Ирина Карнаухова - Повесть о дружных
Нет, Тане этот лес не нравится. В таком лесу, может, и леший бродит с еловой шишкой на лысине, и русалка на ветвях сидит,- не зря ведь Пушкин писал,- "там чудеса, там леший бродит..." Это, конечно, сказки, но всё-таки...
- Что ты, Чижик! - смеется Леночка.- Оробела?
- А сама чего по сторонам смотришь?
- Ничего,- говорит Власьевна,- сейчас на бугор подымемся, там веселее лес пойдет, сосна да осинка, ели поменьше - света побольше.
И правда, выше по холму веселее стало в лесу. Деревья раздвинулись; поползли, забегали вверх хвостами по сосновым стволам, засвистали, защебетали птицы; дятел застучал длинным носом.
От разогретой хвои, от лиловых цветов потянуло медвяным запахом.
Власьевна не просто идет по лесу,- все нагибается, все кланяется. То гриб приметит, то травинку какую-то сорвет и учит Таню:
- Гляди, девушка, тут сосна пошла, непременно здесь белый гриб живет. А вон в осинничке - подосиновик. Ну, а больше всех я люблю крепкий рыжичек. Вот уж хорош! И жарь ты его, и соли ты его - все он первый на столе!
Власьевна разговаривает и то и дело нагибается и взмахивает ножом.
Таня поглядела в ее лукошко, а там уж чего только нет: и подосиновики, и белянки, и сыроежки! На розовых рыжиках капельки росы, на волнушках бахрома и пушок, словно на детских щечках... Все лукошко яркое, пестрое.
- Вот,- поучает Власьевна,- недаром народ говорит: "лето красное"; ведь и впрямь красное: подосиновик закраснел, шиповник, рыжики. А там, гляди, и рябинка щеки зарумянит, а мухоморы-то - словно барыни в шелковьях. Только ты их, Танюша, руками не трогай, ядовиты больно. Прямо сказать мушиная смерть.
Власьевна срывает высокий лиловый цветочек.
- А вот этим будешь голову мыть; "вероникины волосы" называется. Отрастет твой хохол, и будет коса до пояса.
У Тани глаза разбегаются, а толку мало. Болтается в ее корзинке одна кривая лисичка.
- Власьевна,- ноет Таня,- почему у тебя всего много, а я ничего найти не могу?
- А ты зорче смотри, да зря не мыкайся. Под березами ищи подберезовика, под сосной и елкой - рыжики, а уж гриб-боровик для меня оставь. Тебе его, Чижик, не высмотреть.
Лес снова становится гуще; черно-синий падает полумрак. Буйная трава высыпала на тропинку и почти закрыл:! ее.
- Власьевна,- спрашивает Леночка,- как же таким лесом зимой ребята в школу ходят? Тут, верно, и звери есть: волки, медведи?
- Да, видишь, Лена Павловна, это мы короткой тропой бредем, а от Холмов до Бекрят и проселок есть. До войны ребят в школу лошади возили, а теперь, сама знаешь, лошадей нехватка, ребята пешком в школу ходят.
- Так ведь проселком идут?
- Мы-то им велим проселком, а они норовят этой тропочкой. Да ты не тревожься, медведей мы уже лег двенадцать не слыхали. Вот я раз, еще молодая была, шла с ребятами и вдруг вижу - хозяйка из лесу...
- Какая хозяйка? - спрашивает Таня: - Чья?
- Ну, медведица, лесная хозяйка. Гляжу, а с ней тоже двое маленьких. Испугалась я; ну, думаю беда! Как побежишь с двумя? Вот я поклонилась ей и говорю: "Матушка-голубушка, у тебя двое, и у меня двое. Не тронь меня, а я по свое дело пойду".
- А она?
- Поглядела на меня - и в лес.
- Ушла?
- Ушла, ушла... Да ты не бойся, это давно было. Теперь их не слыхать.
- А волки?
- А волки,- не скажу, волки есть. Теперь охотников в деревнях не стало, за фашистским зверьем охотятся, вот они и расплодились, серые пакостники. Ребята в школу гурьбой ходят, берут с собой бересту и спички. Чуть что - и зажгут, а волк, он огня боится.
Леночка чуть бледнеет и косится на чащу.
А Таня сразу подхватывает большую суковатую палку и воинственно посматривает по сторонам. Ну, уж, если нападет волк, она сумеет защитить Леночку и Власьевну. Палка мешает ей идти; два раза Таня чуть носом не клюнула, а Власьевна смеется:
- Брось ты, Чижик, свое копье долгомерное. Летом волк к человеку и близко не подойдет.
Таня с облегчением бросает палку, но все-таки убыстряет шаг.
Тропинка вырвалась из лесу и пошла по звенящим овсам.
А вон, за ручьем и Холмы.
Маленькая хозяйка большой семьи
Еще на крыльце они услышали отчаянный визг.
Власьевна распахнула дверь, и из избы вырвалось облако белого пара. Визг несся из большой кадушки, стоящей у печки. Круглолицая девочка, раскрасневшаяся, в съехавшем платке, в длинном материнском переднике, терла огромной мочалкой чью-то круглую голову, торчавшую из кадушки. Трое уже вымытых ребят смирно сидели на лавке, закутанные в полотенца. От визга тоненько дребезжали в окнах стекла.
