поджёг.
Из шашки показалась струйка зелёного дыма.
«Ага!» — радостно подумал я.
В шашке что-то затрещало.
«Разгорается!»
Я задвинул шашку в угол, откуда особенно часто вылезали тараканы.
Зашипев, она выбросила густую струю дыма.
В каюте сразу запахло аптекой. Защипало глаза.
Дневной свет померк.
Упав на колени, я пополз к выходу.
На палубе уже заметили дым.
— Что с тобой? В чём дело? Пожар?!
Из дверей каюты клубами валил дым.
Минута — и палуба скрылась в густом химическом тумане.
Раздался кашель.
Шхуна окуталась густым зелёным облаком.
Ап-чхи!
За борт с шумом свалилось чьё-то тело.
СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ!
Я бросился в воду последним.
Отплыв метров двадцать, я оглянулся.
Шхуна стояла, окутанная ядовитым зелёным облаком. Из облака торчала одна её мачта.
В воде чернели головы команды. Раз, два, три, четыре, пять, шесть… А где моторист?
Через час, когда дым улетучился, мы вернулись на шхуну.
Я немедленно полез в каюту.
Вот где, наверно, побоище! Страшное дело — горы тараканьих трупов!
Первое, что я увидел, были два зелёных от дуста таракана. Они сидели на столе и грызли хлебную корку.
Из машины раздался стук. Моторист тоже был жив.
Как мне попало от Марлена
Ох, и попало же мне от Марлена!
Я вижу что-то непонятное
Вечером я опять спустился с аквалангом — посмотреть закат