- Тише, ты! - крикнула Власьевна.- Замолчи, Тоня!
Визг разом оборвался.
- Что, Нюрочка, примываешься? А почему не в корыте моешь? В кадушке неловко.
- Да она, тетенька, больно толста и увертлива: из корыта каждый раз вывалится, а мне потом воду собирать.
- А мы вот к тебе с новой учительницей пришли, Еленой Павловной. Ты с ней побеседуй, а я с этой озорницей по-свойски расправлюсь.
Тонька пригнула голову и совсем пропала в кадушке.
Власьевна быстро подоткнула юбку, взяла у Нюры из рук мочалку и принялась мыть Тоньку. Нюра сдернула платок, сняла передник, пригладила волосы и застенчиво подошла к Леночке.
- Проходите, пожалуйста,- сказала она, показывая на дверь в чистую горницу.
Тане Нюра сразу понравилась. Она чем-то была похожа на Леночку. Такое же спокойное достоинство было в ее круглом беленьком личике; такие же золотистые волосы двумя длинными косами лились по спине; такие же были у нее неторопливые движения. Большие голубые глаза смотрели доверчиво и серьезно.
Леночка и Таня прошли вслед за ней в комнату.
Нюра быстро вытерла тряпкой два стула и придвинула их к столу. На столе аккуратной стопкой лежали учебники и раскрытая на двадцатой странице какая-то детская книга.
Таня заглянула: "Мальчик из Уржума".
- Нюра,- сказала Леночка,- я хочу, чтобы ты собрала мне ребят нашего класса из соседних деревень. Когда ты можешь это сделать?
- Вам всех ребят собрать или только пионеров?
- Всех, всех. Мне с ними познакомиться нужно.
Нюра призадумалась.
- Мне днем, Лена Павловна, отлучаться нельзя. Сейчас мама целый день в лугах, ребят не на кого оставить. Вот разве я попрошу бабушку Трохову, может, она у нас подомовничает.
- А ты пионерской цепочкой. Знаешь, как это делается?
- Знаю...
- Давай посмотрим, кто где живет и как получше сделать.
Нюра вытащила из стола аккуратную папку, на которой крупным почерком было написано: "Дела четвертого класса", и они с Леночкой нагнулись над списком.
Таня выскользнула в кухню. Толстая Тонька, сопя и кряхтя, сидела на лавке. Она была такая круглая, что Таня удивилась, как Тонька не скатывается с лавки на пол. Власьевна растирала ее полотенцем.
- Ну-ка, вострушка, помогай! Одевай остальную мелочь!
На лавке лежали уже приготовленные чистые рубашонки и платья. Таня взяла розовое платьице и стала неумело натягивать его на белобрысую голову одного из малышей. Голова вдруг зашмыгала носом, а две руки, путаясь в платьице, стали яростно отбиваться.
- Да ты что, Чижик,- сердито сказала Власьевна,- на парня платье тискаешь; вон ему штанишки да рубаха приготовлены.
Таня сконфуженно опустила руки, а Власьевна быстро стащила с Ванятки платье, сунула мальчишку в штанишки, подшлепнула:
- Беги, гуляй!
И, как всегда, когда Власьевна бралась за дело, всё в кухне мгновенно изменилось: разбежались одетые ребята, кадушка была вынесена, пол подтерт, и Власьевна уже, грохоча ухватом, двигала в печи чугуны и горшки.
Из горницы вышли Леночка и Нюра.
- Ну что, условились? - спросила Власьевна.
- Условились.- Нюра посмотрела на прибранную кухню и тихо сказала: Спасибо вам, тетенька.
- Ну, ладно, ладно, пойди-ка вот с Таней погуляй, а я у тебя подомовничаю; замаялась, верно, с этими толстопузыми. Что делать-то нужно?
- Покормить их нужно и корову подоить.
- Ну иди, всё ладно будет.
Девочки выскочили на крыльцо.
- Хочешь кролей посмотреть?
- Ага!
В огороде стояли три большие клетки, и в них суетились серые и черные кролики.
Увидев девочек, они смешно прижались розовыми носами к проволочной стенке, Нюра сорвала капустный лист и дала его Тане.
- На-ко, корми.
Кролики отгрызали от листа кусочки, вырывали их друг у друга, прыгали с места на место. Но Тане они скоро надоели.
- Пойдем, по речке побродим,- сказала Нюра.
Речка оказалась не речкой, а просто ручейком. Но как приятно было залезть в воду по колено, идти против течения, брызгаться, собирать мокрые ракушки и мыть руки, натирая их мелким желтым песком!
Устали, вымокли и растянулись на бережку.
- Тебе "Мальчик из Уржума" нравится?
- Очень.
- А ты читать любишь?
- Вот как люблю!
- А ты читала "Таинственный остров"? Там, знаешь, как они на остров попали, и как всякие таинственности были, и обезьяна у них там...
- Нет, я больше про жизнь люблю, чтобы было, как вправду. Вот у меня есть такая книжка "Счастливое детство", там очень интересно всё описано, а то еще "Дальние страны"...
